Восьмой зверь - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 31

Функционал-смотритель парадных ворот академии провожал лавину студентов равнодушным взглядом. Атмосфера радости и веселья вовсе не трогала старого Лима. Чувства давно перегорели, вместе с болезнью любимой внучки, оставив разве что крохотную надежду пол слоем пепла. У Лима не было никого, кроме семьи сына. Смотритель знал — он никогда не был хорошим отцом, но приложил все силы, чтобы стать лучшим дедом. Не справился, увы. За плечами тяжким грузом висела беспомощность и чувство вины. Сотни людей проходили мимо него, и для каждого из них решить проблему старика не являлось сколько-то большой проблемой — бедных среди студентов не было. Да что студенты — любой преподаватель смог бы помочь, только вот не работают мастера и мэтры бесплатно, а на функционалов посматривают ни капли не дружелюбнее, чем на остальных людей.

Денег самого Лима хватило на неопытного практиканта в столичном храме. Сеанс лечения свел все накопления старика на нет, зато подарил внучке пару лет жизни — так ему обещали. Храм был готов и полностью излечить болезнь, но потребная сумма оказалась неподъемной.

Лим не сдавался. Где-то там, в канцелярии академии, среди завалов писем и прошений, лежало письмо и от старика-смотрителя с просьбой оказать помощь, пусть в долг, хоть и кабальный. Лим прекрасно знал, что ответа не дождется, — и дело тут не в жестокости ректората и личности просителя, а в числе подобных прошений. Ответ получит один из сотни — статистика, способная сломать хребет воли любому, но даже таким шансом нельзя было пренебрегать.

Старик пошел бы и на разбой, если бы не текст магического контракта. Какая польза будет внучке, если ее дед попросту умрет, пусть даже с крупной суммой в руках? Потому день назад, когда к смотрителю возле его дома подошел неприметный человек и предложил простенькую работенку, Лим согласился. Деньги едва-едва перекрывали стоимость лечения, что говорило об осведомленности заказчика, но старику-функционалу было наплевать. К тому же порученное не шло в разрез с его функцией, а значит, было вполне безопасно для него самого. Всего-то быть внимательным к посетителям, записывать странное и передавать отчеты нанимателю. Заказчик толком сам не знал, что ищет, но гарантировал в любом случае оплатить работу в конце месяца. Мог и обмануть, но Лиму больше не к кому было обратиться. Сдать нанимателя службе безопасности академии? Так они не заплатят, а «спасибо» не принимают в качестве оплаты даже храмовники.

Пока что в записях старика лидировал суетливый юноша в длинном черном плаще, что носился в город и из города по несколько раз за день. Под плащом парня зачастую проглядывались весьма объемные предметы, но обыск без весомой причины был строго запрещен. Магическая арка при проходе парня молчала, свидетельствуя о безопасности проносимого груза, но что-то тут точно было нечисто. Сегодняшним вечером все записи направятся к заказчику — и пусть у него голова болит над странностями.

Раздумья старика оборвал писк арки, свидетельствующий о недопустимом грузе в карманах одного из слуг представительного юного господина. Молодые люди удивленно смотрели на своего товарища.

— Ты все монеты выложил? — спросил своего подчиненного господин, указывая на столик возле арки.

— Все до единой, не первый же раз. — Слуга суетливо охлопывал карманы в поисках забытой монетки.

— Господа, позвольте помочь? — Функционал выдвинулся из-за своей стойки, привычно подхватив портативный артефакт в виде небольшой плоской доски. Подобные происшествия были нередки — мелкие золотые монетки так и норовили завалиться за подкладку, и без специального прибора их поиск мог затянуться. Бывали случаи и курьезней — порой даже аристо пытались вытащить столовое серебро в одежде, а при проверке делали круглые глаза и отнекивались. Одним словом, рутина.

Искомый запрещенный предмет обнаружился во внутреннем кармане.

— Выкладывай быстрее, и идем, — недовольно сказал господин и двинулся на выход.

— Сию секунду, господин Тедо! — виновато отозвался слуга и с некоторым трудом вытащил нечто, завернутое в платок.

При следующем проходе арка промолчала.

— Уже бегу! — крикнул в спину уходящим товарищам парень и принялся собирать со столика свои вещи.

— Вы не могли бы развернуть платок? — Функционал невзначай закрыл проход своим телом.

— Сейчас, — досадуя, ответил слуга и подчинился просьбе.

Сердце старика-смотрителя словно подскочило от увиденного — оно! Он не знал точно, что заинтересует заказчика, но страннее такого набора он еще не видел. Платок с бурыми разводами и вышивкой «Тлл», внутри которого десяток причудливо изогнутых крючков на едином скрепляющем кольце. На простую связку ключей подобное не походило вовсе.

— Можете идти. — Старик изобразил равнодушие.

— Ага. — Парень собрал все в горсть и не глядя рассовал по карманам. — Подождите меня! — вновь крикнул он в сторону главной площади.

Лим терпеливо дождался, пока карета с тремя студентами не скроется со двора, вернулся за стойку и достал новый лист бумаги. Кратко описав происшествие, людей и их имена, старик скатал листок в бумажный шарик и подошел к самому выходу. Лим протер лоб и несколько раз постучал по двери. Возле входа привычно ошивался десяток подростков, зарабатывающих на переноске багажа господ. Один из них слегка кивнул, не отводя взгляда от старика. Комочек бумаги выпал из рук Лима и покатился по ступенькам вниз. Дело сделано, оставалось гадать — тот ли человек нужен заказчику? А если нет — ничего страшного, быть может, им нужен парень в плаще? Или девушка с закрытым вуалью лицом? Или еще с десяток персон, так или иначе выделявшихся из толпы. Странных студентов в этом году хватало, как и бумаги, чернил для их описания и старательности Лима. Лишь бы внучку вылечили.

Глава 8

За время нелегкого разговора с Виктором день успел смениться вечером. Небо окуталось серо-стальными облаками, редкими каплями намекая о грядущем ливне.

Я шел по улице, мерным шагом отбивая ритм грустной песни в голове. Третий раз за неделю мир кардинально менялся после одной-двух фраз. То настроение пело птицей после неожиданной находки, чтобы разбиться о скалы реальности, то спокойствие и уверенность в завтрашнем дне сменились тяжелыми думами о заговоре отчима. Вот и возникали сомнения при виде очередного подарка судьбы — как бы не обжечься в очередной раз. Верить в честность Виктора и Томаса очень хочется. Мотивы хитрых стариков понятны — Виктор получил гарантии неприкосновенности внучки со стороны теневых гильдий. Ни один убийца не возьмет заказа на Джейн. В любящее сердце Томаса верится меньше, но чего только не бывает на свете? В случае смерти Баргозо гильдия не оставит его семье ни медяка — таков негласный закон. Быть может, он и правда беспокоится за судьбу ребенка и жены? А может, очередная интрига с неясными целями.

В любом случае выбор сделан. От таких предложений не отказываются. Условия бракосочетания весьма циничны — только после завершения серебряного курса. До тех пор следует приложить все силы, чтобы потенциальную жену не убили. Раньше меня вдохновлял страх перед контрактом, сейчас — осознание величины ставки.

Титул, поместье, власть, деньги, но даже не это главное. Главный куш — возможность отплатить добром за добро.

Ведь кто я сейчас? Человек, главная удача которого в тех людях, что его окружают. Убрать из жизни Марту — отец бы продал меня за очередную дозу. Убрать Баргозо — однажды я встретил бы утро с распоротым брюхом и вывернутыми карманами. Убрать Роуда — крутился бы сейчас на вокзале за серебрушку в день. Убрать Виктора — так кто сказал, что Томас сможет спасти меня от интереса аристо к восстановленному кварталу? Все эти люди — настоящие, сильные, с грацией стенобитного орудия достигающие своих целей.

Хорошие слова, красивые, как и цель, иронично посмеялся я про себя. Как же хочется верить людям, но жизнь отучила. Что, если все очередной обман? Вытрут об меня ноги, потреплют по щеке — мол, не унывай, ты же еще молод, цени подаренный опыт.