Ее зовут Тень - Чайкова Ксения. Страница 32

— Ну и ну! — потрясенным хором прокомментировали близнецы. Каррэн снисходительно глянул на них и ухмыльнулся так, словно и не сомневался в моей победе, но я все-таки заметила дрожащее в самой глубине лунных глаз искреннее удивление. Торин только тупо открывал и закрывал рот, словно прося слова, но пока не выдавил из себя ни одного звука. Папаша задумчиво покачал головой, словно спрашивая себя: уж не привиделось ли мне, что нарядная великосветская дамочка так легко, будто бы играючи, победила одного из моих парней?! Зверюга волевым усилием придал совершенно круглым глазам более естественные формы и пожал плечами, явно решив воздержаться от замечаний. Тьма с восторженным клекотом перелетела ко мне на плечо и ласково потерлась мордочкой о мою Щеку, выгибая спину и делясь своими мыслями — она была в восторге, что все закончилось так хорошо. Какая же у нее славная, храбрая и умелая хозяйка! А на Цветика было жалко смотреть — он, не глядя ни на кого, молча, зло, исцарапав руки до крови, отодрал от себя тайтру, швырнул обиженно зазвеневшую стальную ленту в мою сторону и мрачно вытащил точило, явно намереваясь вернуться к занятию, прерванному моим появлением. Я в ужасе глянула на жуткий предмет в руках недавнего противника и повалилась на колени:

— Пожалуйста, не надо!

— Чего не надо? — спросил он так мрачно и злобно, что я едва не позабыла, кто тут кого победил, и не шарахнулась в сторону.

— Убери точило! Давай будем говорить всем, что это ты одержал надо мной победу, только не точи ты при мне свои ножи! Сил нет слышать этот гадостный звук! — искренне взмолилась я, чем повергла всех присутствующих в еще больший шок. Торин бестолково затряс головой и широко разинул рот, будто собирался держать речь. Зверюга, тоже приготовившийся высказаться, заметил это и из вежливости придержал выражение своих мыслей и эмоций, но графеныш так и не смог выдать ничего путного, кроме невнятных междометий. Проигнорировав сии мудрые и вдумчивые высказывания, я подобрала тайтру, свернула ее спиралью и задумалась, куда девать. Ну не в корсаж же прилюдно пихать! Вернее, я-то, конечно, могу, но потом Торин наверняка отзовет свой заказ и оставит меня здесь как аморальную и безнравственную особу — вон уже и так как-то подозрительно косится на мое платье. А там корсаж только чуть-чуть расшнурован!

— Покажи еще раз, как ты его опрокинула! — азартно попросил подскочивший Каррэн. Я изумленно посмотрела на альма, одновременно приводя в порядок наряд:

— Зачем? Тебе этот прием все равно не подойдет — ты же не носишь платья.

— Ну и что?! Зато, зная методику, я не попадусь в такую ловушку.

— Ты и так в нее не угодишь — я сама придумала и долго отрабатывала этот прием. Так что во всей Сенаторне есть только одна-единственная носительница тайного знания опрокидывания мужиков на землю при помощи пышного подола, — насмешливо хмыкнула я. — А приемами против себя самой я, извини, не делюсь. Кроме того, сильно сомневаюсь, что мы когда-нибудь вступим в схватку, а я в этот момент буду в платье.

— Браво, Тень! — сзади раздались редкие, сильные аплодисменты. Я порывисто обернулась, подспудно ожидая нападения, но это был всего лишь милорд Иррион, неторопопливо шествующий к нашей застывшей компании по газону. Похоже, он, оставаясь незамеченным, скромненько простоял в тенечке и внимательно наблюдал всю драку от начала до конца, а сейчас решил высказать свои впечатления.

— Теперь я уверен, что с Торином под твоей охраной не случится ничего плохого! — продолжал петь дифирамбы граф, подходя ко мне и заботливо отцепляя вуаль. Я благодарно кивнула, еще раз поправила шляпку и вновь занавесила тонкой сеточкой лицо.

— Проясните мне, пожалуйста, один очень важный и существенный вопрос, — скромно попросила я, подбирая валяющийся на траве веер и начиная обмахивать разгоряченное лицо. — Что или кого я должна охранять в первую очередь — милорда Торина или кошель с кристаллами?

Иррион подавился своей речью и, точно так же как его сынуля, беззвучно раскрыл рот. В душе графа Лорранского-старшего явно началась нешуточная схватка — отцовская любовь боролась с верноподданническими чувствами закаленного придворными интригами аристократа.

— Кристаллы, — наконец выдавил Иррион, мучительно бледнея и как-то даже подкрашиваясь синевой. — Но и Торина тоже, — тут же торопливо добавил он, виновато глядя на сына. Но для меня вопрос уже был ясен. Кристаллы важнее Торина. В самом крайнем случае я просто отниму у него кошель и буду спасать магическую побрякушку, а графенка, который станет обузой, смогу со спокойной совестью бросить. И никаким нарушением условий заказа это не будет — здесь полно свидетелей, слышавших, что в системе ценностей графа Лорранского-старшего на первом месте стоят кристаллы.

— Отлично! — лучезарно улыбнулась я мигом скисшему графенышу. — Значит, завтра, в девять? Хорошо. Засим позвольте откланяться!

— Куда ты торопишься, Тень? Останься, скоро обед хоть поешь нормально, а то такая худенькая, прямо больно смотреть! — удивился граф Иррион. Легкий ветерок на мгновение приподнял полу его роскошного темно-синего камзола — и на поясе сверкнул солидных размеров боевой нож. Интересно! Кого же опасается граф в своем родовом поместье?

— Собираться нужно, — пожала я плечами, решив не обижаться на выражение «больно смотреть». В конце концов, кто виноват, что аристократов нынче так дурно воспитывают, что они, не задумываясь, лепят собеседнику всю правду в лицо?! — В отличие от милорда Торина, я не располагаю внушительным штатом слуг и вынуждена упаковывать все необходимое для путешествия сама.

Графенок, явно почувствовав шпильку, надул губы и глянул, как благородная девица, выросшая в городе и впервые попавшая на природу, смотрит на жабу. В смысле, что гадость-то, конечно, изрядная и, наверное, стоило бы упасть в обморок, но, с другой стороны, ужасно интересно и хочется поближе рассмотреть это странное создание.

— Я тебя провожу! — великодушно решил Каррэн и повернулся к Лорранскому-старшему: — Милорд Иррион, я велю запрягать карету? А то Тень прикатила в наемном экипаже, который уже наверняка вернулся в Каленару.

— Конечно, конечно, — рассеянно отозвался тот, явно витая мыслями где-то далеко.

— Зачем? — удивилась я. — Сейчас что, ночь, что ли, чтобы меня до дому провожать? Да и сомневаюсь, что даже в кромешной мгле найдется охотник напасть на меня. А найдется — так ему можно будет только посочувствовать.

— И все-таки я настаиваю на своем предложении, — отозвался нечеловек. — Пошли на парадное крыльцо, кареты i подают туда.

— Я сама прекрасно доберусь в Каленару, — несколько нервно и напряженно отозвалась я, не понимая, отчего альм упорно желает ехать со мной. Может, в гости напро ситься хочет? Но я его приглашать не собираюсь — в доме Мрак знает сколько времени не убиралось, да и еды у меня не осталось.

К счастью, Каррэн не уловил в моем голосе радости и восторга и оставил провокационную тему. Все присутствующие в полном составе дружно вывели меня на крыльцо, усадили в мигом подкатившую карету и умиленно помахали вслед. Я почувствовала себя особой королевской крови. Подумать только, когда еще простую девушку-храну домой провожали пятеро солдат, два графа и альм из правящего рода?

Сплетницы, все еще сидящие на своей лавке (такое ощущение, что они отсюда никогда не уходят), чуть языки от восторга не проглотили, увидев меня, выходящую из кареты с графским гербом. Конечно, в геральдике они были наверняка не столь подкованы, как я, и герба милордов Лорранских не узнали, но экипаж благороднорожденных от простой повозки отличить могли. Похоже, в полнейшем мраке, скрывающем благородное имя моего знатного любовника-покровителя, забрезжил хоть какой-то свет. Граф, без сомнения, граф! На это ясно указывают некоторые детали орнамента на дверцах кареты. Причем кареты далеко не самой простенькой. Глядя на вытаращенные глаза и сладкие до приторности улыбки замерших на своей лавке баб, я с внутренней ухмылкой подумала, сколько мужиков будет сегодня вечером пытаемо относительно герба в виде ветки сирени на лезвии меча. Глядишь, кто-нибудь из муженьков этих сплетниц-бездельниц и вспомнит, что это геральдический знак рода Лорранских. Какой простор для фантазии! Интересно, в чьи любовницы меня определят? Конечно, Торин больше подходит мне по возрасту, но, с другой стороны, граф Иррион, несмотря на черную повязку, пересекающую лицо, и нити седины в каштановых волосах, очень представительный и приятный мужчина, да и персоной он является намного более важной и влиятельной, чем его сынуля. И если бы я могла выбирать, то остановилась бы именно на нем. Во всех смыслах. Войдя под сень собственной крыши, я первым долгом сняла надоевшую шляпку и выдернула шпильки из прически. Волна освобожденных волос хлынула на плечи, я тряхнула головой, приводя в полнейший беспорядок то, что еще было в более-менее приличном состоянии, и засмеялась, заметив, как Тьма повторяет мои движения. Демон защебетала что-то веселое и дружелюбное — она была в восторге от сегодняшнего дня. Как же, наряды забрали, в платье покрасовались, с таким количеством народа познакомились, в каретах покатались, с мужиком подрались и его победили! Я потрепала закатившую в восторге глаза вонато за ушами и, стаскивая на ходу детали придворного туалета, двинулась в небольшую подвальную комнатку, служащую мне гардеробной и кладовой одновременно. Благодаря расположению в толще земли и низким температурам, там не заводилась моль и прекрасно сохранялись кадушки с соленьями. Поэтому я всегда была спокойна за судьбу своих съестных припасов и нарядов — как повседневных, так и роскошных аристократических. Там же, в свои недолгие наезды под родную крышу, я заодно хранила и некоторые вещи, совершенно необходимые в путешествии, — седельные сумки, специальную накидку-райну из меха вернетока и еще уйму всевозможных не поддающихся перечислению вещей.