Магия в крови - Ветров Сергей (Ксенжик Сергей Михайлович ). Страница 54

— И что тебе надо, вор? — спросил я, подъезжая поближе.

— Ну, вы вот хотите попасть в город, а я могу вам в этом помочь, — спокойно ответил он.

— И с чего бы это такая доброта?! — поинтересовался так и не успокоившийся капитан Леголас.

— А вот из-за него. — Вор кивнул в мою сторону. — Нас попросили ему помочь.

— Значит, это правда, — тихо сказал граф Форигор.

— Что «правда»? — недоуменно спросил я у него, но за него ответила королева Линниэль:

— Правда то, что все гильдии воров и убийц на континенте принадлежат темным эльфам. Но, пожалуй, нам это сейчас на руку, — печально добавила она.

— Хорошо! Тогда сегодня в полночь вы откроете для нас полуночные ворота! — приказал граф.

— А ваши коллеги из гильдии убийц должны будут убить столько магов и офицеров противника, сколько смогут, — добавила Ангелина.

— Мысль, конечно, неплохая, но если они начнут сейчас, то в полночь некому будет снимать стражу с ворот, в городе слишком много солдат, — возразил вор.

— Пусть они начинают тоже в полночь. После того как мы войдем в город, их некому будет ловить, да и работать в суматохе им будет легче, — с улыбкой пояснила Ангелина.

— Мне нравится ваш план, леди, — улыбнулся вор. — Да будет так! — И он буквально растворился в воздухе.

С превеликим трудом мне удалось разглядеть остатки необычных портальных чар. Судя по всему, он использовал какой-то очень древний артефакт, а значит, этот вор из «искателей» элитной касты воров, в которую входят лучшие из лучших, воры, способные обокрасть не только живых, но и мертвых. Самоубийцы, проникающие во «дворцы мертвых», гигантские погребальные подземелья прошедших эпох, разбросанные по всему миру, в поисках древних заклинаний и артефактов. Правда, гораздо чаще они находят там прямую дорогу в ад, а иногда и что-нибудь похуже. Те же, кто возвращается, либо становятся богачами, либо вот такими неуловимыми — что такое какая-то стража и магия для человека, протанцевавшего по лезвию темноэльфийского клинка?

Ночь — прекрасное время для любви и войны, во всяком случае, так считают темные эльфы. Ночной бой — вещь непредсказуемая и прекрасная, чего только стоят всполохи боевых заклинаний на фоне звездного неба! В ночном бою маленький отряд способен уничтожить целую армию. Именно к этому мы, собственно, и готовились: в ночной город должны вторгнуться пятьсот лучших рыцарей и тридцать боевых магов, как передовой отряд, что и решит судьбу города. Победа или смерть. В случае поражения мы все равно не успеем отступить, а значит, нам остается только победить.

Заканчивая последние приготовления, маги-целители накладывали на всех рыцарей, идущих в первой волне, темноэльфийские заклинания ночного зрения, ведь этот бой будет проходить в темноте. Об этом позаботимся мы с Вороном, его фирменное заклинание «крыло ворона», помноженное на мою силу, должно будет склонить чашу весов на нашу сторону.

Вот по временному лагерю разнесся тихий и протяжный звук рожка, возвещая о начале штурма. Вскочив в седла, наш ударный полк двинулся к светящимся в темноте белым светом стенам Альтеры. Выкрашенные в черный цвет доспехи наших воинов не давали ни одного блика, черные плащи и попоны скрадывали силуэты — мы не использовали маскировочную магию, которую могли бы почувствовать дежурные чародеи, лишь ночь была нашим покрывалом. Я подумал, что, несясь вот так, сквозь ночь к белым стенам города, мы больше всего напоминаем черное щупальце рыцарей тьмы, под покровом ночи штурмующих обитель света.

Через десять минут скачки в стене Альтеры показался темный провал полуночных врат — неприступные ни для войск, ни для магии, они распахнулись, стоило нам подать условный сигнал. Я пронесся через арку ворот черной тенью, одной из многих в темном потоке, вливающемся в город. Жар предвкушения боя растекся по телу, на кончиках пальцев задрожали, готовясь сорваться, боевые заклинания.

Вспышка молнии и удар грома возвестили о том, что нас заметили и вести себя тихо уже нет смысла. Больше не сдерживая себя, я разнес дом, в котором прятался вражеский маг, огнешаром и прокричал древний клич рыцарей тьмы:

— ВО ТЬМУ!

Неожиданно меня поддержали, и по залитым искусственным мраком улочкам спящего города понесся этот клич, издаваемый сотнями луженых рыцарских глоток, сея ужас в сердцах защитников. Все чаще сверкали всполохи боевых заклинаний, разгоняя тьму над нашим войском, устремившимся по главным улицам столицы к дворцу. Но все их удары пропадали зря, разбиваясь о выставленные моими магами щиты. Отвечали же мы незамедлительно, и после каждого нашего удара два-три здания вспухали огненными цветами разрывов — в бою Ангелина не склонна мелочиться.

Из-за поворота показался первый вражеский заслон: полсотни пикинеров под командованием мага в белом плаще безуспешно пытались построить «ежа». Я поднял руку, готовясь смести их одним заклинанием, но меня опередили — по солдатам будто прокатился гигантский каток, вмяв их в камни брусчатки. Маг успел выставить щит, но это его не спасло — ослабленный «молотом титанов» щит пронзило копье черного льда, раздвоенный наконечник которого пришпилил тело мага к стене. Между прочим, это заклинание изобретено мной! А значит, это поработали мои адъютанты! Ну да ладно, это ведь только начало, еще успею сегодня подраться.

Мы пронеслись еще один поворот и на полном ходу врубились в двигающийся нам навстречу отряд пехоты. Сколько их было? Сотня, две? Не знаю, не успел сосчитать, — мы втоптали их в камень мостовой, расшвыряли изрубленные тела по тротуарам за несколько секунд, и наше закутанное во тьму войско понеслось дальше. Вот что такое упоение битвой! Вот что такое настоящая война! Это когда ты сражаешься в составе армии, объединяемый с другими людьми одной целью, чувствуя себя с ними одним целым, стремясь к победе! Это когда гибель каждого товарища отдается болью в твоем сердце, будто потеря самого себя. Это когда минуты боя растягиваются для тебя на долгие часы и кажется, он никогда не закончится.

За очередным поворотом мне открылась небольшая площадь, ее перегораживает большой отряд в расцветке королевской гвардии. Легкий жест рукой — и на них обрушивается туча ледяных стрел. Но вместо звона льда о сталь я слышу шипение испаряющейся воды — какой-то слабонервный маг выставил щит огня. Идиот! Мне и было нужно, чтобы ты себя выдал, — какой смысл атаковать закованных в сталь воинов легкими ледяными шипами! Осадный огнешар, цепная молния и полдюжины копий из черного льда сорвались с моих рук с секундными перерывами. Под грохот взрывов массивное здание на соседней улице превратилось в кучу обломков: судя по всплескам силы, я достал не меньше трех магов, но тут внезапно полыхнула ослепительная вспышка, затопившая площадь огнем. Когда свет померк, я увидел на месте вражеского отряда здоровенную оплавленную воронку. Ну, Ангелина! Я тебе устрою! Это были мои противники! Ветер принес мне смешок и запах ее волос. Мысленно зарычав, я скомандовал двигаться дальше.

Объехав пышущую жаром воронку по краю площади, наш отряд выехал на широкую улицу, ведущую прямо к королевскому дворцу. Я уже приготовился дать шпоры коню, но болезненный укол в шею меня остановил. Брошь Баст как взбесилась, извиваясь в моем воротнике и норовя меня еще раз уколоть. Что-то здесь не так. Я окинул открывшуюся улицу магическим взором, но ничего подозрительного не увидел. Меня это не успокоило — я и сам знал десятка два способов, как спрятать магическую ловушку так, чтобы ее не нашел и мастер магии. Поэтому недолго думая я сплел и пустил вперед небольшое торнадо. Эффект превзошел все мои самые смелые ожидания. Участок улицы метров в пятьсот просто провалился под землю. Подъехав к его краю и использовав старый трюк с камешком, я понял, что падать туда мне совершенно не хочется.

Выругавшись по-темноэльфийски, я снес молотом ветра несколько домов и повел свой отряд по освободившемуся проходу на соседнюю улицу. Но та оказалась перегорожена массивной баррикадой, да еще и защищенной магическими щитами, — одним ударом ее сможет снести разве что Ангелина, а мне придется слегка постараться, а может, даже и не слегка. Тяжело вздохнув, я принялся формировать свое самое нелюбимое заклинание, вернее, одно из самых нелюбимых.