Сбежавший жених - Малиновская Елена Михайловна. Страница 34

— К чему недомолвки? — Драконица пожала плечами. — Я знаю, кто ты, ты знаешь, кто я. Дальнейшая игра была бы глупостью и потерей времени. И вообще, я хочу перед тобой извиниться.

Мои брови сами собой поползли наверх. Я не ослышалась? Селестина желает принести мне извинения?

— Да, я хочу извиниться, — с нажимом повторила она, и легкий румянец окрасил ее щеки. — Та сцена возле конюшни… В общем, я была не права. Поступила с необдуманной жестокостью. Но тогда это мне казалось меньшим из двух зол.

— А что именно ты сделала? — с интересом спросила я. — Я помню только то, что мне было больно, очень больно.

— В общем-то, так и было задумано. — Селестина равнодушно пожала плечами. — Я хотела вывести тебя из строя. Сделать так, чтобы ты надолго оказалась прикована к постели. И я решила, что лучше всего будет напустить на тебя какую-нибудь хворь, такую, которую не сумели бы вылечить местные целители. Тогда твоим друзьям волей-неволей, но пришлось бы срочно везти тебя в столицу. Однако я не учла, что ты арахния, да к тому же в твоих жилах течет немалая доля тролльей крови. Тролль и арахния. Два существа, которые известны своей устойчивостью к всевозможным магическим воздействиям. Полагаю, тебе здорово досталось, но все же я своей цели не достигла.

— Какая жалость! — не удержалась я от сарказма.

— Да, жалость, — спокойно подтвердила Селестина. — Поскольку если бы все исполнилось так, как я планировала, то тем самым все мы избежали бы огромного количества проблем. Кстати, это и к тебе относится. Но если тебе станет легче, то я признаюсь, что мой сглаз в итоге ударил по мне же. Мне пришлось весьма несладко.

— А вот это меня радует, — не удержалась я от нового язвительного комментария.

Селестина опустила голову, пряча за распущенными волосами улыбку. Несколько раз размеренно стукнула ногтями по жирной столешнице.

Я под столом украдкой почесала ладонь, на которой навечно отпечаталось драконье проклятье. Отметину перевязал лично Седрик, обронив, что к ней не стоит привлекать внимания, и до сего момента она меня не тревожила. Однако в присутствии Селестины знак вдруг налился огнем, и я прикусила губу, пережидая всплеск боли.

Интересно, а почему я не вижу, как умрет Селестина? Или на драконов мои новые способности не распространяются?

Я прищурилась и пристально взглянула на Селестину. Но ничего не произошло. Ее фигура не начала знакомо мерцать. Мир не дрожал в дымке превращения. Все было, как обычно.

«Скорее всего, объяснение просто, — произнес внутренний голос. — Драконы живут очень, очень долго даже по меркам сумеречных созданий. Полагаю, Селестина умрет после тебя. Поэтому ты не способна увидеть, какой будет ее смерть».

— Что ты так уставилась на меня? — недовольно спросила она. — Или перед тобой впервые извиняются?

— Дракон, точнее, драконица, действительно извиняется впервые, — подтвердила я с усмешкой. — Если честно, я полагала, что ваша братия вообще на это не способна.

— А разве у тебя большой опыт общения с драконами? — Селестина презрительно фыркнула. — Только, прошу, не равняй с нами род Ульер. Сумеречные драконы — это крылатые ящерицы. Точнее сказать, как раз бескрылые. И, если говорить совсем откровенно, то они трусы. Настолько боятся разоблачения своей истинной сути, что предпочли спрятаться в тенях и навсегда забыть о небе. То, что они называют полетом, — настоящее оскорбление для тех, кто действительно познал радость встречного ветра и манящую бездну под крыльями. А трусы не умеют признавать своих ошибок. Большую часть своей жизни они тратят на то, чтобы казаться как можно значимее, так как тогда никто не посмеет на них напасть.

Я прикусила губу, удерживая себя от очередного скептического замечания. Права Ульрика, черные драконы действительно не любят сумеречных. А как по мне, так это потому, что в них, как в кривом зеркале, они видят свои недостатки. Как там говорится в пословице? В чужом глазу и соломинку увидим, когда в своем из бревен мост можно соорудить.

— И хватит на этом, — с нажимом проговорила Селестина. — Вообще-то я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать достоинства и недостатки драконьего племени.

— Да, я помню, — холодно отозвалась я. — Ты пришла попросить прощения за свой поступок. Твои извинения приняты.

Селестина кивнула, показывая, что услышала мои слова. И опять забарабанила пальцами по столу, не торопясь уйти.

— Ну что еще тебе от меня надо? — устало спросила я, питая слабую надежду, что драконица все-таки покинет постоялый двор до прихода Дани.

— Я хочу, что ты и твои друзья помогли мне наказать Дани, — вдруг проговорила она, что-то внимательно разглядывая за моей спиной.

Я не выдержала, обернулась и проследила за направлением ее взгляда. Да нет, вроде бы там нет ничего интересного. Самое главное, что никто не подкрадывается ко мне, намереваясь застать врасплох. Затем опять посмотрела на хмурую Селестину.

— Что ты хочешь? — переспросила я. — Прости, не расслышала.

— Все ты прекрасно услышала! — Селестина раздраженно отмахнулась от моего вопроса. — Мне нужно, чтобы ты и твои друзья помогли мне наказать Дани. Он слишком много возомнил о себе. Как говорят у нас: взлетел на ту высоту, где не хватает воздуха для дыхания. Если он продолжит так себя вести, то навлечет на весь наш род огромную беду.

Я выжидающе вскинула бровь, показывая тем самым, что мне все-таки необходимы разъяснения.

— Быть может, поднимемся в вашу комнату? — предложила Селестина и многозначительно осмотрелась. — Здесь слишком людно и слишком шумно. К тому же, насколько я понимаю, решения в вашей компании все равно принимает некромант. Кстати, как его настоящее имя? Ни за что не поверю, что его на самом деле зовут Роменцио!

Я открыла было рот, чтобы сказать его настоящее имя, но тут же закрыла. Нет, пожалуй, не стоит самодеятельности. Пусть Седрик сам решает, стоит ли ему представляться этой драконице.

И вообще, если честно, мне очень не хотелось уходить. Кто знает, вдруг это такой отвлекающий маневр. Селестина будет нам лапшу на уши вешать, а Дани тем временем выманит Алисию на сеновал, где быстренько закончит начатое и смоется.

— Пойдем, — мягко попросила Селестина, заметив, что я смущенно ерзаю на лавке, не торопясь встать. — Я готова поклясться своими крыльями, что говорю чистую правду! Я пришла не потому, что желаю помешать вам. И скажу даже более того. Если вы поможете мне поставить Дани на место, то я отведу тебя к Моргану. По всей видимости, ты не поверила своему видению. Что же, полагаю, будет лучше, если он повторит то же самое тебе в лицо. Морган хочет, чтобы ты уехала.

Слова драконицы неожиданно больно полоснули по моему сердцу. Я сжала кулаки, чувствуя, как глаза защипало от подступивших слез. Морган хочет, чтобы я уехала? Но почти сразу досада и разочарование сменились гневом. Ну что же, в таком случае ему действительно придется сказать мне об этом лично!

— Прости, если обидела тебя, — спокойно сказала Селестина, от которой не укрылись мои чувства.

— Все в порядке, — буркнула я. Затем встала и, все еще сомневаясь в верности своего решения, проговорила: — Идем.

— Ты не пожалеешь о своем выборе, — почти пропела драконица, поднимаясь за мной следом.

И не было в общем зале мужчины, который бы не уставился вожделенно ей вслед, пока она пробиралась к выходу. Если честно, это заставило меня позавидовать драконице.

— Ох, не надо. — Селестина покачала головой, поравнявшись со мной, едва мы вышли к темной лестнице. — Не завидуй, прошу. Если бы ты знала, как такое внимание утомляет!

— Верю на слово, — фыркнула я себе под нос, недовольная, что драконица вновь каким-то образом пробралась в мою голову.

— Я не читаю твои мысли, — опять проявила она чудеса телепатии. — Просто у тебя очень выразительная мимика. Все, о чем ты думаешь, буквально написано на лице. Когда мы шли к выходу, то даже твой затылок выражал свое неодобрение по отношению к тем мужчинам, мимо которых мы проходили.