Грифон - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 30

— Начальник, давай договоримся, а? — начала канючить «Тойота» противным голосом, — я тебе десять штук дам, и закроем тему? Ну, начальник, пожалей ветераншу!

— Да ты спятила? — понизил голос гаишник. — Я при пассажирах буду с тобой договариваться? Сбрендила совсем? Сейчас дырочку в лицензии проверчу, и поедешь себе на свалку!

— Сука ты, волк позорный, полицейская свинья! — неожиданно заявила «Тойота». — Я всегда вас ненавидела, легавые!

— Ух ты, как заговорила! — неприятно удивился гаишник и, сунув руку в бардачок, достал лицензию — желтую карточку размером с тетрадный лист. — Ага… вот в чем дело — у тебя тут живого места нет, ты рецидивистка! Ну что же — хватит хулиганить, получи!

Гаишник щелкнул прибором для пробивания дыр в лицензии, сделав дырку в последнем чистом квадратике сбоку, а потом засунул лицензию в таксометр. Машина пискнула и двигатель замолчал.

— Все, граждане, поездка закончена! Теперь она будет ездить только на эвакуаторе, и то до свалки! — радостно сообщил гаишник и, сопровождаемый матом «Тойоты», пошел к «Форду». Потом вернулся и со всего размаху врезал палкой по капоту:

— Еще слово, сучонка, и я тебя развоплощу!

— Да мне уже по… козел драный, волчара позорный!

Гаишник вздохнул, нажал кнопку, и палка выбросила облачко порошка. Короткая фраза — и машина замолчала, став куском железа без души. Можно было, конечно, включить ручное управление и ездить, но такая рухлядь на ручном управлении требовала невероятного умения — удержать эту груду железа на дороге стоило бы больших усилий. Нет, теперь ей прямая дорога на свалку.

— Вась, что будем делать? Другую ловить?

Подумав, я вздохнул и предложил:

— Давай мы сейчас с тобой хорошенько поедим — пакеты-то я захватил, а когда наши мозги омоются свежими волнами питательных веществ, просветлятся, станут мудрыми — примем решение. Пока что, кроме мысли о том, что у меня бурчит в животе, никаких мыслей нет.

Я распаковал пакеты и разложил на сиденье коробочки с содержимым из кафе. В воздухе сильно запахло чесноком, пряностями, и Василиса шумно сглотнула слюну.

— Вот-вот, и я о том же, — усмехнулся я, и мы приступили то ли к ужину, то ли к раннему завтраку — время-то уже было под утро.

— Отошла немного? — спросил я, поглядывая на бледную девушку, застывшую на сиденье мертвой машины. Василиса немного поела, потом снова уселась прямо, глядя в пустоту.

— Ннет… я никак не могу поверить в смерть родителей. Нет, не могу.

— Соболезную, — сказал я, не зная, как себя вести… никогда не умел разговаривать с убитыми горем родственниками. — Может, это вообще даже не они?

— Я умом понимаю, что они, — безжизненно сказала девушка, — но принять это не могу. Не хочу. Поехали домой, а? Худо мне совсем. Обними меня — мне холодно и чего-то трясет.

Я обнял Василису — ее и вправду трясло, несмотря на то, что я надел на нее куртку киллера, а поверх ее — покрывало с кровати. Нервное напряжение, шок от полученной информации о гибели родителей — все смешалось в психологическую бомбу и жахнуло ей по мозгам. Я даже серьезно озаботился — как бы не спятила. А что, поедет крыша, и что с подругой делать? Похоже, что надо возвращать ее в привычную среду обитания. Иначе психика ее не выдержит. Только как это сделать?

— Дай магзеркало, — решившись, попросил я.

Василиса достала зеркало, передала мне, и я, сказав слово вызова, представил себе лицо Игоря Михайловича. Секунда — и в светлом круге перед нами появилось лицо начальника охраны. Его лицо было нахмурено, решительно, и глаза смотрели жестко и пристально:

— Наконец-то! Вы куда пропали? Мы с ног сбились, вас разыскивая! Вы в курсе?

— Мы в курсе. Василиса в порядке, нас преследовали, пытались убить. Мы скрылись. Что нам делать?

— Где вы сейчас?

— Сидим в машине-такси, припаркованной возле обочины дороги, возле магазина «Руслан», улица Симоновская. Номер дома сказать не могу — не знаю. Номер машины тоже не знаю — желтая «Тойота» двадцатилетнего возраста. Она тут одна припаркована. Вся информация.

— Ждите, скоро к вам подъедут и отвезут домой. Мы вас ждем. Держитесь.

Игорь Михайлович ободряюще улыбнулся и отвернул лицо, отдавая распоряжения, потом отключился.

Я облегченно вздохнул — всегда легче, когда кто-то берет на себя решения, касающиеся твоей жизни. Не думать, принимать так, как есть. Я закрыл глаза, расслабился и покрепче обнял Василису. Она уже перестала дрожать и сопела мне в плечо, горячей струйкой воздуха пробивая до самого тела. Было щекотно и одновременно приятно, казалось, что ко мне прижался огромный котенок, ищущий защиты у своей мамки-кошки. Это сравнение заставило меня улыбнуться, и я блаженно замер в ожидании спасителей.

Шли минуты — с момента разговора прошло минут двадцать, когда я увидел через лобовое стекло два больших темных автомобиля, несущихся с огромной скоростью прямо на нас. В голове что-то екнуло — что происходит? И тут же мне рассказали, что происходит. Автомобили развернулись, не доезжая до нас, стекла опустились, и оттуда высунулись стволы автоматов. Очереди пронзили тело старенькой «Тойоты», и если бы не движок, принявший на себя основной удар, и если бы не то, что нападавшие стреляли из автоматов 5,45, нам бы пришел конец.

Они допустили ошибку — надо было подъехать в упор и расстрелять нас сбоку, через стекла и двери, а они встали впереди и стреляли оттуда. Мы же полулежали, частично прикрытые двигателем как броней, и при первой же опасности я автоматически сбросил девушку на пол, бросившись на нее сверху. Если бы злодеи применили старые автоматы калибра 7,62 — нам бы хана.

Некогда я очень сильно интересовался стрелковым оружием. Это и немудрено — ведь я собирался идти в ментовку, потому интерес был обоснованным. А может, и без обоснования — просто нравились всякие стреляющие штучки, начиная от трубок с горохом и заканчивая главным калибром линкоров прошлого века. Так вот, пять — сорок пять имеют одну особенность: встретив перед собой препятствие, они нормально рикошетируют, пробивная сила у них, как у рогатки или пращи (утрирую, конечно, но примерно так). А вот старый добрый семь — шестьдесят два — это страшная, бронебойная штука. Пули со стальными сердечниками запросто прострелят рельс. Или двигатель старенькой «Тойоты».

Думал я всего секунду:

— Духи, ко мне! — мысленно крикнул в магическое пространство, и салон автомобиля заполнился всевозможными нежитями.

Их было очень много — наверное, сотни. Когда-то на месте магазина «Руслан» было старое кладбище, снесенное еще в советское время. Недаром этот район в просторечии называли «Живые и мертвые», и квартиры в домах, стоящих на костях, стоили дешевле, чем в других местах. Поговаривали, что в этих домах увеличенное количество суицидов, а также заболеваний раком. Не знаю, правда ли это, но… почему и нет? Духи злопамятны, и как я убедился — вполне могут взаимодействовать с миром живых.

Я быстро объяснил духам, что надо сделать, они исчезли, и тут же стрельба внезапно, как и началась, прекратилась.

Глянув через пространство между передними сиденьями, через проем лобового стекла, украшенный блестящими осколками, сверкающими под лучами фонарей, как алмазы, я увидел поднимающиеся в воздух автомобили злодеев. Мне было видно, как сонм призраков облепил черные тачки, будто рой пчел. Люди в машинах кричали, не понимая, что происходит, выглядывали из окон, но машины медленно и верно поднимались и поднимались ввысь.

Автомобили разошлись в стороны, на расстояние метров ста, и с огромной скоростью начали приближаться друг к другу. Из одной выпали два человека — видимо, они пытались как-то уберечься от неминуемой гибели — глупцы — высота была не меньше, чем высота пятиэтажного дома, а скорость движения машин, похоже, достигла двухсот километров в час. Духи разогнали их от души.

Фигурки людей, похожие издалека на маленьких куколок, пролетели по широким дугам и, упав на землю, прокатились по ней еще несколько десятков метров, будто игрушки, брошенные злым мальчишкой-великаном.