Магия в крови - Ветров Сергей (Ксенжик Сергей Михайлович ). Страница 35

Немедля они подошли к столу и представились, а после приглашающего жеста святого отца устроились напротив.

— Как прошло ваше путешествие, отче? — поинтересовался начальник гарнизона, барон Риппер, бывший тем самым солдатом.

— Неплохо. Правда, разбойнички у вас тут шалят.

Начальник гарнизона поморщился:

— Это не местные, наверное, приблудились откуда-то. Разбойничать у нас в лесах — дело неблагодарное, уж больно много по лесам охочих до человеческой крови носится. А упырям все равно, чью кровь пить, серва или душегуба, поэтому у нас разбойники долго не живут — до первого полнолуния, а там и пропадают бесследно!

Отпив из заново наполненной кружки, отец Танкиус, задумавшись, произнес:

— Нехорошо это, когда нежить людям простым жизни не дает. Неужели не удосужились некроманта нанять?

Барон поперхнулся вином из поднесенного шустрым слугой кубка. Откашлявшись, он вопросительно посмотрел на своего спутника, но тот лишь усмехнулся в ответ.

— Нанимали, но он умчался отсюда еще до наступления полнолуния и, что самое странное, вернул задаток и сверх него отступные. Что он такого увидел в наших лесах, я не знаю, но это его здорово напугало, — после недолгой паузы произнес он.

— А опросить вы его не удосужились? — строго спросил отец Танкиус.

— Не успели. — Он виновато пожал плечами. — Умчался как ветер! Сразу после того, как мы показали ему Тихие холмы.

— И что же это за Тихие холмы такие? Уж больно у них название недоброе.

Гости переглянулись, и начальник гарнизона ответил:

— Есть легенда, что когда-то здесь пролегала граница между двумя древними империями, и эти империи не часто жили в мире, а если точнее, постоянно воевали. А на войне, что понятно, солдаты, да и маги, иногда гибнут, и их надо где-то хоронить.

— А последнее пристанище павшие воины нашли именно в тех холмах? — перебил их святой отец.

— Да, есть такая легенда, что за сотни лет войны там накопились миллионы павших, людей и не только. — Святой отец вопросительно приподнял бровь. — Обе империи имели много сильных магов, и те призывали на поле боя немало демонов и прочих тварей из нижних миров, но ведь они тоже не неуязвимы. Их тела хоронили там же.

Святой отец закашлялся:

— Но, как я понял, нежить начала озоровать не так давно? Ведь так?

— Да, это так, все началось где-то лет пять назад, сразу после визита имперской археологической экспедиции.

— Что это за экспедиция такая?

Ответить они не успели: дверь таверны распахнулась от порыва ветра, а вместе с ним в таверну ворвался леденящий душу вой. Все, кроме отца Танкиуса и странного охотника, резко побледнели.

— Так-с, это уже интересно, — протянул отец Танкиус, вставая из-за стола и направляясь к выходу.

Хозяин таверны тут же вцепился ему в рукав и заверещал:

— Туда нельзя, ваше преосвященство! Вы же погибнете!

Его заботливость была вызвана не столько заботой о святом отце, сколько чувством самосохранения. Если знатный гость погибнет, спросить смогут и с него тоже, а как спрашивает инквизиция, всем известно, конец на костре покажется желанным. Но отец Танкиус был непреклонен: отстранив трактирщика, он вышел во двор таверны и оказался в окружении пары десятков фигур в кожаных плащах.

— А это что еще за …? — Долгое пребывание в стране северных варваров сильно обогатило словарный запас святого отца.

— Надеюсь, вы не откажетесь от компании? — донесся ответ из-за спины — там абсолютно бесшумно материализовался давешний охотник, командир представшего взору святого отца отряда.

Теперь ответить не успел отец Танкиус: со стороны, откуда донесся вой, загремели взрывы, внушительные такие, сопровождаемые огненными всполохами на полгоризонта.

— Похоже, там уже довольно жарко, — сказал командир охотников, капитан Леголас.

— Значит, нам надо поспешить на помощь этим смельчакам, бросившим вызов нежити! — ответил отец Танкиус.

— Лошади туда не пойдут, так что, святой отец, мы сможем успеть, лишь идя короткими тропами, вы ведь не против? — спросил один из охотников.

— Любая магия, обращенная на благо людей, есть благо, и не важно, кто вам в этом помогает.

— Ну что же, тогда не будем медлить!

Пелена серого тумана затянула весь двор таверны, вокруг зашелестели ветви потревоженных деревьев — отряд охотников во главе с отцом Танкиусом двинулся по лесу на всполохи взрывов и вой нежити. Но вдруг по всему лесу разнеся тихий шепот, будто шелест сотен голосов, поющих дивную песню. Он пронесся по лесу, и там, вдали, взвыли, лишаясь плоти, десятки умертвий, еще через миг вой оборвался. Охотники переглянулись и замедлили шаг, придерживая и святого отца, — на его вопросительный взгляд командир охотников ответил интернациональным жестом, прикрыв рот ладонью. Дальше отряд двигался в тишине.

Но вот из-за деревьев донесся вой нового отряда нежити, правда, он перемежался странным хрустом. Будто кто-то огромный пережевывает что-то очень костлявое. Во всяком случае, это пережевывание сопровождалось хрипением и загробными подвываниями, в которых слышалось удивление и обида. Оно прерывалось после очередной вспышки потусторонней магии.

Перед подошедшими к опушке охотниками за нежитью и отцом Танкиусом предстала довольно-таки живописная картинка, заслуживающая того, чтобы быть воспетой бардами и менестрелями. Посреди обширной, перепаханной взрывами и выжженной огнем пустоши, появившейся на месте небольшой зеленой полянки, стояла изящная фигурка в развевающемся, будто крылья, алом плаще. Из ее рук били струи белого пламени, извиваясь, как плети, они расшвыривали пытающихся подобраться к ней костяных гончих, сама же она крутилась волчком, избегая заклятий окруживших ее личей.

— Почему она не убегает? — спросил один из охотников.

— Посмотри ей под ноги — похоже, это валяется ее приятель.

У ног сражающейся чародейки действительно лежало чье-то тело в темном плаще.

— Мы должны помочь этим людям! Они творят благое дело! — торжественно изрек отец Танкиус, выходя из кустов.

— Похоже, им и так уже помогают. Если не верите, посмотрите на тех личей, — прошептал капитан, затаскивая отца Танкиуса обратно.

Взгляды всех охотников обратились на небольшую группу личей, сбившихся вместе в стороне от основной схватки. Они не атаковали храбрую волшебницу, а, сбившись спина к спине, глядели по сторонам, держа наготове свои заклятия.

— Если бы эти твари могли бояться, я бы сказал, что они испуганы, — тихо произнес командир охотников.

— Интересно, что бы могло их испугать? — сомнительно хмыкнул один из охотников.

Продолжить свою мысль он не успел, так и оставшись стоять с открытым ртом, судорожно хватая воздух. Впрочем, остальные охотники этого не заметили, они тоже завороженно смотрели на то, что появилось из-под земли в непосредственной близости от отряда личей. Больше всего это что-то напоминало гигантскую древесную орхидею, любимый всеми ночными эльфами цветок. Его светящиеся фиолетовым цветом лепестки были бы прекрасны, если бы не были так ужасны, да и зазубренные клыки, которыми они заканчивались… Получившаяся в результате пасть смогла бы повергнуть в обморок даже дракона, что же говорить о несчастных личах, вынужденных наблюдать, как этот «милый» цветочек дожевывает их товарища. Конечно, они не стояли сложа руки, а вполне усердно поливали его ледяными и отравленными стрелами, но, судя по всему, цветочку на них было глубоко плевать. Прожевав очередную жертву, он на несколько секунд замер, будто бы задумавшись, после чего наклонился к самой земле, широко открыв пасть и продемонстрировав всем, что те клыки, что торчат наружу, отнюдь не самые длинные. Личи попытались отпрянуть, но появившееся из-под земли щупальце или, будет правильней сказать, побег сгреб их всех и запихнул в цветочную пасть. Тут же раздался громкий хруст перемалываемых костей с аккомпанементом из загробных подвываний пережевываемых личей.

И то ли аппетитный хруст, то ли жалобный вой сородичей заставил обратить на это внимание остальных личей и умертвий. Те, как по команде, прекратили нападать на едва держащуюся на ногах волшебницу и всей оравой кинулись на несчастный цветочек. Тот, как ни странно, отреагировал на новую угрозу. Перестав жевать, он торопливо проглотил свою добычу и нырнул под землю, чтобы через миг появиться в компании полудюжины своих собратьев.