Чужих гор пленники - Каменистый Артем. Страница 14

– И Малой, – добавил Рогов.

– О! Сам догадался! Я сразу понял, что не дурак ты. Ну не гений, само собой, но вряд ли пропадешь из-за скудоумия. Вон, пруток возьми, вместо ломика тебе сойдет, и давай командуй своими. Я пока костерком займусь, а то продрог что-то за высокоинтеллектуальными беседами.

– Чего сам-то не идешь работать?

– Друг мой Рогов, а известно ли тебе, что от работы даже самые выносливые лошади имеют склонность дохнуть? А я ведь всего лишь слабый человек с подорванным здоровьем, даже справка на то есть. То есть была где-то. Ладно уже, ты давай, давай, организовывай процесс. Твои без руководства хуже скучных обезьян, такие же бестолковые, только и умеют, что рожи тупые строить.

– Ольгу Михайловну надо освободить от работы. – Рогов отступать не собирался. – Пусть у костра сидит.

– Это ты о ком сейчас?

– Ну женщина с нами немолодая. Она еле ходит, задыхается сильно, куда ей работать.

– А, так вот ты о ком. Ну так все, нет ее уже.

– Как нет? – не понял Рогов.

– Так померла она.

– Как?

– Да хорошо померла: во сне. Вы все выбрались из норы своей, а она нет. Как легла с вечера, так и не поднялась. Тихо во сне ушла, так бы все уходили, земля ей пухом. Ну не совсем земля, обложили камнями со всех сторон и сверху, снежком присыпали. Копать, сам понимаешь, тут не вариант: мерзлота.

– С ней же все… Она ведь не жаловалась ни на что. Нормальная вечером была. Ничего не говорила, поела, как все. Как она могла умереть?!

– Рогов, тут у нас не абы что, тут горы. И очень высоченные горы. И еще забросило нас сюда резко. Вы даже молодые ходите рты разинув, с дыханием паровозным. Кислорода вон мало, костры не горят, а издеваются над нами. Похлебку сварить и то проблема будет: вода кипит при смешных температурах, вряд ли даже до девяносто получится разогреть в простой посуде. Разрежение воздуха – слышал о таком? Вот из-за этого давление пониженное сильно, даже кипяток кипит не так, как полагается, потому как триста метров в высоту – это минус один градус к точке кипения. Вот, учись, покуда я жив. У покойницы, думаю, давление как раз повышенное было, пожилой народ часто от этого дела страдает. Плюс холод, кушать нечего, со всех сторон непонятки сплошные, стресс на стрессе катается туда-сюда. При таких делах и молодому не стыдно откинуться.

– Она ничего нам не говорила, ни слова…

– А что ей было вам говорить? Вы кто вообще такие: светила врачебных наук? Или у вас хотя бы волшебные таблетки есть от всех болячек?

– Ну… в машинах аптечки.

– Ага. Бинтом просроченным замотаться, весь толк с тех аптечек. Бери давай пруток, работа стоит без твоего мудрого руководства.

– Ну чего там? Чего? – Толик прямо-таки воплощал нетерпение.

Рогов проверил, хорошо ли забит очередной камень, ответил не в тему:

– Вроде держится, на голову уже не завалится. Хотя…

– Ну так давай, смотри под него. Видно даже отсюда, полки там, и не совсем пустые.

– Спокойнее, у нас не тот случай, чтобы торопиться.

– Не знаю, как ты, а я уже хозяйственное мыло сожрать готов. Хоть что-нибудь надо на зуб кинуть, без разницы что.

Рогов, забивая очередной камень-подпорку, невесело усмехнулся:

– Ну тогда у меня для тебя плохая новость: все, что мы выкопаем, уже как бы и не совсем наше. Некий Паша будет решать, кто, что и сколько съест. А так как рядом с нами я его не наблюдаю, как минимум придется ждать его возвращения.

– Да ну брось уже. Киря разве против будет? Да и чего он нам сделает?

Оценив надежность проделанной работы, Рогов все же не стал торопиться забираться в щель под опасно зависшей плитой. Лучше еще пару подпорок устроить, жизнь ведь дороже времени, тем более собственная. Ну и заодно можно товарищу мозги немного прочистить.

– Послушай, Толик. Я вот кое-что не пойму. Тебе на вид под сорок, не меньше. Это если судить по физиономии. А по голосу и поведению половину разве что дашь.

– Так ты угадал. Двадцать мне. С кожей проблемы давно уже, болячка не лечится, вот и выгляжу так. С самого детства это.

– Понятно… Тогда поясню кое-что. Ну сожрем мы сейчас что-нибудь, наплевав на Кирю с высокой колокольни, а потом придет Паша, и как быть? С ним, если ты не забыл, еще трое, причем Федька и Грач с ним вместе сюда попали, если Киря не врет, и очень может быть, еще там, раньше, интересными типчиками были. Можно сказать, одна шайка, и ребята крепкие. А у нас что? Когда Паша меня вырубил, хоть кто-то слово против сказал? Молчишь? Вот такие дела. Толку мне самому теперь лезть? По морде просто так получить? Смысла не вижу. Хочешь в этой жизни справедливости, так не стой в сторонке.

– Но ведь у Паши пистолет, я сам видел.

– А я ведь не войну с ним затеять хочу. Паша из тех людей, кто на шею влезет, еще и кнутом подгонять начнет, дай только почувствовать слабину. Не дашь себя с ходу смять, так сам подлизываться начнет, в друзья набиваться, порода такая. Один я никто, а вместе уже сила, с которой сразу считаться придется. Людей у него всего ничего, а где-то в округе Малой бродит, с которым все непросто. А может, и не только он, уж сильно Паша нервный, да и у Кири этого глаза бегают, будто не все рассказывает. Ты ведь сам мне говорил, что в таких условиях люди быстро звереют: мародерство, бандиты и прочее. Мы Паше сейчас очень нужны, да и он нам тоже, если прямо говорить. Малой кучкой непросто сейчас выживать. Вон даже дрова собирать Наташу послали, потому что некому больше. А какой из нее сборщик? Ну и убежище надо получше делать, с продуктами полный завал. Да со всем завал, куда ни плюнь. Спасатели не появятся, не надейся, так что самим придется выкручиваться. В общем, если решил начать с Пашей разборки на тему «кто лишнее съел», то прежде хорошо подумай. Тема ведь не из тех, с которых стоит начинать знакомство. Малого ведь почему крысой назвали? Потому что украл у своих. То, что ты тут на зуб кинешь, такой же кражей могут запросто объявить. Дальше рассказывать или сам все осознал?

Толик последний вопрос проигнорировал:

– Слушай, а ты чего, точно уверен уже, что не будет спасателей?

– Опять двадцать пять… Вон небо чистое, как в первый день. Где следы от поисковых самолетов? Или хотя бы пассажирских. Сколько мы здесь уже торчим? И за все время никого и ничего. Забудь ты уже про спасателей, думай, как без них выкрутиться.

– Я про такое раньше только в книжках читал…

– Ладно, сворачиваем базар, следи за плитой. Если хоть что-то покажется не так, кричи сразу.

– Что не так? Не понял?

– Да что угодно. Я под нее сейчас полезу, не хочу, чтобы прихлопнуло.

– Так вроде хорошо подперли.

– Ага. На любом кладбище полно таких, кто так же думал.

– Ну чего там? – Толик и минуты не смог выдержать молчание.

– Мокро тут…

– Так вода давно замерзнуть должна.

– А кто тебе сказал, что здесь вода? Банки разбились, в них маринад соленый, ему холод покрепче надо, чтобы схватился.

– Маринад? Что хоть было-то? Осталось целое?

– Принимай. Оливки вроде, с косточками. А дальше жестянки какие-то, не пойму что. Но тоже овощное.

– Эх, сейчас бы мясного, согласен даже на тушенку китайскую. Но сойдет любое, тащи сюда все.

– Тяжело пролезть, места там совсем мало. Приподнять бы эту плиту хоть чуть-чуть…

– Давай я. Я щуплый, мне там гораздо проще будет.

– Сперва все что рядом выгребу, потом решать будем. Ты складывай в ящик сразу, и смотри стекло не побей.

– А знаешь, я бы на твоем месте ну очень бы мечтал Паше морду как следует начистить. А ты вот думаешь обо всем сразу. Правильно это.

– Я тоже мечтаю о его морде. Еще как мечтаю. Но думать тоже надо. Ладно, давай ты уже дальше, мне здесь не развернуться.

Паша вернулся вечером в настроении весьма ниже среднего. Впрочем, с утра оно у него ничуть не выше было. Не надо быть гением, чтобы догадаться: поиски Малого результатов не дали.