Возвращая к жизни - "Рэдклифф". Страница 9

Бо подняла глаза и посмотрела на Али в упор. Ее взгляд немного прояснился, и ее голубые глаза угрожающе посерели. – Об этом никто не знает, предупредила Бо.

– И никто не узнает, не волнуйся. – Прошептала Али. Она отвела взгляд от глаз Бо и, глядя вниз, принялась расстегивать ее брюки, стараясь не коснуться ее голого тела, но, несмотря на все предосторожности, ее пальцы все же задели живот девушки. Когда у Бо перехватило дыхание и напрягся пресс, Али изо всех сил постаралась сделать так, чтобы сопереживание чужой трагедии не проникло в нее глубже, чем следует. На этот раз, добиться этого оказалось намного сложнее, особенно если учесть, что ей захотелось провести пальцами по этой бледной и, неровно зарубцевавшейся ткани, словно своим прикосновением она могла заставить исчезнуть эти шрамы, а вместе с ними, и все воспоминания о боли, которые пришлось пережить Бо.

Али потянула вниз молнию на брюках девушки. Ей пришлось прикусить губу, потому что у Бо снова напрягся живот, и стало видно, как натянулся вертикальный шрам между кубиками пресса. Даже эти рубцы не умаляли безудержной и дикой красоты Бо. Али осторожно расстегнула брюки до конца, постаравшись больше не дотрагиваться до Бо. Взяв со скамейки медицинскую рубашку, она, не глядя, протянула ее девушке.

– Надень рубашку и вылезай уже из этих штанов. Я жду тебя в процедурном кабинете, это следующая дверь.

– Да я в порядке, просто немного…

– Лучше помолчи, а. Я хочу осмотреть тебя, и если с тобой будет что-то не так, я позвоню к вам на станцию.

– О, боже, только не это. Они же отправят меня на скамейку запасных. – В голосе Бо послышалась паника. – Мне необходимо вернуться к работе.

– Тогда мне необходимо убедиться в том, что тебе ничего не угрожает, не так ли? В конце концов, речь идет о человеческих жизнях. – Али не стала добавлять, что пусть при этом тебе наплевать на собственную жизнь. Это было бесполезно. У Бо явно был «комплекс героя», другими словами, к ее несомненной смелости добавлялась безрассудность. Она не видела границ опасности, и ее израненное тело служило тому подтверждением. Али было больно смотреть на Бо – точно так же, как на Сэмми. Она направилась к выходу из раздевалки. – Я буду в процедурном кабинете через минуту.

– Послушай, Али…

Али даже не остановилась, чтобы выслушать оправдания. Все эти объяснения она уже знала наизусть.

– Черт, черт, черт! – выругалась Бо, натянув через голову рубашку и спустив вниз штаны. Ей пришлось сесть, чтобы снять их. Ее до сих пор трясло. Твою мать! Бо ненавидела, когда кто-то видел ее в таком виде, слабую, беззащитную. Еще хуже было то, что в таком жалком состоянии ее увидела именно Али, женщина, на которую Бо так хотелось произвести впечатление. Это было унизительно. И Али увидела все. Все, что Бо так тщательно старалась скрыть. Бо бросила взгляд на закрытую дверь раздевалки. Она могла выйти из травматологии, сесть в служебную машину и укатить, прежде чем кто-либо заметил бы ее уход. Если Бобби не ждал ее в машине, то ему же хуже, пусть едет на станцию своим ходом. Наверняка, он и отправил Али на ее поиски, больше некому. Бо даже подумала, что Бобби мог послать Али и раздевалку специально, чтобы поскорее выиграть их дурацкое пари.

С третьей попытки, ей все-таки, удалось завязать штаны. Пальцы Бо сильно дрожали, она была в полном раздрае. Еще бы, Али пришлось практически раздеть ее. Бо чуть ли не застеснялась, когда Али расстегивала ей брюки. Слабые ноги едва держали ее. Ее собственное тело отказывалось повиноваться. И то, что у нее дрожали бедра, а низ живота окатывало жаром, в то время, когда все остальное тело оставалось холодным, не имело ни малейшего отношения к тому, как Али склонила голову, аккуратно расстегивая ее ширинку, и темные волосы коснулись ее лица. У Бо снова напрягся живот, стоило ей только представить, как эти губы и пальцы ласкают ее тело. Отголоски удовольствия снова пронзили ее, и Бо выругалась. Так, ей просто нужно время, чтобы собраться. Она прикинула варианты.

Если она улизнет без осмотра. Али может позвонить к ней на станцию. Но может ведь и не позвонить. Али знала, что Бо подготовленный профессионал. Может, она поверит ей на слово и согласится, что с ней правда все не так плохо. Хотя, маловероятно. Очевидно, что Али Торво из тех. кто играет по правилам. И, пока Бо не видела ничего, позволяющего предположить, что хирург позволит кому-либо эти правила нарушить. В то же время, Бо была не против рискнуть. Она поступала так всю свою сознательную жизнь. Итак. Али разозлится на нее. Но это будет далеко не первая женщина, которая выйдет из себя из-за того, что Бо не сделала так, как та того хотела. У нее не получалось быть послушной, что поделать. Она постоянно ходила по краю, жила на грани, а в подобных условиях учитываются лишь смелость и воля.

Бо свернула свою мокрую одежду и надела ботинки на босу ногу. Она уже дошла до двери, и вдруг ей вспомнилось, как, сильная и нежная, рука Али обвилась вокруг нее так, как может обнять лишь рука женщины. Тело Али, когда Бо опиралась на него, согрело ее, и это тепло проникло ей под кожу. Али позаботилась о ней, а Бо уже очень давно никому не позволяла этого делать, да и не хотела этого, в принципе. Ее слабость и так обошлась ей слишком дорого. Бо взялась за дверную ручку. Она знала, что совершает ошибку, но ничего не могла с собой поделать.

Выйдя из раздевалки, Али остановилась в нерешительности, борясь с желанием прижать к лицу ладони. Она чувствовала себя не в своей тарелке и не хотела, чтобы это бросилось в глаза ее коллегам. И что такого было в этой Бо Кросс, что так выбило ее из колеи? Да, она была привлекательна, вне всякого сомнения. Ну, хорошо, гораздо больше, чем просто привлекательна. Фантастически красива. И сексуальна. Здесь уж не поспоришь. Но Али, которой было за тридцать, перевидала достаточно сексуально-привлекательных женщин. Впрочем, не так много, таких самоуверенных и действующих на нервы, как Бо Кросс. Ей просто не надо забывать об этих «достоинствах» Бо, и с ней все будет в порядке. Но, боже, она выглядела такой одинокой, когда сидела, съежившись на полу. Али заставила себя сосредоточиться на том, что ей нужно было сделать. С чувствами она разберется позже, они могут и подождать. Состояние обоих пострадавших стабилизировалось. Медсестры готовили женщину к перевозке на томографию. Джефф и Тони советовались с нейрохирургом-ординатором. Укутанный электро-одеялами мальчик, похоже, начинал приходить в себя. Парамедик, на именном жетоне которого было написано «Сайзмор» ушел.

– Триш, – позвала Али и вытащила из картонной коробки, которую Триш поставила на стол, два стаканчика с кофе. – Я стащу еще один кофе. Скажи Тони, что я буду должна ему один.

– Конечно, без проблем, – ответила Триш, не отрываясь от каких-то форм, таблиц и лабораторных анализов, которые она сортировала с ловкостью опытного администратора.

– Я буду в два.

Триш все же оторвалась от своего занятия и вопросительно выгнула бровь. – У нас есть еще какой-то пациент, о котором мне ничего неизвестно?

– Неофициально.

– Круто. – Триш отпила напиток из своего стаканчика и вернулась к бумажкам.

Взяв кофе, Али дошла до задернутой шторы процедурного кабинета и вдруг замешкалась. Мысленно она прикинула шансы и решила, что Бо там нет. Али осторожно проскользнула за штору и обнаружила, что ошибалась. Бо сидела на краешке каталки, вцепившись в нее с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Ты в порядке? – спросила Али.

– Да. – Проговорила Бо. Пот заливал ей глаза. Всего несколько минут назад она умирала от холода, а теперь, ее сердце билось словно бешеное, а в груди все горело. Бо знала, что происходит. Ей хотелось поскорее убраться из этого стерильного, безликого места, в котором она ничего не значила. Была никем. Беспомощной и бессильной.