Временная ведьма - Милованова Марина. Страница 49

Я замолчала и откусила пирожок. Щека взбунтовалась, напомнив о себе жгучей болью, но есть в данный момент хотелось сильней. К тому же пирожки в очередной раз получились просто фантастическими: пышными, сладкими, вкусными. В общем, спасибо полтергейсту!

Элка задумчиво покосилась на надкушенный пирожок и махнула мне рукой:

— Пойду я спать. Все равно все самое интересное уже случилось. А тебе, дорогая, на будущее дам бесплатный совет: в следующий раз будь внимательней к собственному счастью, а то так его и проворонишь. Пока!

— Стой! — Я схватила несколько пирожков, сунула их в пакет и помчалась в прихожую догонять Элку. — Вот, держи, на завтрак!

— После потери такого красавчика у меня надолго аппетит пропадет, — вздохнула подруга, но пакет взяла. — Спокойной ночи, дорогая!

— Не расстраивайся! — улыбнулась я, открывая замок, — Чем красивей мужик, тем сильней от него головная боль.

— Угу. — Элка перешагнула порог и обернулась: — Между прочим, твой Сергей не такой уж и красивый, но вот головной боли от него было предостаточно, причем как в переносном, так и в прямом смысле. Так что я предпочитаю страдать из-за красивых. По крайней мере это не так обидно.

Элка направилась к лифту, а я закрыла дверь и пошла на кухню. Проходя мимо зеркала, бросила мимолетный взгляд. Щека порадовала синим цветом и припухлостью. Я мрачно усмехнулась — чтобы такое и понравилось? Нужно быть извращенцем или обладать чрезмерной фантазией, как моя подруга.

Убрав со стола, хотя этого и не требовалось, потому что в последнее время за порядком строго следил барабашка, я отправилась спать. В конце концов, хотя бы остаток этой излишне событийной ночи должен пройти спокойно.

ГЛАВА 11

— Ну и какого черта ты тут сидишь? — Домовой неожиданно материализовался рядом, покрутился по сторонам, оглядывая лестничный пролет, и присел на ступеньку. — Скажи, как вообще тебя угораздило стать видимым?!

— Не знаю, само получилось, — Грей отхлебнул из ополовиненной бутылки, — Видимо, от злости. Представь себе, этот… даже не знаю, как назвать, устроил на девчонок засаду! И взял себе в подмогу еще троих. И что это за мир такой, где у мужчин хватает совести поднимать руку на женщин?

— Я так понимаю, ты их по земле размазал? — тихо спросил домовой.

— Нет, живыми оставил, — мотнул головой Грей, — Считаю ниже своего достоинства пачкать руки о подобных.

— Понятно. Не переживай, утром у Дарьи и следа не останется на лице. — Домовой быстрым движением выхватил бутылку из рук. — Так что пить не обязательно.

— Она меня не вспомнила. — Грей уставился себе под ноги стеклянным взглядом. — Представляешь? Даже видя вживую, совсем рядом, она меня так и не вспомнила!

— Ну подумаешь, не вспомнила! — как можно беспечней заявил домовой, старательно скрывая охватившую его досаду. То, что Дарья ничего не помнит, он понял сразу, как только они переступили порог. — Значит, тебе просто придется заново влюбить ее в себя, а потом рассказать о своей чудесной родине. В Дарье неминуемо взыграет женское любопытство, и, глядишь, история закончится вполне благополучно.

–

Но я не хочу так долго ждать. Ты понимаешь, она смотрела на меня совершенно безразличным взглядом! А видеть безразличие в глазах любимого человека — это страшней любой пытки. Я даже смотреть на нее толком не могу — все холодеет внутри от ее равнодушия. А может быть, сделаем все быстрей? Пока она спит, ты просто переместишь нас обратно, а там она или все вспомнит, или заново привыкнет.

— Не получится! — Домовой потешно всплеснул мохнатыми ручками, — Ты забыл, что нельзя перемещать из мира в мир того, кто этого не хочет? Заклинание перемещения может сработать неправильно.

— Но ведь королева переместила Дарью в наш мир в тот момент, когда она и понятия не имела о том, что этот мир вообще существует. У нее же все получилось!

— Ну да! То — королева, а то — я. Не забывай, что я научился многому, но не всему. Поэтому поосторожней с экспериментами. И вообще меня сейчас больше интересует, где ты теперь будешь жить. Ведь обратно к Дарье тебе уже нельзя вернуться.

— Почему? Просто сделай меня опять невидимым и перемести в квартиру.

— Не получается! Или ты думаешь, что я не пробовал? Вот сколько сижу тут рядом с тобой, столько и пробую. Не выходит! И не спрашивай почему. Не знаю!

— И что тогда?

— Не знаю. Пока посиди тут. — Домовой исчез, прихватив с собой бутылку.

Грей вздохнул и вновь уставился безразличным взглядом под ноги.

Лишь когда за окном в подъезде прилично рассвело, домовой материализовался вновь и тут же принялся оглашать руководство к действию:

— В общем, слушай: раз ты теперь видимый, то спрятать тебя никак не возможно. Поэтому придется быть как все. Хотел узнать этот мир? Вот и поживи. Снимешь квартиру, устроишься на работу и будешь ухаживать за Дарьейсогласно здешним правилам. Впрочем, с твоим богатством, которое я тебе обеспечу, работать необязательно. А вот квартиру снять придется. Зато с этим вопросом ты можешь обратиться к Дарье. В том смысле, чтобы она помогла в поиске жилья. У нее для этого компьютер есть и знакомые. По крайней мере, так посоветоваласделать Маруся. Уж она-то знает, о чем говорит. Так что дождись, когда девушка проснется, позвони в дверь, скажи, что не местный, и сделай все, что я тебе тут наговорил. И смотри, не потеряй мешочек с шеи, иначе я тебя не найду! Все, я пошел лечить синяк нашей красавицы, а ты не скучай.

Домовой исчез, Грей вздохнул и поднялся со ступенек. В конце концов, сидя на одном месте, ничем себе не поможешь. Он поднялся по лестнице на самый верхний этаж, посмотрел в окно на пейзаж, ставший вдвое меньше и казавшийся совсем игрушечным. Потом спустился на знакомый этаж. Подошел к двери, остановился в нерешительности. Позвонить или подождать весточки от домового? Наверняка, когда Дарья проснется, он сообщит ему…

Дверь неожиданно открылась. Дарья переступила порог и уставилась на него долгим взглядом. Как и обещал Тихон, уродливый синяк исчез, а в любимых глазах читалось все что угодно, кроме удивления. Словно она ожидала увидеть его здесь и сейчас. На какой-то момент ему даже показалось, что она его вспомнила. Но, увы, всего лишь показалось.

— Простите, но мне нужна ваша помощь, — поспешно заговорил он, предвосхищая ее вопросы, — Вот ждал, когда вы проснетесь.

— Проходите. — Дарья посторонилась, пропуская его в прихожую, — Чаю хотите?

И снова знакомая обстановка и любимый человек рядом. Вот только ощущения совсем другие. Сейчас он здесь чужой. И Дарья, хоть и смотрит на него внимательным взглядом, всего лишь проявляет вежливость, положенную хорошей хозяйке.

— …в общем, не могли бы вы помочь мне найти квартиру? — закончил Грей свой длинный монолог. — Может быть, ваши друзья… или компьютер… — сбивчиво говорил он.

Я задумалась, уставившись взглядом на скатерть. С одной стороны, ситуация ясна как божий день: человек приезжий, остановиться негде, города, соответственно, не знает. Я и Элка — единственные, с кем он успел познакомиться. С другой стороны, в голову постоянно лезли картинки из снов — прошлого, когда я страстно целовалась с этим человеком невесть где, и сегодняшнего, из-за которого вскочила в самую рань и понеслась открывать дверь, твердо уверенная в том, что увижу его на пороге. Так и получилось.

После невыносимо долгой ночи я уснула моментально, едва голова коснулась подушки. Вот только во сне творилась такая неразбериха, что проснулась я еще более уставшей, чем ложилась. Перед глазами с невероятной быстротой мелькали картинки, в которых были я и Григорий, я и какое-то существо, напоминавшее отощавшую до ужаса собаку, с острой крысиной мордой и рядами длинных игольчатых зубов в оскаленной пасти.

Потом я видела себя в толпе людей, у многих в руках была мелкая домашняя живность: куры, утки, поросята, одна женщина держала обмякшего петуха и вопила во всю силу мощных легких: «Веська, ирод, подавился! Чтоб ему!.. Дарена, помоги!» Затем перед глазами вновь появлялся Григорий.