Сумасшедший отпуск - Форш Татьяна Алексеевна. Страница 26

– Послушай! – Он резко остановился. – Неважно, кто и что сказал. Ты хотела отдать куртку – ты отдала?

– Отдала. – Я чуть не налетела на него.

– Вот и забудь! Какая разница, что было вчера? Надо жить тем, что сейчас! А сейчас мы идем на озеро. Точнее, уже почти пришли. – Он вновь зашагал вперед.

Я опасливо огляделась и, услышав в кустах шуршание, бросилась за ним следом.

Да они с лесничим просто алкоголики! Что один, что другой! И у обоих, кажется, нервное расстройство! О, точно! Связанные с лесником произошедшие события не чем иным, как белой горячкой, и не объяснить! Так, стоп! Значит, белая горячка – заразна?

Внезапно лес закончился, выпуская нас на поросшее изумрудной травой поле. Ровное, как стол, оно обрывалось темной линией леса где-то у горизонта. Причем большую его часть занимала отражавшая облака водная гладь, у которой, нарядно блестя новенькой крышей, стоял бревенчатый дом.

– Пришли. – Гриша остановился, разглядывая открывшуюся нам картину.

– Ну и куда теперь идти? Как думаешь, если сюда придет Галка, где она остановится?

– Скорее всего, пойдет к домику, – не оборачиваясь, буркнул он и неторопливо пошел к озеру.

Я смотрела, как его ноги по колено утопают в траве, а полуденное солнышко раскрасило золотистыми бликами его выгоревшие волосы.

Жить сегодняшним днем?

Хм, а почему бы и нет?

Глава 16

Галина

Выкрашенные в бурый цвет ступеньки крыльца негромко скрипнули, пропуская нас внутрь дома. Шагнув в услужливо открытую Петром дверь, я ожидала увидеть многое, но не это.

– Как тут… – я огляделась и замолчала, пытаясь подобрать слово, – странно…

Довольно большая комната с окрашенными в нежную зелень стенами была пуста. Если, конечно, не считать мебелью сухую скошенную траву, ровным слоем покрывавшую пол.

– Обычно, – хмыкнул Петр и, поворошив ногою духмяный ковер, глубокомысленно кинул в него сумку. – Тут всегда с мая по август деревенские сено сушат, если дожди.

– Но дождей нет. – Я даже невольно бросила взгляд в довольно широкое окно, разлинованное темной крестовиной рамы. Лазурный купол неба запутался в ряби озера, подтверждая мои слова. Вот уже второй день в Боровлянке, не иначе как по поводу нашего приезда, стояла изумительная погода. Хоть бы облачко!

– Это да, но за неделю до этого шумели грозы. – Пройдя в дальний угол, Петр принялся отгребать наваленное сено. Наконец, стукнув пару раз в гулко отозвавшийся пол, он за что-то дернул и махнул мне: – Иди сюда.

Раздираемая любопытством, я послушно подошла, и моему взгляду предстал черный, пропахший сыростью квадрат люка.

– Вот он – вход в подземелье. – Спрыгнув на невидимые ступени, Петр скрылся в густой темноте. Чем-то пошуршав, он появился вновь, и на сено шлепнулся довольно увесистый черный пакет.

– Помоги! – Он протянул мне руку.

Стараясь не показать удивления, я крепко сжала двумя руками его ладонь и изо всех сил потянула.

– Спасибо. – Выбравшись, он подхватил пакет и, тяжело ступая, прошел мимо меня. – Я храню здесь все самое необходимое.

Распахнув настежь дверь, он запустил в дом пахнущий озером ветер. Перешагнул через порог и уселся на крыльце.

Выйдя следом, я заинтересованно наблюдала, как из свертка показались бутылка с прозрачной жидкостью, складной вилко-ножик, странные, обмотанные леской коротенькие палки и зажигалка. После чего все еще не пустой пакет был закрыт и задвинут под разбросанное у порога сено.

– Что это? – Я присела возле него и с любопытством коснулась странных палочек.

– Приятное и вкусное дополнение к нашему отдыху. – Он покосился на меня и улыбнулся. – Это удочки. Попробуем что-нибудь поймать.

– Но я не умею. Никогда в жизни не рыбачила.

– Научу. Не так уж это и сложно. – Притянув бутыль, Петр лихо открутил крышку и сделал несколько глотков. – Будешь?

– Что это? – Мои пальцы обхватили горлышко, и я глотнула вкусной, чуть газированной воды. – Минералка?!

– Да. Из Русалочьего озера много не попьешь. – Он встал и, спустившись по ступенькам, подошел к воде.

Закрыв бутылку, я поспешила за ним.

– Почему?

– Минеральные источники. Портят весь вкус. – Взглянув на меня, он прищурился: – Так что, идешь плавать?

– А ты?

– Воздержусь. – Две поперечные морщины разрезали его переносицу, и, отвечая на мой вопрос, он вздохнул: – Старая рана. Точнее, авария. На службе всегда был – как заговоренный, потом и вовсе на эту базу перевели. Следить. Охранять… Давно меня ничего не беспокоило, а тут… сегодня вот что-то ныть стало.

– А… – Неловкость встала между нами бетонной стеной, попутно заставив меня замолчать. Никогда не знала, как себя вести в подобных ситуациях. Сочувствовать? Глупо. Пытаться давать советы? Смешно. Сменить тему? Невежливо! Но он, словно не почувствовав моей скованности, как ни в чем не бывало продолжил:

– Шесть лет назад. С женой возвращались в город и… встретились с «газелью».

Жена?!

Я сочувствующе покивала, мечтая вдруг оказаться на другом от него континенте.

Жена…

Плещущаяся о камешки вода, чуть зеленоватая от проглядывающих у берега водорослей… Купающееся в озере небо… Зачем он мне все это рассказывает?

– С тех пор и болит… иногда… – легкий смешок, – когда встречаю призраков.

Последняя фраза заставила меня насторожиться. Почувствовав на своей руке ледяные пальцы, я подняла на него взгляд.

– Я чуть не сбрендил, когда увидел тебя там… на той дороге. – Его руки подчинили, заставив уткнуться носом в его рубашку. – Ты так на нее похожа…

Он запрокинул мне голову и властно впился в губы поцелуем. А в следующую минуту волшебство разлетелось от возмущенного голоска сестры:

– Гриш, а ты был прав. Кажется, нас тут не ждали!

Лиза

– Позволь узнать, где ты была? – Галка отскочила от своего горе-ученого так, словно он стал покрываться чешуей, и тут же набросилась на меня: – Я ждала тебя все утро, а ты смеешь высказывать мне претензии?

Петр, к слову сказать, с честью выдержал мой взгляд и вдруг обнял Галину за плечи. Она возмущенно обернулась, хлестнув его волосами по лицу и, словно очнувшись, уже более спокойно произнесла:

– Лиз, я рада, что мы встретились. – Она даже попыталась мне улыбнуться, хотя в ее глазах все еще горел гнев. – Не подумай, что я тебя контролирую или вообще как-то ущемляю твои права, но… – Сестра покосилась на топчущегося позади Гришку. Видимо не желая вмешиваться в спор, он отстал и уселся на корточки у воды, делая вид, что вовсе не со мной. – Ты могла меня хотя бы предупредить, что хочешь прогуляться… гм, с кавалером? В этом случае я бы сберегла немного больше нервов. Поэтому моя единственная к тебе просьба – всегда ставь меня в известность о своих планах.

Ха, что-то новенькое! Если честно, я приготовилась к порции словесных оплеух как минимум… Неужели такое всепрощение из-за Петюни?

Еще раз взглянув в его словно окаменевшее лицо, я мило улыбнулась сестре:

– Я поняла, Галь. Просто утром зашел Гришка и предложил отнести куртку леснику, а так как мы с тобой все равно собирались на озеро, вот он и предложил не возвращаться, а сразу идти сюда.

– И правильно сделали! – Петр отмер и, поглядывая то на Галку, то на меня, заговорил: – Девочки, не стоит тратить время на ссоры. Гляньте, денек-то какой! Сейчас накупаетесь, позагораете и поймете, что жизнь просто преступно тратить на ссоры! Добрый день! – Он наконец-то обратил внимание на Гришку. – А мы вчера, кажется, встречались?

Тот смерил его взглядом, неохотно поднялся и подошел к нам, отвечая на рукопожатие.

– Кажется. Григорий.

– Петр.

– Аж слезу вышибло! – Я развернулась и прошла к дому. – А это что? Местный музей?

– Или местный сеновал – кому что больше нравится, – усмехнулся мне вслед Петюня. Подлизывается! Какой-то он чересчур положительный! Неужели Галку это не настораживает?