Казак в Раю - Белянин Андрей Олегович. Страница 47

Вихрь, подхвативший всю троицу, возник из ниоткуда, повинуясь еле заметному движению рук длиннобородого старца. По сей день неизвестно, какими даосскими технологиями он владел (и даосскими ли?!), но едва Миллавеллор вызвал в памяти образ дорогого каждому истинно эльфийскому сердцу Арддурхоума, как ребят перевернуло вниз головой, закрутило и в неэстетической позе понесло в голубую даль. Сказать «спасибо» они не успели да и вряд ли теперь собирались…

Остроухий философ, истошно вопя, летел первым, хотя орал скорее даже от переполнявшего его счастья. Ещё бы — впервые посетить настоящего неприступного отшельника лысого высокогорья, битый час беседовать о тонкостях восточных афоризмов, бесплатно насладиться высокоинтеллектуальной дуэлью двух мудрецов и, исполнившись дополнительным просвещением, мчать чартерным рейсом прямо в объятия любимой женщины…

Иван и Рахиль такой бурной радости не испытывали. Ну, может, и поорали тоже, но чисто для приличия, от неожиданности, а так, опомнились быстро и летели молча. Казак держал еврейку за ногу, она его за ножны шашки, их весёлым клубком переворачивало в воздушных потоках, но в целом несло довольно уверенно, то есть страшно не было…

Один раз Иван даже заметил скользнувшую к ним из-за облаков летающую тарелку. Видимо, та бросилась, как сорока, на что-то яркое и нетрадиционное для перелёта, но, разглядев, КТО это летит, быстренько отвалила в противоположный угол горизонта…

Волшебный полёт с далёкого горного пика до вечнозелёной страны эльфов продлился, наверное, чуть больше часа. Посадка была сравнительно мягкой, над верхушками невысокого ельника вихрь начал терять силу, и наша парочка отличнейше приземлилась на узкую спину Миллавеллора. На философа-наркомана это произвело неизгладимое впечатление, но, кажется, не поломало. Сначала он недолго поизображал жуткую травму позвоночника, а потом резко кинулся целовать родную землю, покрытую павшими листьями и еловыми иголками…

— Я вернулся! Моя бесценная Нюниэль, единственная и неизменная любовь исстрадавшейся души одинокого странника, спешащего к тебе из столь отдалённых мест, что одно их название наводит на грустные мысли о превосходстве Вечности и суетности чаяний простых чувств, ревностно оберегаемых в моём бедном сердце, опалённом немыслимой любовью! Как говорил великий…

— Меня тошнит, — хрипло ответила Рахиль.

— Я говорю о возвышенном, бесчувственная девчонка!

— А меня тошнит, потому как… укачало в… в никакую…

И бледная израильтянка бухнулась на колени в ближайших кустах. Ей действительно было плохо, многих укачивает в полётах на голодный желудок… Казак сочувственно покосился ей вслед и уточнил у эльфа:

— Мы вроде бы прибыли почти к указанному месту, и Холмик знакомый, и солнышко ещё не закатилось, так отчего ж таких героев не встречают хлебом-солью?

— Мм, момент и правда странный, — всё ещё несколько обиженно согласился их старший товарищ. — Нас непременно должны были заметить часовые и, по идее, даже приветствовать… Ну, уж появиться с луками на изготовку в любом случае!

— Тогда, может быть, нам самим постучать в ворота?

Миллавеллор радостно закивал, но потом, прислушавшись, медленно вытащил из-за пояса меч Святого Джона.

— Я не слышу звуков леса… Конечно, к закату птичий щебет смолкает, но здесь как-то очень уж тихо.

— Рахиль, подождёшь нас, мы ненадолго?! — Бывший подъесаул тоже взялся за рукоять шашки.

— А я… надолго… и пошли вы… без меня, — судорожно донеслось из дрожащих кустов орешника.

Логично решив, что даже «укачанная в хлам» иудейка с бессменным «галилом» всё равно не пропадёт, мужчины, чуть пригибаясь и прячась за деревьями, короткими перебежками двинулись к Холму. Нарушение целостности маскировочной сети седой философ заметил сразу, он же обнаружил характерные следы ожогов лазера на древесной коре…

— Инопланетные бесы, — сквозь зубы подтвердил молодой человек. — Ещё какие-нибудь следы есть?

— Кровь…

Напряжённый эльф приподнял обрывок сети, исследуя створки ворот. Потом молча указал Ивану отступить, прочертил кончиками длинных пальцев какие-то замысловатые движения, на мгновение в воздухе остался бледно-зелёный силуэт древних рун — и, вспыхнув красным, угас… Миллавеллор побледнел, тихонько отступая вслед за казаком.

— В Арддурхоуме враги! Случилось что-то страшное…

Кивнув, суровый подъесаул отложил детали на потом, и они с удвоенной осторожностью бросились обратно в лес. Благо с Рахиль за это время ничего не случилось, она уже пришла в себя, и весть о том, что «ужина не будет», восприняла стоически.

— Ой, я сразу предполагала, что нам таки устроят нечто… Ладно, у меня даже нет сил поругаться, но! Я всё ещё помню бледный насморк тёти Нюни (читай Принцессы Нюниэль…) и не намерена терпеть, пока кто-то наделает ей нехорошо! Всё равно мне тут в лесу не житьё, выкапывать корешки я не умею, сушить жёлуди на зиму тоже, так дайте напоследок я хоть кого-нибудь отштурмую!

— У меня были те же мысли, — серьёзно согласился казак, уводя всю команду подальше в бурелом. — И, учитывая суммарное количество нашего потенциального врага, даже готов угадать, кто именно захватил Холм…

Миллавеллор повёл ухом и предупреждающе вскинул руку:

— Тише, дети мои… Здесь неподалёку крупное животное, я слышу хруст опавших игл. И ещё… к нам пытаются подкрасться… сзади… изобразите отвлечённый разговор.

Но, прежде чем он взмахнул священным мечом, за его спиной раздалось болезненное сопение и плохо скрываемое «апчхи!».

— Принцесса, — облегчённо выдохнули все.

Из кустов показалась хитрая морда белого коня, обозрела присутствующих и удовлетворённо фыркнула. Эта электронно-компьютерная версия благородного животного обладала массой достоинств: настройка таймера на «Пуск», раздвижение на необходимое количество седоков, предварительная коррекция скорости, надёжная противоугонная система, простота и доступность в эксплуатации… И это только то, что подъесаул, например, видел лично. А представьте, как эту технику использовала практичная хозяйка жеребца…

Минутой позже откуда-то из-под лошадиной морды высунулась блистательная Нюниэль, уже активно хлюпающая носом. Аллергия на эльфов — редчайшее в своём роде заболевание… Если же откинуть чихание, сопли, слёзы и общеинфекционный вид, Рыдающая Принцесса была довольно милой тёткой, чуть выше среднего возраста, любящей иногда вставить крепкое словцо. И вставляла она его почти всем!

— Рахиль! Ванечка! Дети, вы всё-таки вернулись?! Вернулись, несмотря на то что эти ыозлк и иодонкп сделали с нашим Арддурхоумом…

Ласковая еврейская девочка первой бросилась в материнские объятия седой эльфийки. Смущённый подъесаул, стараясь повзрослее хмурить брови, тоже не отказался получить крепкий поцелуй в щёчку. А вот Миллавеллору в этом смысле не повезло — его не только не обняли, но ещё и наехали:

— Где ты был столько времени, церзавем?! Холм осквернён врагами, наш народ в плену или в бегах, я — наследная Принцесса, вынуждена прятаться по кустам, как ялудливаб лиса! А мой единственный возлюбленный шляется у аёртч на рогах, так, словно его всё это абсолютно не касается… Что ты молчишь, аубинд?!!

Чуточку опешивший философ гордо сунул ей под нос меч Святого Джона. Принцесса сокрушённо покачала головой и села на пенёк:

— Оерьмд орков, кому он теперь нужен? Вершитель привёл инопланетных бесов и предательством захватил наши чертоги. На троне моего отца восседает йнусныг кзменнии… Гоблинский перевод ему в уадницз!

— Вершитель жив?! — ахнул Миллавеллор.

И пусть тогда, на энергоскладе у дианетиков, он находился в состоянии естественного «укурения» — не запомнить бледное лицо конкурента по женитьбе в обрамлении разноцветных проводков было попросту невозможно!

Иван тоже посмотрел на Рахиль суровым взглядом:

— Между прочим, это твоя недоработка.

— Ой, да я таки даже не буду спорить, — неожиданно легко покаялась задумчивая иудейка. — Нужно было подсоединить все контакты на красный, и не через колбочку, а напрямую, в два оборота под подбородком. Тогда бы точно так рвануло — прощай уши за далёким горизонтом…