Десантник на престоле. Из будущего - в бой. Никто, кроме нас! - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 37
Путилов прибыл в Москву 15 февраля и незамедлительно явился к великому князю. По большому счету, он и сам не очень понимал зачем, но природное любопытство не позволило ему медлить. Саша принимал его приватно, без посторонних глаз в одном из кабинетов Николаевского дворца. Тридцативосьмилетний лысеющий мужчина в аккуратном костюме, безупречно подогнанном по фигуре, и слегка всклокоченной бородой, войдя, несколько опешил при "первом контакте", будучи поражен не соответствием великого князя своим годам. Да и вообще, довольно необычной и выразительной внешности. Александр, впрочем, уже привык к тому, что люди, его не знающие, сильно удивлялись и переспрашивали его возраст. Через одиннадцать дней великому князю должно было "стукнуть" всего четырнадцать лет, однако, внешность он имел подходящую для всех восемнадцать, а то и девятнадцать. При этом фигура была весьма крепкой (за счет регулярной физической нагрузки), образ которой дополнял взгляд, вообще выбивающийся из любых возможных предположений. Лицо Саша держал всегда хоть и ровно, но с небольшим наклоном вперед, как бы слегка "исподлобья". Учитывая это положение головы, легкий прищур, формировавший несколько чуть заметных морщинок в уголках светло-голубых глаз, получался взгляд совершенно пугающий, напоминая своим видом какого-то дикого хищника, который внимательно рассматривает свою жертву перед тем, как броситься на нее и растерзать. Особенно необычно это было для не привыкшего собеседника, который в нашем случае практически "выпал в осадок" от этого молодого "бульдожки" (это прозвище за Александром закрепилось и тут, только в силу хваткость и упорства, а не медлительности в делах и мыслях).
— Николай Иванович, проходите, садитесь. Вы замерли, будто увидели что-то совершенно необычное. Вас до такой степени что-то поразило?
— Да, ваше императорское Высочество. Вы не похожи на подростка.
— Вас пугает это обстоятельство?
— Да. Ибо говорите вы тоже не как подросток.
— Тем лучше, значит, мы сразу можем перейти к делу.
— Как изволите, — Николай Иванович подозрительно посмотрел настороженным взглядом на Александра и присел на указанное ему место.
— Я наслышан о вас, как о человеке, способном решать совершенно неразрешимые задачи в сжатые сроки. Производственного характера, разумеется. И не смотрите на меня так. И я, и вся прогрессивная часть нашего Отечества запомнили, как в 1854 году вы смогли в кратчайшие сроки организовать производство винтовых канонерских лодок для обороны Санкт-Петербурга. Никто кроме вас ничего подобного сделать бы не смог.
— Мне лестно подобное слышать. Но вы меня заинтриговали. О каком деле вы хотели поговорить? — Александр встал, обошел вокруг стола и откинул крышку деревянного пенала, где лежал один из финальных образцов винтовки, которые после завершения испытания стали изготавливать малыми партиями по пять-десять штук в мастерской Медведева. Внимательно оценив состояние оружия, Александр сдал задним ходом пару шагов и жестом пригласил Николая Ивановича посмотреть на то, что располагалось внутри невзрачного деревянного пенала. Тот подошел, и его глаза загорелись азартом, а Саша, пользуясь этим, стал комментировать свойства и качества этого нового устройства…
— Так вот, Николай Иванович, я пригласил вас по тому, что для производства этого оружия нам надобна качественная сталь и мне хотелось бы, чтобы вы занялись вопросом ее выделки. Помимо прочего, я хотел с вами посоветоваться. Вы же написали мне, узнав о конкурсе. Так вот, к сожалению, никто из участников не смог добиться решительного успеха, но некоторые интересные мысли, как мне показалось, там были озвучены. Я их вот тут набросал и попытался обобщить. Мне хотелось бы, чтобы вы с ними ознакомились и дали свое заключение, — с этими словами Александр слегка пододвинул к Путилову пухлую красную папку с завязками, в которой лежало все, что Саша смог вспомнить по мартеновскому процессу выделки стали. А также целый перечень интересных фактов по связанным вопросам, например, о ферросплавах для легирования. Николай Иванович взял папку, развязался ее и открыл. Полистал бумажки, исписанные аккуратным и весьма твердым почерком великого князя, и спросил:
— Какого рода вам нужно заключение?
— Возможно ли это? И если да, то будет ли оно работать и насколько выгодно такого рода приспособление использовать для переделки чугуна в железо и переплавки лома. То есть я хочу услышать оценку с точки зрения делового и хваткого заводчика, коим вы, без сомнения, являетесь.
— А если я дам отрицательное заключение?
— Мы продолжим конкурс и будем его проводить до тех пор, пока не сможем добиться результата. Ведь, в сущности, нужен только он.
— Чем вас не устраивает способ Павла Матвеевича?
— Мне кажется, что там нельзя использовать так называемое легирование, о котором вы прочтете в этой папке. Весьма интересное наблюдение, которое, правда, нужно проверять. В прочем, думаю, вам не стоит напоминать, что все содержимое, находящееся внутри этой папки есть государственная тайна, попадание которой в руки наших противников будет иметь крайне губительные последствия? — Саша слегка улыбнулся, отчего у Путилова мурашки по спине забегали. Слишком много было недосказанного в этой улыбке.
— Конечно. Но мне нужно будет посоветоваться. Кому можно показать содержимое?
— Павлу Матвеевичу, только постарайтесь не переписываться. Лучше езжайте к нему и попробуйте проверить все, что получится. Вы, как я понимаю, сейчас достаточно свободны? То есть я не отвлекаю вас от более важных дел?
— Вы верно понимаете.
— Сколько вам нужно времени?
— Я дам вам свой подробный отчет по истечении трех месяцев.
— Вы нуждаетесь в средствах для выполнения этой работы?
— Кхм… — Путилов запнулся.
— Хорошо, — Саша многозначительно улыбнулся, — здесь пять тысяч рублей, — сказал он, достав из ящика стола аккуратно увязанную пачку банкнот. — Если вам потребуется еще, отпишитесь о расходах и укажите, сколько и для чего вам надобно. Впрочем, думаю, этих денег для изучения вопроса должно хватить. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Хорошо, приступайте.
Глава 7
Училище
(15 февраля 1859 года — 15 февраля 1860)
Проводив Путилова, Александр приступил к другим, не менее важным делам. Самым приятным из оных стал день рождения его новой "тушки". Дело в том, что главным подарком к этому празднику становилось преобразование кадетского корпуса в военно-инженерное училище с кадетским корпусом при нем. Не слабо. Но у мальчиков из состоятельных семей традиционно были куда более впечатляющие как запросы, так и игрушки. А Саша был вторым сыном одного из самых богатых людей мира, по крайней мере, входящего в первую десятку точно, что накладывало свой оттенок. Александр Николаевич вполне мог себе позволить подарить сыну двести-триста тысяч на постройку небольшого заводика, где тот смог бы играть и развиваться и выстроить для него училище, пусть даже и весьма значительное. Тем более что Саша тяготился к тем областям знаний, которые не могли его сделать, по мнению Александра II конкурентом для старшего брата в политике и на троне, а потому, полностью поощрялись. В конце концов, хороший заводчик в императорской семье был совсем не лишним. Не очень красиво с точки зрения традиционной морали, так как благородные люди еще со времен Карла Великого и Ярослава Мудрого старались избегать подобных занятий, считая их уделом мещанством. Впрочем, новое время принесло новые веяния. Теперь все правящие дома Европы старались поучаствовать в том или ином коммерческом мероприятии, желая привлечь к своим рукам как можно больше выгоды. Конечно, остались еще ортодоксальные аристократы, но они стремительно вымирали, уступая место новой, так сказать прогрессивной волне. И император, здраво рассудив, решил, что не плохо бы было и себе получить такого же "благородного заводчика". Поэтому, странные, на первый взгляд шаги, были не формой послабления для детских капризов Саши, как кому-то могло показаться, а попытка игры на перспективу. Весьма денежную перспективу.