Записки Юлия Цезаря и его продолжателей - Цезарь Гай Юлий. Страница 6

38. С прибытием в Испанию Л. Вибуллия Руфа, который, как указано, был отправлен туда Помпеем, Помпеевы легаты, Афраний, Петрей и Варрон, из которых один занимал с тремя легионами Ближнюю Испанию, другой с двумя легионами — Дальнюю от Кастулонского хребта до Аны, третий с таким же количеством легионов — область веттонов от Аны и Луситанию, распределили между собой свои обязанности следующим образом: Петрей со всеми своими силами должен был двинуться из Луситании через область веттонов к Афранию, а Варрон со своими легионами — прикрывать всю Дальнюю Испанию. После этого соглашения они потребовали конницы и вспомогательных войск — Петрей от всей Луситании, Афраний от Кельтиберии, кантабров и всех варваров, живших по соседству с Океаном. Получив эти подкрепления, Петрей быстро прошел через область веттонов, соединился с Афранием, и они решили сообща вести войну под Илердой вследствие удобства местности.

39. Как было выше указано, у Афрания было три легиона, а у Петрея два; кроме того, когорт из Ближней Провинции, вооруженных короткими щитами, и из Дальней Испании, вооруженных малыми щитами, — всего около восьмидесяти, — и сверх того конницы из обеих провинций до пяти тысяч человек. Цезарь же заранее послал в Испанию шесть легионов, пеших вспомогательных войск пять тысяч человек, конницы три тысячи — эти силы были при нем во все предыдущие войны — и столько же из той части Галлии, которую он сам покорил, причем он вызвал поименно самых знатных и храбрых людей из всех общин; к ним он присоединил бравых молодцов из аквитанов и горцев, живущих на границе провинции Галлии. Он слыхал, что Помпей идет через Мавретанию с легионами в Испанию и скоро будет на месте. Вместе с тем Цезарь занял денег у военных трибунов и центурионов и распределил их между своими солдатами. Этим он вдвойне выиграл; займом он привязал к себе центурионов, а щедростью купил расположение солдат.

40. Фабий (58) стал посылать к соседним общинам письма и гонцов, чтобы познакомиться с их настроением. На реке Сикорисе он успел построить два моста на расстоянии четырех миль друг от друга. По этим мостам он посылал своих людей за фуражом, так как все запасы по сю сторону реки были использованы им в течение предыдущих дней. Почти то же самое и по той же причине делали вожди Помпеева войска, и вследствие этого дело часто доходило до конных стычек. Раз, по ежедневному обыкновению, вышли сюда для прикрытия фуражиров два Фабиевых легиона и по ближайшему мосту уже перешли через реку, причем за ними шел обоз и вся конница. Вдруг от сильных ветров и разлива реки мост обрушился, и оставшаяся масса оказалась отрезанной. Петрей и Афраний догадались об этом по дереву и хворосту, которые несла река. Тогда Афраний быстро перевел по своему мосту, который был соединен и с городом и с лагерем, четыре легиона и всю конницу и пошел навстречу двум Фабиевым легионам. При известии о его приближении командир легиона Л. Планк был вынужден необходимостью занять возвышенность и, чтобы не быть окруженным конницей, выстроил свои силы на два фронта, друг другу противоположных. Благодаря этому он мог выдержать сильную атаку легионов и конницы, несмотря на численное превосходство неприятеля. Во время завязавшегося конного сражения обе стороны заметили издали знамена двух легионов, которые Фабий послал дальним мостом на помощь нашим, предположив то, что и случилось в действительности, именно что вожди противников воспользуются счастливым случаем для внезапного нападения на наших. Приход этих легионов прервал сражение, и оба вождя увели свои легионы обратно в лагерь.

41. Через два дня после этого Цезарь с девятью сотнями всадников, которых он оставил при себе для своей личной охраны, прибыл в лагерь. Разрушенный бурей мост был уже почти восстановлен: Цезарь приказал окончить работу еще ночью. Познакомившись с характером местности, он оставил для прикрытия моста и лагеря шесть когорт, а также весь обоз; а сам двинулся к Илерде со всеми силами, построив их в три линии, остановился перед самым лагерем Афрания, пробыл там некоторое время под оружием и предложил сражение на удобном месте. Тогда Афраний вывел свои войска и поставил их посредине холма перед лагерем. Но сражение не состоялось из-за Афрания. Когда Цезарь в этом убедился, то он решил разбить лагерь приблизительно в четырехстах шагах от подошвы горы; а чтобы во время производства работ внезапные атаки неприятелей не устрашали солдат и не мешали им работать, он запретил укреплять его валом, который по своей высоте, естественно, был уже издали заметен, но приказал ограничиться только проведением спереди, против неприятелей, рва в пятнадцать футов шириной. Первая и вторая линии оставались под оружием в своем первоначальном расположении, а скрытая за ними третья работала над проведением рва. Таким образом, вся эта работа была окончена, прежде чем Афраний мог заметить, что лагерь укрепляется. Под вечер Цезарь отвел легионы за этот ров, где они и провели ближайшую ночь под оружием.

42. Следующий день он пробыл со всем войском за рвом. Так как материал для плотины приходилось искать далеко, то он пока ограничился продолжением вчерашней работы: а именно каждый легион должен был укрепить один бок лагеря и провести ров такой же ширины, как первый; а остальные легионы были выстроены в боевой готовности и в полном вооружении против неприятеля. Афраний и Петрей с целью устрашения и помехи работам вывели свои войска к самой подошве горы и стали беспокоить наших атаками. Несмотря на это, Цезарь не прервал своих работ, вполне полагаясь на свои три легиона и на прикрытие, образуемое рвом. Неприятели задержались недолго и, несколько отойдя от подошвы холма, увели свои войска назад в лагерь. На третий день Цезарь укрепил лагерь валом и приказал перевести к себе обоз и остальные когорты, находившиеся еще в прежнем лагере.

43. Между городом Илердой и ближайшим холмом, который был занят лагерем Петрея и Афрания, была равнина шагов в триста шириною: приблизительно на середине ее находился довольно высокий холм. Если бы Цезарю удалось захватить и укрепить его, то он, несомненно, мог бы отрезать противника от города, моста и от всего провианта, свезенного ими в город. В надежде на это он вывел из лагеря три легиона и, выстроив их на удобном месте, приказал антесигнанам (59) одного из них бегом занять этот холм. Афраний понял намерение Цезаря и немедленно послал более кратким путем когорты, стоявшие на карауле перед лагерем, для захвата того же пункта. Завязалось сражение, и так как афранианцы достигли холма раньше, то наши были отброшены и, вследствие подхода к неприятелю резервов, вынуждены были повернуть тыл и отступить к подходившим легионам.

44. У неприятельских солдат был особый способ сражения: сначала они набегали с большою стремительностью, смело занимали позицию, не слишком держа при этом строй, сражались небольшими группами и рассыпным строем; если же их теснили, то они не считали позором подаваться назад и оставлять занятое место. Они привыкли к своего рода варварскому способу сражения от постоянных войн с луситанами и другими варварами, так как на солдат вообще оказывают большое влияние нравы тех стран, где они долго стоят. Во всяком случае, этот способ смутил наших непривычных к тому солдат: когда неприятели выбегали поодиночке, им казалось, что их обходят на незащищенном фланге; а сами они считали своим долгом держать строй, не покидать знамен и без уважительной причины не уходить с занятой позиции. Поэтому, когда антесигнаны были расстроены, то легион, стоявший на том фланге, не удержал позиции и отступил на ближайший холм.

45. Так как это неожиданное и необычное отступление привело в полное замешательство почти весь фронт, то Цезарь, ободрив солдат, повел на помощь 9-й легион, остановил неприятеля, надменно и энергично преследовавшего наших, и вынудил его, с своей стороны, повернуть тыл, отступить к городу Илерде и стать под его стенами. Но в пылу сражения солдаты 9-го легиона, увлеченные желанием загладить понесенный урон, опрометчиво погнались за далеко убегающим неприятелем, зашли на неудобное место и подошли к самой горе, на которой лежал город. Когда они хотели отсюда отступить, то враги с более высокого места начали их теснить. Место это было с двух сторон отвесным и настолько узким, что на нем могли помещаться лишь три выстроившихся когорты; таким образом, ни с боков не могли подойти к ним подкрепления, ни конница не в состоянии была помочь им, когда им становилось трудно. А со стороны города шла покатость с легким уклоном, длиной около четырехсот шагов. Здесь и приходилось отступать нашим, неосторожно попадавшим сюда в пылу увлечения; сражение шло на месте, которое было неудобно и своей узостью, и тем, что наши стояли у самой подошвы горы, так что все метательные снаряды попадали в них без промаху. Однако благодаря своей храбрости и выносливости они стойко держались, не смущаясь никакими ранениями. Но у врагов силы все увеличивались, и Афраний часто посылал из лагеря через город свежие когорты на смену уставшим. Цезарь также был вынужден отправлять на то же место в подкрепление свежие когорты и уставших выводить из боя назад в лагерь.