Говорящий со зверями - Кощиенко Андрей Геннадьевич. Страница 17

– Но ты подсунул им интересный камешек…

– Разве я виноват, что управление порталом сделано из драгоценных камней? Виноват? Нет, поскольку не я делал. И варги могли поступить по-разному: сообщить Аальсту, сломать… Не заметить, в конце концов! Но заметили и запустили. При чем тут я?

– А в развалинах… – неспешно произнесла Мирана, раздумывая, – у него был выбор – прокопать проход наверх или воспользоваться телепортом… Так?

– Абсолютно! Это было его решение. Я лишь предоставил возможности отправиться туда, куда я хотел его отправить. И сейчас. Просто предложу ему еще одну возможность, а решать, воспользоваться ею или нет, будет он. Не я. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула богиня любви. – Ты хочешь сказать, что создаешь варианты… Вроде того, что делает Сатия… А в ключевых моментах герой делает выбор сам… Ясно. Но вот что будет, если вариант заведомо смертелен?

– Ну портал, открывающийся в жерло вулкана, – это убийство. Уверен, за такое можно получить. А вот там, где есть шансы выжить… Думаю, за это ничего не будет… Два раза ведь уже получилось?

– Может, просто потому, что никакого влияния на осуществление пророчества эти действия не имели? Поэтому и прошло. И какой смысл – отправлять избранного туда, где есть шанс выжить? Ясно ведь, что пророчество его защитит.

– Насчет защиты – это еще вопрос! А вдруг кто другой сгодится для его выполнения? Не только Аальст? Всегда должны быть запасные варианты. А в большом и важном деле – тем более! Мне кажется, что если пророчество демона и защищает, то это до поры до времени. Это как на войне. Если оборонять рубеж – дорого, отходят к следующему. Если Аальста будет спасать дорого, не проще ли передать пророчество другому, а? Вот я и занимаюсь, пытаясь создать ситуацию, в которой легче передать дела новому избранному, чем сохранять нынешнего.

– Короче говоря, ты – развлекаешься! – вынесла вердикт услышанному Мирана. – Нашел себе противника – пророчество о конце света – и меряешься с ним силами. Я права?

– Ну… возможно, – уклончиво ответил Марсус, – но я делаю это не только ради себя. Ради всех!

– Конечно. Совершать подвиги – так… по-мужски! Тем более когда есть достойный противник! Это вам не какие-нибудь армии низших, уныло тузящие друг друга. Тут в противниках – целый мир! А, Марсус? Скажи, я права?

– Болтаешь много…

– Пузя! – Мирана весело отбила дробь ладошками по каменному прессу бога войны. – Ты, оказывается, у меня не только большой и сильный, но еще и умный!

Марсус оскалился в ответ.

– Я всегда это знала, – продолжила Мирана, – просто ждала, когда ты достанешь ум из ножен. Ум – это ведь оружие. А у тебя много оружия… Всякого… В ножнах…

Марсус продолжил молча скалиться.

– Знаешь, твой рассказ о мутагене навел меня на мысль… Может, там, в тех местах, есть какие-нибудь… необычные цветы? Розы и мимозы мне уже надоели!

Мирана заигрывающе посмотрела на Марсуса голубыми глазами из-под золотой челки.

– Пойдем посмотрим? – предложил бог войны.

– А как же твоя битва с великим пророчеством?

– Никуда она не денется. Подождет!

Мирана подумала и весело рассмеялась. 

В кабинете ректора

– Госпожа Терская, прошу объяснить нам причины вашего поступка…

Ректор имперского магического университета, архимаг Мотэдиус, был строг и официален. Кроме него в кабинете присутствовали: учитель Стефании – магистр Николас, представитель службы безопасности верховного совета магов магистр Роальд и, собственно, сама виновница очередного переполоха, студентка второго курса Стефания Терская. Девица, широко известная благородному сословию столицы своим непосредственным участием во всех самых значимых и ярких скандалах последнего времени. Все участники разговора сидели за одним большим столом. С одной стороны стола – Стефания, с другой – архимаг и магистры. Стефи была в черной мантии.

– Это было ответом на оскорбление императорской семьи и имперского магического университета, – коротко ответила она на вопрос, чуть наклонив вперед голову.

– Вот как? – чуть поджал губы ректор. – Ваше заявление выглядит достаточно серьезно. Оскорбление императорской семьи – это не шутки, да и оскорбление имперского университета – тоже просто так никому с рук не сойдет. Однако чтобы отнестись к вашим словам со всей серьезностью, нужны доказательства. Вы можете повторить сказанное вам?

– Господин ректор, я не намерена пачкать свой рот, повторяя гнусность, произнесенную этими девушками. Единственно, если хотите, я могу передать ее общий смысл. Они сказали, что магический университет готовит не магесс, а специалисток в иной области, а принц Диний занимается только тем, что посещает этих… специалисток. Надеюсь, достаточно понятно?

Стефания была зла. Ее не смущали ни магистры, собравшиеся, чтобы рассмотреть ее дело, ни возможное наказание. Стянутые в пучок на затылке волосы, черная мантия и выражение холодного гнева на лице делали ее агрессивной.

– Да… вполне, – скривился Мотэдиус. – И вы использовали проклятие, дабы наказать их?

– Да, господин Мотэдиус, именно так!

– Стефания, скажите, разве вы – суд? Какое вы имеете право решать и судить?

– Какое? Кроме оскорбления императорской семьи и магического университета оскорбление было нанесено и лично мне! Как дворянка империи и как маг, принадлежащий к военному сословию, по законам я имею право вызова любого наглеца на дуэль. Этим правом я и воспользовалась!

Архимаг сморщился так, как будто закусил половинкой лимона.

– Дуэли в стенах университета запрещены, – произнес он.

– Речь шла об оскорблении меня, сына императора и самих этих стен, – ответила Стефания, качнув головой в направлении входной двери, – и я решила, что это вполне достойный повод нарушить правила, господин ректор!

За столом на несколько мгновений повисла тишина.

– Хорошо, – наконец произнес Мотэдиус, – достойный или недостойный – определять будем не здесь и не мы. Хочу лишь сказать, госпожа баронесса, что ваша манера ведения беседы стала похожей на манеру вашего друга, господина Аальста. Вы хотите еще что-то добавить к сказанному вами?

– Да! Я хочу извинений! От них, в присутствии всего университета!

– Гм… Разве вы не удовлетворены… своей победой?

– Удовлетворена, но не совсем. Они – живы. И я хочу получить извинения! Прилюдные!

– Так вы что, хотели их убить?

– Хотела, но не стала. Из уважения к стенам университета, господин ректор!

– Вот как? Раньше вы не были столь кровожадны…

– Я их не трогала! Слова им не сказала! Они первые начали! Я требую извинений!

– Чтобы принести вам извинения, они должны иметь возможность говорить. Но на них наложено проклятие онемения. Вы можете убрать проклятие?

– Н-н… Нет!

– Почему? Не хотите?

– Нет. Просто я не знаю как. Магистр Николас меня этому еще не научил…

– Вы используете заклинания, не в полной мере владея ими? Замечательно!

– Почему – не в полной мере? Проклятие – это одно, его уничтожение – это другое…

– Хорошо, Стефания, я вас понял. Можете быть свободной. Впрочем, постойте! Может, у кого-то есть к вам вопросы?

Ректор глянул налево и направо, на Николаса и магистра из службы безопасности. Те в ответ отрицательно помотали головами.

– Вопросов к вам нет, – констатировал Мотэдиус, – идите, Стефания. Если понадобитесь, вас найдут. Всего доброго! Если у вас нет вопросов, то они есть у меня. Николас, за каким хре… гм!.. вы научили ее проклятиям?

– Должен же я чему-то ее учить! – пожал тот плечами. – По мне, проклятие онемения гораздо более безопасно, чем «копье тьмы». Если бы она его знала, мы бы сейчас имели не двух немых дур, а две кучки праха… Да и потом, она сама хотела изучать проклятия.

– С каких это пор, уважаемый магистр, вы идете на поводу желаний своих учеников?

– С таких, с которых я не знаю, чему учить свою единственную ученицу! На кого мы ее готовим? Кем она должна стать? Если боевым магом – это одно, если научить ее только делать из варг «убийц магов» – это другое. Вы же мне учебных планов не даете! Я просил, но вы молчите. Ну я в меру своего разумения и учу… Если неправильно, скажите тогда – как правильно? Буду учить правильно…