Исправление неправильного попаданца - Переяславцев Алексей. Страница 49

Еще через пять минут Моана с самым непроницаемым видом подошла к судье.

– Почтеннейший, мы со своей стороны просим прекратить поединок ввиду гибели одного из участников.

Тофар-ун по праву был судьей:

– Что говорят секунданты противной стороны?

– Они сейчас весьма заняты, почтеннейший: ищут то, что осталось от тела Рухим-ага.

– Мне показалось, они что-то уже нашли.

– Вы совершенно правы, почтеннейший: левую ступню. Но пока что ничего сверх того.

– Мне также показалось, что достопочтенный Сарат-ир потерпел телесные убытки.

– Вы и в этом правы, почтеннейший. Сейчас ему оказывают квалифицированную помощь. Задеты лишь ноги, так что говорить он может.

– Согласен с вашими доводами, особо почтенная…

Тут судья снова пустил в ход усиление голоса:

– Сим объявляю поединок законченным. Академик Рухим-аг убит. Поелику лиценциат Сарат-ир остался жив, он объявляется победителем.

Скамья, где сидели однокурсники Сарата, взорвалась оглушительным победным ревом. То, чего опасалась Моана, случилось: из ничего вдруг возникли бочонок, в котором плескалась отнюдь не вода, и кружки. Один из бакалавров даже блеснул богатством: извлек престижный стеклянный стакан, да не какой-нибудь цилиндрический, а с гранями.

Между тем победителем занимались маги жизни: аж целых четыре доктора и один кандидат в академики в придачу. Кое-кто из зрителей (самые глазастые) мог заметить причину: ноги Сарата до середины голени являли собой зрелище не для слабонервных. Черный вихрь успел дойти именно до этого уровня. От дорогих сапог тонкой кожи остались лохмотья; пострадали даже подошвы, но и ногам крепко досталось. Кандидат в академики Курат-аз не преминул заметить, что похожие повреждения он видел на попавших под «Вихрь Шантура», хотя в данном случае поражающими элементами служили частицы не только льда, но и земли.

Еще через три минуты рядом с пострадавшим победителем очутились четверо академиков. Маги жизни не решились отогнать эту делегацию, поскольку раненый был в полном сознании и мог говорить. Расспросы доверили Тофар-уну.

– Высокочтимый коллега, мы все поздравляем вас с блистательной победой…

Такое обращение академика к лиценциату было редчайшим случаем. Трудно отвесить изысканный благодарственный поклон, лежа на земле, но Сарат всеми силами постарался это сделать.

– …однако для занесения соответствующих записей в летописи Академии я бы хотел прояснить некоторые вопросы.

– Почтеннейший, я постараюсь ответить на все.

– Первое ваше заклинание было направлено на телепортацию, не так ли?

– Разумеется; вы правильно догадались.

Академик не стал выдавать дежурные фразы вроде: «Вам этого не читали, откуда вы его взяли?» И так было ясно, что лиценциат просто изучил соответствующие учебники. Вместо этого он спросил:

– Вы использовали кристалл?

Вопрос был чистой формальностью. Все (включая Сарата) прекрасно понимали, что лиценциату-универсалу телепортация подобного уровня была бы не под силу без использования кристалла.

– Конечно.

– Какое же заклинание вы применили после этого?

Вопрос ожидался.

– Аналог «Воздушного кулака». Только сформирован он был вблизи от того места, где стоял мой противник, и мощность была больше обыкновенной.

Это было правдой.

– Как понимаю, для этого заклинания был использован тот же самый кристалл. Нельзя ли на него взглянуть?

– К сожалению, невозможно. Этого кристалла больше нет.

Сказанное вызвало куда большее потрясение у всех слушателей (кроме посвященных, конечно), чем даже само применение столь могучего «Воздушного кулака». Ошеломленное молчание нарушалось лишь шумом от университетских болельщиков, которые к тому моменту уже уестествили половину бочонка и теперь бурно обсуждали перипетии поединка. Академики взглядами уговаривали друг друга узнать подробности, но на это никто не решался. Наконец Тофар-ун заговорил, выразив всеобщую мысль:

– Вы взорвали ТАКОЙ кристалл ради одного-единственного заклинания?!

– Не совсем так, почтеннейший. Вы же видели: я применил два заклинания.

Тем не менее все собравшиеся академики прекрасно поняли: первое заклинание являлось дешевкой в сравнении со вторым. Впрочем, для того чтобы сравнить мощность обоих заклинаний, не надо было иметь столь высокий ранг.

Расспросы о происхождении этого дивного кристалла были бы до крайней степени неуместными. Поэтому их не последовало. Но все же у Тофар-уна возник боковой вопрос:

– Высокочтимый коллега, какого размера был тот кристалл?

– Примерно такого… – Сарат показал руками, – а весил он больше трех фунтов. Да вы сами его видели, господа.

Больше спрашивать было не о чем. Но все академики мысленно прикинули стоимость такого раритета.

Глава 21

Для меня крайне важным было получение информации о поединке из первых уст. Общий итог доложил Тарек, но я прекрасно знал, кто прячется в деталях. К тому же даже стратегия (о тактике молчу) нашей команды могла частично поменяться в результате самого поединка и того резонанса, который он получил в среде магов вообще и в Академии, в частности. Вот почему по прибытии в поместье Моана с Шахуром получили просьбу прибыть ко мне в комнату для разговора. Разумеется, после того, как будут завершены неотложные дела.

Разговор состоялся поздно вечером.

– Ребята, нам предстоит обсуждение типа «что делать дальше», но для этого я должен иметь ту информацию, которой располагаете вы. Шахур, для начала расскажи ты о ходе поединка. Особо отметь то, что тебе показалось странным или необычным.

Последовал добросовестный пересказ событий. Для начала младший секундант изложил факты. За этим последовали комментарии.

– Понимаешь, командир, меня поразил этот вихрь. Ну хорошо, мои познания в боевой магии… кхм… на уровне лиценциата, не более, но кое-что просто нельзя было не заметить. Комбинация воздушной, водяной, земной магии, да еще магии электричества. Суди сам: создается вихрь, в нем содержатся частицы земли – а там песок, если помнишь, – и частицы льда. Это, надо думать, основные поражающие факторы, и вдобавок молнии, да не одна…

Как раз я кое-что понимал. Такой смерч просто обязан поднимать в воздух огромное количество песка, который действует как абразивное дутье. Лед – понятное дело; Рухим-аг извлек влагу из почвы. Молнии тоже не являются чем-то необычным: известно, что тучи пепла, извергаемые вулканами, являются источниками молний. Сам видел документальные фильмы с подобными эффектами. Хотя, полагаю, покойный не поленился усилить разряды.

– …так что не уверен, что даже щиты с нашими кристаллами продержались бы долго. Впрочем, тут считать надо. Еще такая деталь. Точно не скажу, но мне показалось, что когда Сарат телепортировался, он не сам упал – его сдуло ветром. То есть если бы не раны и не ветер – почти уверен, что он бы устоял. И вот что: я случайно услышал разговор троих с красными лентами. Они все толковали об уникальности кристалла. Мне кажется, именно эту точку зрения и надо поддерживать – дескать, других таких нету. Тогда победу Сарата сочтут… э-э-э… событием, которое нельзя воспроизвести. А нам того и надо.

Мы с Моаной переглянулись и дружно рассыпались в похвалах, превознося как тонкость, так и глубину анализа. Наш бакалавр разрумянился – ну прямо как Ира.

– Теперь вы, Моана.

– Начну с магии жизни. Случай в некотором роде уникальный…

У меня появились нехорошие предчувствия.

– …первый раз за всю мою практику над одним человеком работали сразу пятеро лучших магов жизни страны, причем бесплатно…

Предчувствия тихо поджали хвосты и удалились по-английски.

– Вердикт единогласный: через шесть дней пациент будет полностью здоров. Кости не задеты, а вот связкам досталось, да и мышцы посечены. Кстати, Ирина сильно помогла: ее присыпки действуют превосходно. Так вот, маги жизни полностью удовлетворены исходом поединка. Завтра, полагаю, Курат-аз официально объявит Первому академику, что сообщество магов жизни не имеет претензий к Академии. У нас есть имущественная проблема: поместье Рухим-ага, которое теперь в нашей собственности. Мне неизвестно, есть ли в его границах месторождения кристаллов, это надо выяснить. Варианты такие: оставить поместье у себя; продать его; продать, но предварительно забрать нужные нам… предметы. Меня, в частности, заинтересовали бы ценные кристаллы и артефакты (хотя, думаю, самые ценные были при нем), а также библиотека. Последняя на вас, Профес.