Хроники Валькирий (СИ) - Жданова Светлана "Лисавета". Страница 45

   Вот еще одна разница такого "домашнего мальчика" и самцов из стаи - у последних уши в большинстве своем рваные и часто седые на кончиках, в то время как у этого даже слегка бархатистые на ощупь.

   - Сдаюсь я! - прохрипел даже не брыкавшийся под ней зверь. Он ведь и сам понимал пограничность ситуации, как и то с какой легкостью на самом деле может перевернуться, уже сам подминая валькирию. Вот только делать больно Арлан не хотел, как и провоцировать. Ему больше нравилось поддаваться ей, оценивая на сколько сильна валькиия в тот или иной момент.

   Нюкта же с неким интересом рассматривала огромное животное, греющее ей бок. Раньше при близости подобных существ она вычисляла способы их убийства и ту опасность, которую они могли нести, тут же возникла возможность посмотреть на все с другой стороны.

   На поверку шкура у него оказалась не серой, а смесью очень крепких, жестких черных волосков, бесцветно-белого густого подшерстка и странных кудрей, придающих форму знаменитой непробиваемой схаальской шкуре. На месте подпалин на лапах это руно становилось короче и жестче, и в то же время приобретало гладкость и тот самый светлый цвет. А вот гуще всего шерсть оказалась на груди и шеи, а так же животе, последнее как раз и отличает самца и самку, делая последнюю куда уязвимее. Костяные наросты на лапах в случае с Арланом были еще довольно мягкими, явно начав формироваться только несколько лет назад, что все равно довольно рано. Они имели матовую поверхность и темно серый цвет, не приобретя свою обсидиановую гладкость.

   Загривок у Арлана тоже оказался примечательным - слегка серебристым по цвету, за счет тех же завитков снежного цвета. Правда и черные остовы тут казались куда заметнее и даже жестче. Нюкта не очень хорошо разбиралась в иерархической окраске стаи, так что могла только предположить, сколько всего выдавала такая странность.

   - Между прочим, мне щекотно, - развернул к ней голову оборотень. Глаза у него и в этом облике остались серыми, но теперь едва ли не полупрозрачными, так что впечатление оставалось довольно тяжелое - сначала можно было подумать, что зверь от природы слеп, но потом в глубине черного зрачка начинал отражаться твой близнец, и это несколько пугало. - Давай я перекинусь, и ты сможешь лежать на мне, сколько тебе захочется.

   Пасть у твари оказалось не менее внушительная, не удивительно, что эта челюсть способна рвать металл и дробить кости.

   - А на тебе в обоих видах столько шерсти? - не осталась в долгу валькирия, поднимаясь. Бок слегка стянуло, но боли после таких забегов не было. И Нюкта не могла понять отчего - то ли из-за тепла схаальсткого тела, то ли раны действительно удачно зарастают.

   - Сама узнаешь и посмотришь. - Тряхнув головой, Арлан легко вскочил на лапы. - Ты не могла бы отвернуться, не люблю когда видят оборот.

   Пожав плечами она послушно повернулась спиной к зверю, и пока он перекидывался и приводил себя в порядок, поправляя одежду и всклокоченные, торчащее во все стороны светлые вихры, Нюкта выудила из-под одного из кустов небольшую замшевую суму. Материал был пропитан особым составом, который должен был не пропускать влагу, но валькирия все равно проверила насколько сухо оказалось внутри, ведь единственная лежащая в ней вещь считалась поистине драгоценной. Пальцы скользнули по кожаному тубусу, так привычно и приятно.

   В протопленной кузнице было жарко и особенно это чувствовалось после прохладного хрустяще-свежего подлунного воздуха. Арлан зажег несколько масленых ламп, отчего дышать стало еще труднее, правда ненадолго, организмы быстро приспособились к новой обстановке.

   Пока мужчина ходил по довольно большому помещению кузницы, Нюкта устроилась на высоком рабочем столе и когда Арлан наконец подошел к ней оказалась на полголовы выше, что вполне устраивало ее и по-видимому его. Все равно других сидений кроме этого и колченого табурета, на который побоялась взгромоздиться даже валькирия, не оставалось.

   - Выпьешь чего-нибудь?

   - Нет. Я хочу знать, о чем вы договорились с Каххаром.

   Тяжко выдохнув, Арлан начал рассказывать и выходило у него гладко, так что сразу становилось понятно - больше чем он сам решил валькирия не услышит. Впрочем, не так уж много оборотень и утаил, разве только о мнении Каххара о самой Нюкте и взаимоотношениях с его сыном. Если бы валькирия в этот момент так не была занята попытками анализировать и вплетать услышанное в своё понятия о происходящем, то заметила бы за сухим изложением фактов и обстоятельств, скрытые чувства. Впрочем, у чернокудрой сестры смерти всегда были с ними проблемы.

   - Теперь хотя бы понятна сама ситуация, - кивнула она, как только мужчина замолчал.

   - Зато мне не очень, - нахмурился Арлан. - Что у них за система такая странная, если якобы вожак всего клана вмешаться не может. Кто он вообще такой?

   - Что ты вообще знаешь о клане?

   Арлан взъерошил короткие волосы, выдавая свою растерянность и истинную молодость, на этот день ему было всего двадцать семь лет. После такого одна из светлых прядей забавно оттопырилась за ухом, делая вид мужчины еще более трогательным, так что даже валькирия не удержалась от легкой улыбки.

   - Почти ничего. Я старался лишний раз не касаться темы оборотней, как и всего что связанно с нечистью.

   - Ты бы еще на голову мешок натянул. Клан Тэскэ образовался около четырехсот лет назад, правда, тогда он назывался совсем по-другому. Новое имя ему дал Каххар, когда убил прежнего вожака и захватил власть. Если я правильно поняла то, что описывает одна из прежних хранительниц Хроник, клан поглотил несколько более мелких стай, став для людей серьезной опасностью. Видишь ли, схаалы не бездумные твари, убивающие ради прокорма, но и не мирные странники. Стаи нападают на деревни или мелкие города, забирая из них все самое ценное, включая и пищу. Во времена Пришествия, - выплюнула это слово валькирия, - или междоусобиц, даже для людей такое считалось нормальным, сейчас же за подобное схаалов убивают. Правда, когда дело касается одиночек или обычных стай, с кланом Тэскэ дело иметь рискованно - слишком большая группа, разотрет в порошок и не заметит. Что же касается Каххара... для валькирий он как священное животное - и убить не рискнешь, ибо держит весь клан и непонятно что они устоят за это, и в то же время на жертвенник просится. Мы его даже выследить не можем, он ведь давно передал власть наместникам, а сам свободно перемещается по Латхоне, а может быть и по всему миру.

   Соскочив со стола, Нюкта достала из сумы кожаный тубус, а уже из него свиток, чьи вертикальные края были заключены в костяные трубки. Мудреный механизм сдерживал листы тонкого пергамента так, что при желании они запросто сворачивались без утомительного наматывания. Да и магией от них заметно пахло, схаал даже расчихался, предпочитая отойти подальше и промыть глаза и нос водой. Валькирия же продолжала перематывать листы, испещренные вязью слов и рисунков.

   - Нет, не помню, - сказала она для самой себя, жутко злясь, что могла забыть где и когда встречала нужную ей запись. Пальцы ее перебирали руны, нанесенные золотом на желтоватую кость, выдавая взволнованность, но мало говоря о том огне, душащим ее изнутри. Тонкие ноздри ее трепетали, а кончик носа слегка заострился.

   Наконец плотно сжатые губы расслабились, складываясь в нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

   - Посмотри - это тот, кто говорил с тобой?

   - Что это за дрянь? - отозвался оборотень едва ли не из самого дальнего угла кузницы. Вещь, лежавшая перед Нюктой, его безумно раздражала своим запахом магии, так похожим на острую пряность, что выбивает слезу у самого сурового мужчины при использовании щепотки на большой казан отменной похлебки.

   Именно поэтому нечисть, за редким исключением, так не любит магию и немногочисленных магов, горло-то таким не перегрызть - просто близко не подойдешь от зловонья. С другой стороны с помощью того же признака, твари могли обнаружить в толпе мага и скрыться прежде, чем он даже почесаться успеет.