Временная ведьма - Милованова Марина. Страница 65

Дождь скоро закончился, ветки заменили новыми, снова развели огонь. Но проблема повисла в воздухе, являясь первостепенной. Нужно было срочно ее решать. Соорудить навес на отвесной скале было невозможно, поэтому после долгих размышлений мы расчистили место для второго костра внутри пещеры. Решили при хорошей погоде разводить огонь перед входом, а во время дождя — в глубине. Такое решение, конечно, отнимало часть свободного пространства, но в целом являлось оптимальным, потому что рассчитывать на то, что леопард боится дождя, лично мне показалось легкомысленной идеей. Ведь кто знает, что может прийти в голову этому зверю. Сегодня он боится дождя, а завтра поймет, что как раз во время дождя столь желанная для него добыча, то есть мы, вполне доступна. И вряд ли хищник остановится перед такой помехой, как падающая с неба вода.

С другой стороны, дождь стал для нас сродни манне небесной. Пусть не столь щедро, но теперь мы могли утолять жажду нормальной пресной водой. И неважно, что она была теплая, главное, что свежая и без привкуса вездесущей морской соли.

Другим вопросом, волновавшим меня не меньше всех остальных, был такой: а с какого это перепуга так резко изменилась погода? Очередные происки чернокнижников и прочих любителей темного колдовства? Или какой-нибудь неведомый мир сходит с ума от очередной масштабной катастрофы?

— Вполне возможно, что это только цветочки, — «успокоил» меня на эту тему домовой. — Того и гляди, вслед за дождями снег пойдет. Представляешь, что тогда случится?

— Мы вымрем, как динозавры, — сообщила я, — Но почему все так мрачно и нестабильно?

— Мир вообще не терпит нестабильности, — пустился в рассуждения пушистик. — В нем все должно быть размеренно и должно соответствовать заданному ритму. Если же что-то выбивается из общей картины, то оно подлежит либо излечению, либо уничтожению. Именно поэтому мы не смогли переместиться в наш мир без твоего согласия, поскольку оно влияло на стабильность, на равновесие между мирами. Энергия — очень тонкая штука и требует бережного к себе отношения. А временная дыра вообще выглядит сломанным механизмом, который нельзя починить. А раз что-то починить нельзя, то его можно только уничтожить. Именно это сейчас и происходит!

— Ты хочешь сказать, что этот остров будет уничтожен?! — Я подпрыгнула, чувствуя, как закипают от ужаса мозги.

— Ну да! Но ты не волнуйся, процесс этот долгий, на пару десятков лет растянется. За это время мы обязательно отыщем источник. Вот только погода будет и дальше портиться.

Я глухо застонала. Десятки лет, подумать только!

— Страшно? — Пушистик внимательно посмотрел на меня желтыми, словно два ярких солнышка, глазищами. — А между прочим, любой мир, который выбивается из общего равновесия, ждет точно такая же участь. Сначала Вселенная его лечит, а потом медленно, но верно уничтожает. Только процесс затягивается не на десятки, а на сотни лет. Так что наша с тобой временная дыра — это просто еще один мир в миниатюре. И проблемы у него точно такие же.

— Но если мы найдем источник магии, уничтожение остановится?

— Ну да, я не раз об этом говорил.

— А как же быть остальным мирам? Тем, у кого в запасе остались сотни лет?

— У них достаточно времени, чтобы найти свой магический источник. Проблема только в том, что искать этот источник нужно не в земле, а внутри каждого из живущих. А до этого мало кто способен додуматься.

Я потрясенно молчала. Вот так всегда — осознание проблемы приходит лишь в самый последний момент, когда времени почти не осталось и когда угроза становится неизбежной реальностью. В другое же время никто из нас знать ничего не хочет и ни на что не обращает внимания. Не видит, не слышит и не замечает.

Всему виной обычная лень? Увы, лишь отчасти. Гораздо больше проблем приносит неистребимая надежда на авось. Авось не коснется, авось обойдет стороной. Но подобный образ мыслей никому и никогда еще не помог.

ГЛАВА 9

Несмотря на угрожающий прогноз, наша жизнь на острове продолжалась. Да и как ей не продолжаться, если будущее напрямую зависело от наших же действий. Даже леопард отошел на второй план в качестве потенциальной опасности. Тем более что хищник всерьез не любил дождь, причем настолько, что предпочитал не появляться к нам на глаза целыми сутками. Ливни, кстати, тоже могли продолжаться целыми сутками, заставляя нас сидеть безвылазно в пещере. Тропический дождь не сравнить ни с чем. Он начинается внезапно, льет щедро, шумит сильно и всерьез похож на стихийное бедствие. Ветер гнет деревья, заставляет клониться к земле папоротники, безжалостно хлещет листву. Частые капли дробно стучат по земле, превращая ее в месиво. Под таким дождем моментально вымокаешь до нитки. Но в нашем случае это отличный способ вымыть голову, искупаться и заодно выстирать одежду прямо на себе, тем более что состоит она из одного белья и замызганных блузок.

Наши с Элкой пиджаки, мои штаны и ее юбка давно почили смертью храбрых в борьбе с многочисленными ссадинами и ранами, полученными нами во время островной жизни, а также в связи с постройкой загона для кур. Не желая ломать головы над сложными задачами, мы связывали самой непригодной для жары тканью жерди для загона.

А вот джинсы Грея мы с Элкой берегли как зеницу ока, прекрасно понимая, что вида этого красавца в нижнем белье не вынесет ни одна из нас. Мне, конечно, ввиду определенных обстоятельств было вполне позволено потерять контроль. Но из-за солидарности с подругой я стойко держалась и не приходила на берег в те моменты, когда Грей ловил рыбу, оставив главную деталь своей одежды на берегу. Джинсы, конечно же! Тем более что обычно мне хватало своих забот и времени на романтику не было.

Вот и сейчас я сидела в пещере, разбирая ягоды, которые принесли Элка с домовым. Грей ушел еще утром на рыбалку. Мне же было поручено следить за костром. Днем из-за жары мы не поддерживали высокое пламя, поэтому ветки приходилось подкладывать реже обычного.

Компанию в этом ответственном деле мне составляла Маруся. Растянувшись кверху животом на солнышке, заливающем половину пещеры, она следила за танцем огненных языков. Жар от костра ничуть не отбил у нее любовь к солнечным ваннам. Киска блаженствовала, я лениво перебирала ягоды, витая мыслями в прошлом, которое казалось таким далеким и нереальным. Неужели все это было со мной? Вокруг стояла тишина, и ничто не предвещало беды.

— Марусь, ягодку хочешь? — Я протянула на ладони крупную красную ягоду неизвестного вида, но эмпирическим методом занесенную в разряд съедобных.

— Ну… если только поиграть. — Киска задумчиво посмотрела на ладонь. — А так я не козел, траву не ем.

— Но это же ягода, не трава.

— Это растение, — назидательно сказала кошка. — Трава — тоже растение. Значит, и ягоды трава. А я не козел, траву не ем.

— Ну, я тоже не козел и даже не коза, но траву ем и тебе советую, — Я несколько опешила от Марусиной логики, но быстро взяла себя в руки: — Слушай, не морочь мне голову! Кошки едят траву!

— Едят, конечно. Но ты настолько ушла в себя, что грех было над тобой не пошутить, — Озорница перевернулась на бок и уставилась на меня абсолютно невинным взглядом, — О ком думаешь? О Грее?

— Не совсем… — Я вздохнула. — Вспоминаю прошлое. Нашу квартиру…

— Да ну! — Кошка оборвала меня на полуслове и отмахнулась лапой: — Тебе что, вспоминать больше нечего? Или ты по-прежнему размышляешь о своей любви к нему? По-прежнему в ней не уверена?

— Нет, не размышляю. Но сблизиться окончательно мне все равно что-то мешает.

— Ну и глупо! Так до старости раздумывать будешь, а потом за голову схватишься, что время прошло! — безапелляционно припечатала Маруська.

Я улыбнулась, но тут же поморщилась. Порыв ветра взлохматил языки пламени, пахнуло нестерпимым жаром. В сочетании с солнечной погодой наличие костра было сущим издевательством, но другого выхода попросту не было.

Внезапно Маруся и думать забыла о своей ленивой позе. Вскочила и настороженно принюхалась.