Восьмой зверь - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 35

Зал зашептался и зароптал, обсуждая перспективы грядущих изменений. Тут же в разговоре мельком вспомнили единственный условно свободный браслет, слух моментально разнесся по залу.

«Ну давайте, жрите друг друга», — ухмыльнулся про себя Повелитель. Вот вам новая подачка. Интрига с серебряным билетом Теллов оказалась на удивление удачной и уже сожрала два слабых рода, полностью отыграв задумку. А раз так, почему бы не повысить ставки? Оставался вопрос морального плана — старик и его дочь. Единственные, кого Повелитель жалел в новой расстановке фигур. Увы, не бывает побед без жертв, вздохнул владетель и поспешил вернуть на лицо маску скуки и презрения.

А вот и Советник! Доложили все же скотине о новом чудачестве дурачка. Поздно отыгрывать назад, хе-хе. Ничего, и до него доберемся. Повелитель навсегда запомнил скорбный лик Советника и его слова: «Соболезную, малыш. Врачи бессильны. Родители не смогли оправиться от болезни». Сколько было сочувствия в его глазах и сопереживания! Тогда еще молодой парень, наверное, даже поверил бы. Если бы не одно «но», тщательно скрываемое от остальных, что было секретом рода наравне с управлением магией. Повелители не болеют.

— Танцы-танцы-танцы! — проревел Повелитель, заметив подошедших к столу гостей.

Глава 9

Чем можно заняться ранним утром, когда доброе солнце позднего лета только-только встает где-то на горизонте, тело от рассветного холодка укрывает приятное одеяло, а на правом плече мило сопит темноокая красавица? Самое подходящее дело — бездумно смотреть в белоснежный потолок над головой, изредка удивляясь ленивым мыслям о стечениях обстоятельств, судьбе, удаче и тайных смыслах.

Был ли вчерашний приход Тины, прервавший ритуал, тем знамением свыше, что указывал неразумному мне не лезть в древние секреты? А если это был именно знак, то можно ли подобной причиной успокоить совесть, что с раннего утра рисует на внутренней стороне век слово «измена»?

На самом деле не так велико преступление — вчерашнюю ночь от свадьбы отделяет без малого шесть лет, что, согласитесь, совершенно невозможный срок для сохранения целомудрия. Вот только обычно помолвленные улаживают вопрос воздержания сами, но никак не тайком от невесты с ее лучшей подругой. Я бы сказал, с этой точки зрения мой поступок не имеет прощения — столько головной боли за один раз редко кто может заработать.

Были и смягчающие обстоятельства — Тина явно не знала о помолвке, я же могу просто прогуляться до деда невесты еще раз, чтобы якобы «узнать» о грядущей свадьбе. Вполне удобоваримый вариант, требующий совсем небольшой сделки с совестью, — в моем случае данное соглашение принято вообще без возражений. В общем, аргументы продуманы. Оставался главный вопрос — быть может, стоит прогуляться до деда завтра? Сейчас для Тины я всего лишь попутчик в их приключениях, который покинет их компанию через пару дней, стоит контракту завершиться. Этакий курортный роман с риском для жизни, с врагами вокруг, но без продолжения. Оттого страсть и безумства прошлой ночи, потому что человек пропадет из жизни, оставив только приятную память. С тем, кто останется рядом еще на годы, вряд ли будет так же. И уж тем более не стоит рассчитывать на повторение после вести о помолвке. В общем, стандартный набор мыслей для женатого человека — как изменить без последствий. Неужели старею?

Я удержался от резкого движения головой, чтобы стряхнуть прилипшие глупые мысли, — не хотелось будить Тину.

Совершенно ерундовый повод для беспокойства. Все просто отлично, и если оно повторится в следующие ночи — будет еще лучше. Испытывать же моральные терзания из-за малознакомой девушки, которая еще позавчера была вздорным клиентом, — совершеннейшая глупость. И еще большая ошибка — что-то там себе придумывать и блюсти себя шесть лет, таскаясь за ней в попытках влюбить. У нас обычный деловой брак, заключенный вовсе не на небесах, а двумя стареющими жуликами.

С чего я вообще решил, что ее будут интересовать мои похождения? Ей этот вынужденный брак совершенно неинтересен — никто не любит навязанных вариантов. Так что, уважаемая совесть, не пойти ли бы вам далеко-далеко.

— Уже проснулся? — сонно произнесла девушка и потянулась встать.

Я поприветствовал ее первым утренним поцелуем и решительными действиями устремился закрепить результат утренних размышлений.

— Мне готовить пора, — с толикой сожаления удержала мою руку Тина и принялась вставать.

Я повернулся к массивному хронометру на столе. Маленькая стрелка уверенно стремилась к цифре пять — а значит, и мне пора подниматься, чтобы в очередной раз не встретить утреннюю разминку в нижнем белье.

На импровизированный ринг в гостиной я вышел в полной готовности, удобно одетый и взбодренный ледяной водой в качестве умывания.

На этот раз спарринг вышел не особо активным — ставить друг другу синяки поднадоело, да и прошлые наши занятия больше походили на дурачества. Сегодня мы отрабатывали стандартные переходы, присматриваясь к огрехам друг друга в движениях. Получаса нагрузки с тяжелыми муляжами хватило, чтобы тело наполнилось приятной усталостью, моментально обернувшейся энергией после контрастного душа.

Впервые после суматошных первых дней, мрачных событий и торжественных церемоний академия показала обыденный день обучения, полный скрипа перьев о бумагу, монотонных лекций от важных господ в черных камзолах, вещавших о достижениях науки, словно делая великое одолжение ученикам. Местами мне было интересно, местами я пропускал целые пласты пространных изречений, выцепливая иногда фрагменты, чтобы не пропустить главного. Лекции сменялись практическими занятиями — на макетах нам объясняли работу простейшего парового котла, затем роздали каждому по тоненькой брошюре с описанием механизма и дали половину часа для ее самостоятельного изучения. Впрочем, большей частью учеников книжица из светло-желтой бумаги была проигнорирована — нашлись дела куда интересней, чем скучное чтение. Довольно безобидный момент практики обернулся примечательными последствиями чуть позже, когда нас собрали для посещения котельной академии — большого помещения с высокими потолками в подземной части здания. Несмотря на отсутствие окон и солидное число рабочих механизмов, тут было совсем не душно и прохладно.

Массивные металлические конструкции, крашенные в черный цвет, не оставили равнодушным никого. Где-то там, внутри каждого агрегата, обитал самый настоящий огненный дух, разогревая воду в огромном чане для душевых и технических помещений. Речь лектора позволила многим разглядеть в обыденном, повседневном частичку техномагического чуда и вдохновить студентов мыслью, что когда-нибудь и они смогут зажечь огонь стихии самостоятельно.

— Красиво, не правда ли? — спросил преподаватель, указывая на черную гладь, украшенную мельчайшими капельками воды. — Кто-нибудь хочет дотронуться? — полушутя спросил он.

Несколько рук тут же потянулись прикоснуться к казалось бы холодной глади. Даже Джейн шагнула вперед, но была удержана мной — в отличие от девушек, брошюру я читал.

Резкий крик от ожога разнесся эхом по помещению — несколько ребят баюкали ладони, дули на кончики пальцев и с ужасом смотрели на следы ожога. Остальные поглядывали на преподавателя взглядом обманутого ребенка.

— Читайте техническую документацию, — строго произнес лектор и не думая приносить извинения. — Все плоскости механизмов имеют теплоотвод возле поверхности, но остаются предельно горячими! Если бы вы прочитали брошюру, то не пострадали бы. Надеюсь, боль этого урока запомнится вам надолго и спасет жизнь в будущем.

— Это жестоко!

— Магия академии зарастит повреждения за минуту, так что можете не изображать скорую гибель на лице, мисс. Да, маникюр придется подновить, но не более. Претензии? Жалобы? Да сколько угодно. Теперь прошу вернуться в аудиторию и все же прочитать брошюру.

Нас вновь оставили наедине с книжицей, пообещав и дальше учить нерадивых через боль. После десятка минут ворчания, лозунгов и грозных изречений люди все-таки открыли первую страницу и погрузились в чтение.