Король Алекс (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 58
А там уж теваррцы воспользовались ситуацией.
Есть ли у меня доказательства?
Да, вот собственноручное признание убийцы. Да не того убогого, а настоящего. Который готов точно показать и где ждал, и как убивал и даже кого хотел убить. Так что меня вовсе не устраивает воевать с Риолоном. Мы этой войны не выдержим, к тому же и Теварр ударит нам в спину…
Кто бы не ударил?
Посол слушал внимательно.
— А чего вы хотите, ваше высочество? И что предлагаете?
— Мирный договор — однозначно. И — часть Теварра.
— то есть?
— дядя все равно помчится воевать. А я постараюсь сделать так, чтобы теваррцы выставили и свои войска. Куда они денутся! И вот когда они нападут на вас, мы ударим им в тыл! А потом пойдем прямым маршем на Теварр…
— интересное предложение, ваше высочество…
— Пока я не могу вам предоставить многого. Но вы перескажите мои слова королю, ладно?
— Это я вам обещаю.
— Отлично. Я вам еще напишу. Как?то можно будет переслать письмо?
Посол подумал — и сдал одного из своих шпионов.
— Через лавку сладостей на улице Дроздов. Скажете кондитеру — такой рыжий, усатый, что дрозды сегодня особенно зеленые — и отдадите письмо. Он поймет.
Я кивнул.
Скажу. И перешлю.
Не стоило недооценивать моих родственников. Если они смогут меня уничтожить — они это сделают. Значит, я должен нанести удар первым.
И я его нанесу.
Карли я приказал к себе больше не пускать.
Никогда.
Сыт по горло.
Да, может, как меня упрекал Том, я и сам виноват. Бросил ее одну, не остерег, не предупредил… а может, не виноват?
Я же не буду рядом с ней всю жизнь?
Я не смогу убрать с ее дороги все камни. Не смогу всегда вытирать ей нос, предостерегать и беречь. Я уехал ненадолго, а она уже поддалась на приворот. И кстати — любой приворот работает только до любви. На чем всегда прокалываются маги и ведьмы?
Да на ней, родимой!
Если человек кого?то искренне любит — его не приворожить. Можно хоть упоить его приворотными, хоть искупать в них…
Все до первого взгляда, до первого воспоминания о любимом.
Так что же больше любила Карли?
Меня? Мой титул? Блеск двора?
Плевать!
От меня она ничего не получит.
Даже приглашения на свадьбу.
Хотя она там все равно была. Явно Абигейл подсуропила. Но я старался не смотреть на рыжие кудри. Я смотрел на невесту.
А хороша…
Знаю, что вампирша, вижу ее истинный облик — и все же аж дыхание захватывает! Белая фата, кружевные цветы на золотых волосах, высокая грудь… и соблазн, такой дикий соблазн в каждом движении, что пробирало всех. Даже святого холопа, слишком уж подозрительно он мантию вперед оттягивал. И ведь знает об этом… с — сучка.
— Согласна ли ты, дочь Света…
— Согласен ли ты, сын Света…
Особенно пикантно это звучит, при венчании полудемона с полувампиршей.
Потом было пиршество, потом нас проводили в опочивальню — и под похабные шуточки оставили одних.
Лавиния посмотрела на меня.
— и что теперь?
— лично я собираюсь спать. Ты — как хочешь.
— А…
Я пожал плечами, достал из кармана фляжку с куриной кровью и вылил часть на простыню.
— Вот так. Ты была честной девушкой.
— Н — но…
Я уже не обращал внимания на вампиршу. Стянул с себя все, кроме нижнего белья и завалился на простыни. Хорошо….
Кажется, она что?то там шипела и ворчала, но я был спокоен. Не полезет. Только не сегодня, когда дворец пирует, за дверями спальни куча людей, а наутро мы еще и простыню предъявить должны, с кровавым пятном. Какие там покушения!
Выспаться бы!
Проснулся я утром, от аккуратного прикосновения к моей… анатомии.
Лавиния явно хотела заключения брака. Пришлось оторвать от себя шаловливую ладошку и коротко объяснить.
— Клыки вырву.
Вампирша зашипела, но я был непреклонен.
— Посидишь пока на голодном пайке, а там посмотрим.
— а как же дети.
— От тебя?!
Не поймите меня превратно. Я готов был иметь детей от Карли, да и в принципе, женись я на оьбычной нормальной девушке — я бы не возражал.
Но смешивать свою кровь с полувампиршей?
Вампиры — это низшие демоны. Золотари и мусорщики демонического мира. Дешевка.
Дрянь.
А я — потомок Аргадона! Вы ж не будете скрещивать рысака и ишака? Особенно для получения лошадки — кровопийцы? Оно мне надо — ребенок, который будет пить кровь из подданных в буквальном смысле? И в переносном?то не стоит!
Да даже не в этом дело. Я сейчас не могу иметь детей. Они ведь будут использоваться, чтобы меня шантажировать, подставлять, или вообще — нет Алекса — есть его наследник! И любящая мамочка!
Ура!
— Естественно, — Лавиния выглядела воплощенной невинностью. Только глаза зло горели. — или ты хочешь…?
— не хочу. Но детей мы пока заводить не будем.
— почему?!
— Потому что слишком велико искушение и для тебя и для твоих хозяев, — коротко ответил я.
Лавиния надула губки.
— Учти, если муж не обращает на жену внимания, та может и поискать его на стороне…
— На костре, например. Если твоя иллюзия спадет где?нибудь на балу, ты там и окажешься. А я буду в первых рядах горевать о своей загубленной душе.
— Ненавижу!!!
— Это — сколько угодно!
— Тварь!
Лавиния, выставив пальцы, наподобие когтей, собирается вцепиться мне в лицо, но куда там! Я легко отбросил женщину на пол, а потом, с кровати, зацепил за волосы и приподнял к своему лицу.
— Запомни, тварь. Оскалишь на меня зубы — получишь плетей. Посмеешь сказать хоть одно лишнее слово — получишь плетей. Не будешь меня слушаться — тоже получишь плетей. Серебряных. Более того — иногда ты просто так будешь получать плетей. Чтобы ты не забыла, кто из нас маг, а кто — нечисть. Ты что — думаешь, я на твои прелести поведусь?…
Стук в дверь оборвал содержательный диалог. Пришли за простыней.
Ур — роды!
'Наслаждаться' семейным счастьем мне выпало ровно три дня.
Потом дядюшка объявил войну Риолону. И вызвал меня к себе.
— Алекс, раз уж ты не смог уберечь моего сына…
Я ожидаемо тяжко вздохнул. Не смог. Потому как и не старался. Но горюю!
— я доверяю тебе армию. Надеюсь, ты меня не подведешь.
Ага. Сделаешь Лавинии ребенка и быстро сдохнешь. Не дождетесь. Но армию я принял. И — взвыл. Аккурат на первом смотре, когда увидел дыры на сапогах солдата в строю. И это — впереди. У стоящих сзади были не дыры в сапогах, а скорее пара кожаных заплат на дырах. Генерал попытался мне что?то вякнуть на эту тему, мол, им не сапогами воевать — и ожидаемо попал под раздачу. По моему приказу нашли веревку, наклонили березку… ну и — понеслась душа к небу.
В первый день были повешены четыре генерала и пятнадцать полковников.
Во второй — шестнадцать интендантов.
В третий я с удовольствием обнаружил на солдатах новые сапоги и понял, что урок пошел впрок. И задумался, кого надо повесить из придворных. Выходило так, что почти всех.
Абигейл вопила. Двое из повешенных генералов приходились ей дальней родней. Так что…
Да как я мог! Как у меня совести?то хватило! Почему я не посоветовался! И что это за конфискация имущества в армейскую казну!? Пач — чему не в государственную?!
Я отбивался всеми конечностями.
А как быть?
Армии воевать, тяжко трудиться, работать… они босиком должны в поход идти? И риолонцев шапками закидывать? Так давайте и шапки отберем! Пусть пайками швыряются! Благо, армейский сухарь ни надкусить, ни разжевать нельзя!
Аргументом послужил тот самый сухарь, подсунутый под нос дядюшке. Ей — ей, можно было бы сказать, что у него токсикоз, так быстро Рудольф освободился от обеда. А что тут такого страшного?
Подумаешь, червячки беловатые ползают по галете, опарыши называются…
Солдаты это едят. А вашему величеству я даже понюхать не предлагаю!