Обыграть темного эльфа - Василика Снежанна. Страница 31

— Почему ты не рассказываешь обо мне? — нарушил лесную тишину дроу. — Не хочешь, чтобы я вспоминал свою жизнь?

— Я ничего о тебе не знаю, — как обычно, соврала женщина.

— Опять обманываешь.

— Что ты от меня хочешь? — не выдержала Саррина. С каждым днем вопросы дроу все больше ее настораживали. Однажды она чуть не проговорилась, что была у него в темнице.

— За что ты меня ненавидишь? — совершенно спокойно поинтересовался Грэлиан. — Не забывай, что мы, дроу, чувствуем ваши эмоции.

— Есть причины.

— Так ведь выходит, что ты противоречишь сама себе. — Грэлиан позволил себе мягкую улыбку. — Все же ты обо мне не знаешь или не хочешь знать?

— Думаю, ты сам догадываешься, каков ответ. — Женщина хотела скорее закончить этот неприятный для нее разговор. — Я человек, вспомни свои ощущения. Что ты испытываешь? Вы, дроу, считаете себя высшей расой. Вот и подумай, почему я тебя презираю, заметь, не ненавижу. Ты ошибаешься, полагая, что это так. Ненависть давно прошла, осталось лишь презрение. За что? Когда-нибудь ты сам вспомнишь. Как понимаешь, мне пока невыгодно помогать возвращать тебе память.

— Понимаю, — тихо ответил Грэлиан, задумываясь. Если бы она не спасла его, ему бы не пришлось ей помогать. А так нужно найти ее отца, чтобы освободиться от долга. В одном женщина была права — он чувствовал себя выше по статусу и роли. Грэлиан действительно свысока смотрел на нее как на человека. Это осталось в его крови. Но и люди иногда ошибаются, полагая, что дроу не испытывают чувств.

Мы подъезжали к старинному городу. За белыми стенами виднелись невысокие заснеженные дома. Вот только чем ближе мы приближались к Лэйчаду, тем больше у меня портилось настроение. Прямо как под погоду. Такая же мрачная, как эти серые тучи. Что, конечно, не укрылось от Трэшена, который тут же поинтересовался, что со мной.

— Все в порядке, — сухо ответила я. Признаться в том, что просто не хочу заканчивать это путешествие, не могла. Ведь только мы найдем кольцо, как я должна буду его уничтожить, и мы распрощаемся. Разве что с Эшэром мне не так жаль расставаться, как с Трэшеном.

А как было приятно, когда мы тогда с дроу вернулись от той эльфийки и полуэльф оказался взволнован. По крайней мере, польстило то, что за меня беспокоились. Кстати, а этот гад, Эшэр, так и не рассказал, кто та эльфийка была. И главное, что от него хотела?

Но меня больше занимали другие мысли.

Я прекрасно понимала, что, несмотря на все ухаживания и подарки Трэшена, он уедет к себе в Темную империю, где мне уж точно нет места. Вот от этого, наверное, мне было грустнее всего.

Помимо портившегося настроения мне хотелось есть, ведь за эти сутки, кроме чая и одной тарелки каши, ничего в рот не брала. Честно признаться, я уже готова была сдаться и плюнуть на эту диету. Но, на удивление, продолжала держаться.

Почему я все время думаю о плохом? Надо наслаждаться последними деньками в компании эльфов. К тому же как-никак побываю в старинном городе.

С такими мыслями я даже воодушевилась, сильнее прижав к себе Пушистика, который лежал у меня на коленях.

Мы наконец подъехали к главным воротам Лэйчада, где у входа с нас взяли по пять золотых, несмотря на то, что сегодня выходной и экскурсий не проводят. Возмущаться я не стала. Сейчас как-то всем не до этого было. Оба эльфа хотели скорее попасть в храм.

Оставив лошадей в конюшне у самого входа, мы медленно пошли вдоль одиноких домов. Это пустой город, здесь никто не живет. А из-за того, что не было туристов, он стал еще мрачнее: лавки закрыты, магазины тоже. Лишь пара таверн принимает посетителей, да и то местных работников.

Эх, а жаль, что сейчас выходной, было бы здорово побывать тут в рабочий день.

Свернув в проулок, Эшэр направился в самый конец улицы, за ним полуэльф, а я с Пушистиком на руках замыкала нашу процессию, продолжая рассматривать старинный город.

Здесь сохранились здания, построенные еще сотни лет назад. Дома кардинально отличались от тех, что в Партэне. Они были одно- или двухэтажными, из деревянного бруса, который раньше любили использовать в строительстве. Все же жаль, что они пустуют. Насколько мне было известно, внутри просторные, богато обставленные комнаты.

А вот когда мы оказались в самом старом квартале, в конце которого должен был находиться храм, я не смогла сдержать своего восхищения. Дома выстроились в один ряд, словно стена. Сейчас так уже никто не делал, но смотрелось это очень красиво. Стоило нам выйти к храму, как мое внимание привлек именно он.

Надо отдать должное архитекторам. Здание храма было великолепным: невысокое, но довольно большое, с двумя башенками по бокам, остроконечная крыша полностью спрятана под толстым слоем белоснежного снега, удлиненные окна на первом и втором этажах сделаны из витражного стекла, а к главному входу ведет широкая лестница, заканчивающаяся полукруглой аркой и колоннами.

Мы медленно поднялись и зашли в створчатые деревянные двери храма. Тут же у меня появилось странное неприятное чувство, словно я уже здесь была.

Просторный мрачный зал казался мне очень знакомым. Ковровая дорожка, ведущая к низенькой арке с алтарем в середине, вокруг горят свечи. Но мой взгляд остановился на сером камне.

Я была уверена, что увижу там перстень. Точно так же, как тогда, во сне. Но я ошиблась — его не было. Уже собиралась возмутиться и высказать все Эшэру, когда мой взор привлек портрет. Вот тогда я действительно испугалась. Это уже второй раз, когда мой сон сбывается.

Чувствуя, как учащенно бьется сердце, я застыла и смотрела только на картину. На ней был изображен молодой мужчина, как в моем сне. Все тот же хмурый взгляд тепло-карих глаз.

— Где артефакт? — прозвучал холодный голос Трэшена.

— Я бы сам хотел знать, — удивленно и искренне ответил Эшэр.

Я словно их не слышала, не в силах оторвать взгляд от портрета. Вирдэн Эйд, кто же ты? Мама никогда не рассказывала о нем, да и отец тоже. Но я была уверена, что этот мужчина как-то связан с нашей семьей. И дело не только в редкой фамилии и перстне. Я не могла этого объяснить, просто чувствовала.

— Цигх! — неожиданно стукнул по алтарю кулаком Эшэр, удивляя меня. Обычно он использовал темноэльфийские ругательства, а не наши. — Она украла перстень.

— Кто она? — Любопытство победило, и я все же обернулась к эльфам.

— Та темная эльфийка!

— Что значит — украла? — Трэшен непонимающе посмотрел на дроу. — Разве артефакт не был защищен магией?

Эшэр неожиданно замялся, невольно наводя на некоторые мысли. Это что же выходит!? Он нас обманул! Я даже забыла о портрете. Если не было никакого защитного круга, мы давно с Трэшеном могли забрать у него артефакт.

— Ты нарушил клятву! — холодно произнес Трэшен, удивляя меня. Я никогда не видела его таким — серьезное лицо, прищуренные глаза. Чувствовалось, что он зол. Винить его не в чем. Я сама была рассержена на дроу, он совершенно не изменился.

— Нет, — спокойно ответил Эшэр. — Я лишь поклялся в том, что сниму магию. И вы ошибаетесь, полагая, что я не защитил артефакт. Его действительно никто не мог взять, кроме меня, но Эллая — исключение.

— Что ты имеешь в виду?

— На ее ауре мой след, сильный след, — туманно объяснил эльф.

— Оу, — все, что смогла произнести я. Нет, я вообще-то как раз и подумала, что они могли быть любовниками, но что тогда между ними произошло? Меня снедало любопытство, однако я прекрасно понимала, что спрашивать бесполезно.

— Идиот! — сухо бросил полуэльф, обнажая меч и тем самым удивляя меня. Уж больно это не было на него похоже.

— Думаю, дальше мы сами разберемся. А с тобой мы покончим прямо сейчас, сражайся!

— Даже сейчас действуешь по правилам, — натянуто усмехнулся Эшэр, неожиданно складывая руки на груди. — Мы по одну сторону баррикад. Ты уверен, что хочешь этого?

— Да.

— Знаете, я не против, — неожиданно согласился Эшэр, становясь серьезным. — Это было бы даже интересно — сразиться с самим владыкой, но сейчас мне нужен артефакт, и я знаю, как его вернуть.