Грифон - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 21

Вторая неприятность началась перед уроком физкультуры. Само собой, раздевалки девушек и парней были раздельными. У каждого ученика имелся персональный шкафчик, отпиравшийся его отпечатком пальца. Никаких тебе замков, никаких древних скамеек посредине раздевалки. Душевая, больше похожая на хирургическую операционную своей чистотой, туалет… нет — унитазы были обычными, белыми, без золота и драгоценных камней, как стоило ожидать. Как и люди — такие же, как и везде, как и в той школе в Заводском районе, где я учился.

— Ну что, поговорим? — навис надо мной Майк, он же Миха, он же Миша. — Ты чего, сучонок, на мою девушку позарился? Рожа провинциальная!

— Ты что, хочешь подраться? — миролюбиво спросил я и предложил Лимонову: — Ну-ка, будь наготове — вселись-ка вон в тот стул…

— С тобой драться? Сморчок! — Майк зло рассмеялся и сгреб меня за шкирку. — Сейчас учить тебя буду.

Стул позади агрессора поднялся, поплыл по воздуху и с размаху несколько раз опустился ему на голову — раз, два, три!

— Стой, хватит! — остановил я духа, вошедшего в раж.

Майк лежал у моих ног, а парни, присутствующие при стычке, с недоверием и ужасом смотрели на происходящее. Один из них, небольшой оборотень с острым, как будто вынюхивающим носом, обвиняюще сказал:

— Ты маг! И ты применил магию против Мишки! Его папаше это сильно не понравится, очень сильно. Ты вообще знаешь, кто его отец?

— Да мне плевать, кто его отец. Пусть себя ведет повежливее, и не будет неприятностей. А с чего ты решил, что маг? — поздновато спохватился я.

— Вас, магов, за сто метров чую, — осклабился оборотень, — вы пахнете по-другому. У вас запах, похожий на запах озона или железа. Хмм… ты пахнешь по-другому — к запаху железа примешивается запах… хмм… тухлятины какой-то? Странно. Никогда не встречал такого запаха.

Оборотень быстро оделся в спортивную форму, нервно поглядывая на меня, и направился к выходу из раздевалки. Остальные ребята тоже стали быстренько одеваться, как будто очнувшись от наваждения. Все это время они стояли, молча наблюдая за схваткой. Только я собрался задать парнишке пришедший на ум вопрос — кто же отец этого парня? — как оборотень уже выбежал из комнаты.

— Чего он там про его отца говорил? — спросил я у ближайшего парня, затягивающего кроссовки.

— Большой человек, — бросил тот коротко, вставая и выходя из раздевалки. — Сеченов, слышал про такого?

«Еще бы не слышать! — подумал я и опечалился — „Сека“». Авторитет, который завязан со многими легальными видами бизнеса. А еще больше — нелегального. И теперь, похоже, это мой враг. Как я умею наживать себе врагов — любо-дорого смотреть! Одно только радует — их так много, что в споре за то, кому первому меня прибить, враги могут передраться и уничтожить друг друга. По крайней мере — я на это надеюсь.

— Дааа… парень, нажил ты себе проблем, — оптимистично заметил невысокий крепыш с раскосыми восточными глазами, — последний, кто перешел дорогу Майклу, оказался с переломом обеих рук в областной больнице. Неизвестные напали, когда он шел домой. Перебили ему руки. Конечно, Майкл участия не принимал, но все знают — это его работа. Ты пощупай — не прибил его? А то совсем дело худо будет. Ты телекинетик, да? Я Гриша. Я тоже маг, но слабенький.

Парень наклонился над лежащим в беспамятстве Михой и облегченно вздохнул:

— В нокауте. Жив. Так что еще, возможно, поживешь. Но плохо и болезненно. Ты как это связался с Василиской? Она вечный источник неприятностей — на нее многие клеются, но Мишка их отшивает. Говорит — она, мол, его невеста и он на ней женится. Уже много ребят пострадали, и с год никто вообще к ней не подходит.

— Я ее троюродный брат, кузен, можно сказать, — смущенно признался я. Прозвучало так, что вроде как признавался в некоем инцесте — хотя даже браки между двоюродными братьями и сестрами разрешены, а тут — аж троюродный, седьмая вода на киселе.

— Понятно… ты попроси ее папашу, чтобы прикрыл, — иначе точно будут проблемы. Мишка не простит тебе такого позора. Ну все, я побежал. Давай скорее, скоро звонок! Физкультурник не любит, когда опаздывают, — потом загоняет, спецом будет все соки выжимать, неделю ноги болеть будут.

И мы пошли в спортзал.

Глава 5

— Нет, это не надевай! Ну что ты как старичок будешь выглядеть или школяр! Вот эти штанишки, маечку с дырками, кроссовки — вот и ништяк!

— Ты чего, Василис, сбрендила? Я это тряпье не надену! Ты где его взяла — с помойки, что ли? Ты глянь — это же какая-то рвань!

— Ты ничего не понимаешь. Я спецом купила это тебе, когда мы вчера ходили в бутик. Помнишь, я ходила в мужской отдел, пока ты пялился в пустоту и изображал ненависть ко всему буржуйскому? Это вещи от Мунота! Башка еловая! Ты будешь круче всех на тусне!

— Я не знаю никаких мунотов и енотов и знать не хочу, на какой помойке они собирают барахло!

— Глупенький. Мунот — самый модный дизайнер одежды. Эти вещи стоят по триста баксов каждая!

— Правда, что ли? — удивленно хмыкнул я. — Да не может это дерьмо стоить по триста баксов, тебя развели!

— Надевай, говорю! — Василиса принялась расстегивать у меня пояс на брюках, и я начал очередной акт сопротивления вторжению в мою личную жизнь.

— Я сам! Не трогай! Не хватай меня! Ладно-ладно, надену, только не раздевай и не приставай. И вообще — выйди из моей комнаты, я переодеваться буду.

— Фу-ты, какой ты нежный. Снимай свои штаны. Ты чего, без трусов ходишь, что ли? А чего тогда стесняешься? Ладно, одевайся, я выйду. Пойду тоже чего-нибудь натяну… или сниму.

Василиса весело подмигнула, и я остался стоять в комнате один, перед наваленной на кровать грудой одежды, которую она накупала мне всю неделю, шастая по бутикам после учебы.

Неделя до субботы в школе прошла спокойно, если не считать того, что меня раза три вызывали к доске и я краснел, бледнел, отдувался, пытаясь ответить на вопросы, ответов на которые ни черта не знал.

Спасло то, что я мог общаться с духами. Само собой, среди них оказалось немереное количество знатоков всех областей знаний, от математики до литературы. Самое главное было отсеять тех духов, которые навязывали свои ответы, не проходящие по нынешнему уровню знаний. Например, зачем мне знание о том, как звали тех слонов, на которых держался плоский диск Земли? Или имя кита, на котором стояла черепаха, на которой стояли слоны, держащие плоский диск Земли? А я свободно мог это узнать, так как среди духов было достаточно древних мудрецов, спешивших поделиться своими знаниями с Великим Хозяином. Со мной то есть. И это вместо знаний на тему «Рыночная экономика современной России в постапокалиптический период».

Впрочем, если разобраться как следует и найти нужного духа, все шло как по маслу: дух бубнил мне ответ, я повторял за ним и получал хорошую оценку и похвалу учителя. С первых же дней я прослыл эрудитом и завоевал любовь учителей. (Чего не было в моей настоящей учебе! Там я совсем не отличался такими бодрыми знаниями.)

Только однажды я попался, когда рассказывал о том, как умер Пушкин, заморенный тупыми врачами, — они даже умудрились ему поставить пиявок, когда потомку арапов и так крови пустили очень даже немало — грязной толстой пулей. Надо быть идиотами, чтобы напущать на несчастного еще и кровопивцев. Я автоматически сказал это так, как подсказывал мне дух, на его устарелом сленге, и был удостоен странного взгляда от учительницы литературы.

Что касается отношений со своими школьными товарищами, проблем никаких не было. Они относились ко мне с опасливым уважением — магов со способностями, подобными моим, в классе не было, лишь несколько мутантов — в том числе и две нимфы, похожие на Вику из дознания, и более ничего.

Нимфы тут же попытались меня соблазнить, и, надо сказать, не без успеха. (Ну кто может сопротивляться обаянию нимф? Неужели один поцелуйчик с нимфой Юлькой по дороге в столовую стоит моего распухшего уха и расцарапанной шеи «разлучницы»? Васька тут была точно не права. Я же не занимался с Юлькой сексом, всего лишь поцеловался, не в силах сопротивляться дьявольскому обаянию этой наяды. Ух, эти нимфы… смерть мужикам!)