Легенда Лукоморья - Набокова Юлия. Страница 12

– Только если он хоть словечко плохое о Бабулечке-ягулечке скажет, я за себя не отвечаю, – ласково предупредила я.

Но напрасно я думала, что это табу избавит меня от противного голоса Сидора. Помимо ужастиков о кровожадности Бабы-яги в арсенале сплетника имелись леденящие душу триллеры о злодеяниях Кощея, готические сказки о коварстве русалок, мрачные легенды о бесчинствах Водяного. Без устали болтая, Сидор шпарил по лесу со скоростью торпеды, Фрол с Климом не отставали, а я очень скоро выдохлась, и мои попутчики смирились с тем, что я плетусь в самом конце, то и дело присаживаясь отдохнуть.

Опустившись на очередной пенек, я едва не вскрикнула от радости. Чуть в стороне виднелись кусты малины, которой я лакомилась в самом начале пути, всего в нескольких минутах ходьбы от избушки Яги. Вон и ягода оборвана с одной стороны, и голубой лоскут на веточке висит. Надо же, а я гадала, когда умудрилась порвать сарафан! Убедившись, что путники увлечены рассказом Сидора о жестокой русалке, топившей в омуте только русоволосых парней по имени Иван, а сам Сидор уверенно уводит их в ложном направлении, я метнулась к кустам малины и что было сил бросилась вперед по тропке, которая будто сама стелилась под ноги, указывая верное направление.

– Явилась не запылилась, – приветствовала меня избушка. – Хотя очень даже запылилась, – добавила она, когда я подошла ближе. – Надо срочно баню истопить.

– Какая баня? – отмахнулась я. – Не до того сейчас. Как тут обстановочка?

– Без изменений, – доложила изба.

– Эти, – я покосилась на окошко, – там?

– А где же им быть?

– Могли бы сгонять в деревню за сметанкой и в лес за куропаткой, – хмыкнула я, вспомнив о своем пустом желудке. Хотя о чем я думаю, когда нужно срочно спасаться?

С криком «Беда!» я ввалилась в горницу и торопливо рассказала о вооруженной троице, бродящей по окрестностям в поисках избы Бабы-яги.

– Нужно срочно отсюда убираться, – взволнованно закончила я.

– Воля ваша, – невозмутимо обронил кот. – Я не держу.

– Да нет же, опасность в первую очередь грозит избушке и тебе! – повторила непонятливому я. – Разве не ясно? Надо уходить всей избушкой и забиться куда-нибудь подальше в лес, где нас никто не найдет. Избушка, слышала? Подъем, направо, вперед!

– Никуда мы не пойдем, – лениво отрезал кот.

– Но как же… – всплеснула руками я.

– Двигаясь по лесу, изба наделает больше шума, лучше затаиться и остаться на месте, – рассудительно заметил Варфоломей. – Изба и так стоит в укромном месте, куда не всякий Сидор путь найдет.

– Ах так! – Я топнула ногой. – Но я не могу сидеть сложа руки и ждать, пока эти трое постучат в дверь.

– Вот и ладненько, вот и не надо, – обрадовался кот и, подбежав к сундуку, стоящему у печи, ловко открыл его и нырнул внутрь.

– Это кошачье убежище от агрессивно настроенных богатырей? – ухмыльнулась я. – Умно придумано!

Из сундука шлепнулся на пол тяжелый тряпичный мешочек, подняв в воздух белое облачко, а следом появился и сам кот, держа в зубах связку засушенных рыжиков.

– Шо смотришь? – промычал он. – Помоги!

– Это что? – Я в недоумении взяла в руки нанизанные на веревочку грибы.

– Это работа тебе, пирог печь будешь, – заявил кот, спрыгивая на пол. – Мука вот, – он кивнул на тряпичный мешочек. А потом нырнул под лавку и выкатил оттуда крохотное рябое яйцо неизвестной лесной птицы. – Куропаткино, – пояснил он, глядя на мое озадаченное лицо.

– Что-то я не пойму, что ты предлагаешь, – призналась я.

– Это не я предлагаю, это ты на правах хозяйки должна будешь предложить этим трем дурням пищу и кров.

Я опешила.

– Да они Ягу убить хотят, а избу – спалить. А ты печешься, чтобы они были накормлены?!

– Удальцы твои только на словах Ягу отделать горазды, – сощурился кот. – А как придут, как избушку увидят, так сразу разленятся, начнут требовать, чтобы ты их накормила, напоила, спать уложила. В общем, ты меня поняла? Не накормишь гостей, пеняй на себя!

– Что ж, смысл в этом есть, – усмехнулся Ив. – Находившись по лесу и отведав сытного обеда, они без сил повалятся по лавкам, и им уже не до подвигов будет.

Вот ведь предатель!

– Даже если я что и напеку, как я перед ними предстану? – возразила я. – Они ж меня в лесу видели!

– Ничего, Василису в Ягу превратил и из тебя Ягу сделаю, – обещание кота прозвучало как угроза. – А ну живо к печи!

Пирогов я не пекла ни разу в жизни, рецепта мне кот не подсказал, пришлось действовать наобум, припоминая кухонные посиделки с мамой и кулинарные шоу, которые я изредка смотрела, если в гостях были мои любимые артисты. Стоит ли рассказывать, что мука сыпалась в глаза и мимо стола, тесто не месилось и липло к рукам, кот открыто посмеивался, а Ив с жалостью наблюдал за моими попытками приготовить пироги. Вредный кот не помог даже печь разжечь. В результате я вся измазалась в саже, как Золушка, подпалила прядь волос, обожгла пальцы, но с операцией «Печь» все-таки справилась, заставив избушку расчихаться и выпустить из трубы дымок. Разложив криво слепленные пироги на противне и отправив их в печь, я в изнеможении опустилась на лавку.

– Знаешь, Варфоломей, если бы тебя не заколдовали раньше, то я бы за вредность твою тебя точно хвостом и усами наградила!

– Это кто ж меня заколдовал-то? – усмехнулся кот.

– А ты разве не человек заколдованный? – Я пристально глянула на него.

– Скажешь тоже, – Варфоломей тряхнул ушами. – Я урожденный кот.

– А говорящий почему?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – солидно ответил он и спросил у избушки: – Избушка, как там в окрестностях? Не видать гостей?

– Тихо, Варфоломеюшка, – доложила обстановку изба. – Не видать никого. Тишь стоит – листок не шелохнется.

– Значит, намнут сегодня Сидору бока, – не удержалась от злорадства я.

– Значит, Лешему в ноги кланяться нужно – отвел беду, – заключил кот.

– Расскажешь, что дальше с Василисой было? – попросила я.

– Так уж и быть, – с притворной неохотой согласился кот и продолжил прерванный рассказ с того момента, как в избушке Бабы-яги появился жених Василисы.

Василиса

– Здравствуй, бабушка, – приветствовал Ягу Чернослав, входя в горницу.

Кот с любопытством рассматривал гостя. Правду сказывала Василиса, описывая жениха статным и пригожим. И чем, спрашивается, суженый ей не угодил? Высок, силой не обделен, одет богато, ладно. Круглолицый, чернобровый, кудри вьются черными кольцами у смуглого лица. Видать, на красном солнышке много времени проводит. А очи не синие, что васильки, как у богатырей, которые в поисках пропавших невест к Яге прежде являлись, а черные, как дикая слива, что растет у холодного озера. Не зря родители Чернославом нарекли: ничего светлого в облике Василисиного жениха нет. Только зубы блестят белой полоской жемчуга, да рубаха бела, что сметана. При мыслях о сметане кот затосковал, припоминая, когда последний раз он лакомился жирными деревенскими сливочками.

Василиса же сидела, словно набрав в рот воды, и кот чуть выпустил коготки, призывая Ягу ответить гостю.

– Зашем пожаловал, добрый молодеш? – прошамкала Василиса.

Кот, нервно подергивая хвостом, с тревогой наблюдал за Чернославом. Но тот никаких признаков узнавания не выказывал, как подобающее восприняв и облик Бабы-яги, и ее голос, и Варфоломей расслабился, похвалив себя за смекалку. Испокон веков к Яге приезжали добры молодцы в поисках похищенных и пропавших невест, жен или сестер. Баба-яга направляла их по верному пути, давала совет, как одолеть злодея-похитителя и вызволить зазнобу. За тем же прибыл и Чернослав. Меньше всего он ожидает найти пропавшую невесту в избушке Бабы-яги, а значит, обмануть его не составит труда.

– Беда у меня, – отрывисто сказал Чернослав, подтверждая мысли кота, – невесту мою нареченную, Василису Премудрую, похитили из отчего дома.