Рога - Кинг Джозеф Хиллстром "Хилл Джо". Страница 88

— Баклажан с пармезаном и «Доктор Пеппер» на запивку. Хочешь половину? Я всегда делаю большую порцию, не знаю уж почему. Большую я съесть не могу. Вернее, не должна бы, хотя иногда съедаю. — Гленна наморщила нос. — Я хочу скинуть десять фунтов.

— Зачем? — спросил Терри, еще раз окинув ее взглядом.

— Прекрати, — рассмеялась Гленна.

— Ну что ж, — пожал плечами Терри, — я съем половину твоего сэндвича, если так тебе надо. Но тебе не нужно беспокоиться, ты в полном порядке.

Они сели на какую-то корягу рядом с тропой Ивела Нивела. Вечерний свет разбросал по воде золотые блестки. До того как Гленна дала ему половину сэндвича и он вцепился в него зубами, Терри даже не подозревал, что проголодался. Вскоре сэндвич кончился, Терри облизал пальцы, и они по-братски разделили банку «Доктора Пеппера». Они ни о чем не говорили. Терри было хорошо и спокойно. Он не хотел поддерживать разговор для вежливости, и она, похоже, это понимала. Тишина не действовала ей на нервы. Это было забавно, в Лос-Анджелесе никто никогда не решался заткнуться, все панически боялись даже секундной тишины.

— Спасибо, — сказал он наконец.

— Не за что, — ответила Гленна.

Терри провел пятерней по волосам. В последние недели он вдруг заметил, что они начинают редеть, и перестал стричься, так что его голова стала почти лохматой.

— Надо бы забежать к вам в парикмахерскую, чтобы ты меня подстригла. Совсем волосы от рук отбились.

— Я там больше не работаю, — сказала Гленна. — Подстригла вчера последнего клиента, и все.

— Бросила, значит.

— У-гу.

— Ну что ж. Можно заняться чем-нибудь другим.

Они сделали по глотку «Доктора Пеппера».

— А интересная была последняя стрижка? — спросил Терри. — Под конец тебе бы полагалось привести в порядок чью-нибудь особо жуткую башку.

— Я подстригла мужика под машинку. Старого мужика. Не так уж часто бывает, чтобы старые мужики выбривали свои головы — это больше по части молодых пижонов. Да ты его знаешь, папаша Меррин Уильямс. Дейл, что ли?

— Да, я его немного знаю, — сказал Терри и поморщился, смиряя приливную волну не совсем понятной печали.

Конечно же, Ига убили из-за Меррин. Ли и Эрик сожгли его заживо из-за того, что он, по их мнению, с ней сделал. Последний год Ига выдался таким плохим, таким несчастливым, что Терри не хотелось об этом думать. Он был уверен, что Иг этого не делал, не убивал Меррин. И теперь, наверное, никто никогда не узнает, кто же убил ее в действительности. Он содрогнулся, вспомнив ночь, когда умерла Меррин. Он был тогда с Ли Турно, мелким отвратным социопатом, и даже получал удовольствие от его общества. Пара стаканов, дешевая дурь на песчаной косе, а затем Терри отключился у Ли в машине и проснулся только на рассвете. Иногда ему начинало казаться, что той ночью он последний раз был действительно счастлив: играл в карты с Игом, а затем бесцельно катался по Гидеону сквозь августовский вечер, пахнувший рекой и петардами. Этот запах, пожалуй, не сравнить ни с чем на свете.

— С чего это он вдруг? — спросил Терри.

— Мистер Уильямс сказал, что переезжает в Сарасоту и хочет там чувствовать солнце всей голой головой. А кроме того, его жена ненавидит бритоголовых мужчин. Или, может быть, она ему уже не жена. Кажется, он едет в Сарасоту без нее. — Гленна разгладила на колене кленовый листик, взяла его за черешок и отпустила по ветру. — Я тоже уезжаю. Потому и бросила работу.

— Куда?

— В Нью-Йорк.

— Вот же черт! А ко мне там заглянешь? Я покажу тебе хорошие клубы.

Терри вытащил из кармана какой-то старый рецепт и уже писал на нем номер своего мобильника.

— Это в каком же смысле? Ведь ты же вроде в Лос-Анджелесе?

— Не-а. Без «Хотхауса» ошиваться там совершенно бессмысленно, и я всегда предпочту Нью-Йорк Лос-Анджелесу. Он, ну, ты знаешь… более настоящий.

Он отдал Гленне номер телефона.

Она сидела на земле с клочком бумаги в руке и улыбалась Терри; ее локти стояли на коряге, на лице играл пробивавшийся сквозь кроны деревьев свет. Она смотрелась потрясающе.

— Только я думаю, — сказала она, — мы будем жить в разных районах.

— Затем-то Бог и изобрел такси.

— Так это Он их изобрел?

— Нет. Их изобрели люди, чтобы безопасно добираться домой после ночи, проведенной в пьяном безобразии.

— Если подумать, — сказала Гленна, — большинство хороших мыслей направлено на то, чтобы сделать грех проще и безопаснее.

— Тоже верно, — согласился Терри.

Они встали, чтобы прогуляться, утрясти в желудке сэндвичи, и стали неспешно огибать литейную. Подойдя к ее фасаду, Терри приостановился и взглянул на широкую полосу обожженной земли. Было довольно странно, как это ветер понес огонь прямо к лесу, а затем поджег одно-единственное дерево. Этодерево. Оно все еще стояло, цепляясь за небо своими жуткими черными рогами. На Терри повеяло холодом, он содрогнулся.

— Смотри, — сказала Гленна, наклоняясь и что-то поднимая.

Это был золотой крестик на тоненькой цепочке; он качался у Гленны в руке, и на ее симпатичном лице играли солнечные зайчики.

— Красивый, — сказала она.

— Хочешь взять его себе?

— Я, пожалуй, загорюсь, если надену эту штуку, — сказала Гленна. — Бери лучше ты.

— Не, — покачал головой Терри. — Это девочковый. — Он отнес крестик к молоденькому деревцу, росшему у стены литейной, и повесил его на ветку. — Может быть, та, что его потеряла, когда-нибудь вернется.

Почти не разговаривая, только наслаждаясь тихим погожим днем, они обогнули литейную и вернулись к ее машине. Терри даже не заметил, как это произошло, но, подойдя к «сатурну», они держались за руки. Ее пальцы высвободились с явной неохотой.

Порывы ветра подметали лужайку, приносили запах пепла и осенний холод. Гленна обхватила себя руками и не без удовольствия передернулась. Откуда-то издали донеслись веселые задорные звуки трубы; Терри насторожился, но музыка, видимо, звучала из какой-то машины, проносившейся по шоссе, потому что через секунду она умолкла.

— Ты знаешь, я ведь о нем скучаю, — сказала Гленна. — Прямо не знаю как.

— Я тоже, — сказал Терри. — Но тут есть одна такая странность. Иногда, иногда мне кажется, что он так близко, что вот повернусь и его увижу. Улыбается и чуть ли не подмигивает.

— Да, я такое тоже чувствую, — сказала Гленна и улыбнулась — жесткой, щедрой, настоящей улыбкой. — Слышь, мне пора ехать. Может быть, в Нью-Йорке увидимся.

— Никаких там «может быть». Точно увидимся.

— Хорошо. Точно.

Она села в машину, захлопнула дверцу, помахала ему рукой и только потом тронулась с места.

После ее отъезда Терри снова обвел глазами пустую литейную, выжженную лужайку. Он знал, что должен бы думать об Иге, разрываться от горя… но вместо этого он думал, как скоро после его приезда в Нью-Йорк позвонит Гленна и куда он ее поведет. Он знал кой-какие места.

Прилетел новый порыв ветра, не прохладный, а уже по-настоящему холодный, и Терри насторожился: ему опять послышался звук трубы. Прекрасно сыгранный маленький рифф; в этот момент, впервые за недели, его снова потянуло играть. Затем звук трубы исчез, улетел по ветру, да и ему пора было двигать.

— Вот же чертовщина, — вздохнул Терри, сел в арендованную машину и уехал прочь.

БЛАГОДАРНОСТИ, ЗАМЕЧАНИЯ, ПРИЗНАНИЯ

Эксперты расходятся во мнениях относительно текста хита «Романтиков» «Что мне в тебе нравится». Иг поет «Твой шепот звучит все ближе и ближе», но многие слушатели утверждают, что Джим Маринос орет «Твой шепот звучит все тише и тише». Учитывая эту неразбериху, я разрешил Игги петь, как ему хочется, однако извиняюсь перед пуристами, если мы с ним ошиблись. Как верно заметила корректор этой книги, саранча вымирает уже в июле, но автор притворился, что он этою не знает — по этим знаменитым художественным причинам, о которых мы столько наслышаны.

Я глубочайше благодарен доктору Энди Сингху за описание BRCA1 — разновидности рака, которая свела в могилу сестру Меррин и могла бы свести и ее, не потребуй мой сюжет иного развития событий. А любые ошибки в смысле медицины принадлежат автору и только ему. Я благодарен также Керри Сингх и всему остальному сингховскому клану за то, что в процессе создания этого романа много вечеров позволяли мне выворачивать им руки.