Сумасшедшая принцесса - Устименко Татьяна Ивановна. Страница 25

– Я погиб, как герой… – тихонько шепнул мальчик. – Тепло, тепло… Я вижу впереди яркий свет и женщину, раскрывшую мне свои объятия… О, это моя умершая мама, я иду домой…

Веки его закрылись, и последний вздох легко слетел с улыбающихся уст, коснувшись мокрых от слез щек Генриха.

– Ты действительно великий герой, – промолвил Повелитель, опуская на пол тело своего последнего друга.

– Генрих, Генрих, – вдруг раздался слабый зов.

Ошеломленный барон насторожился, вслушиваясь в тишину. – Кто это зовет меня? – только и смог спросить он звенящим от ужаса голосом.

– Это я, Борг, – донесся ответ.

– Борг? – На сразу ослабевших от страха ногах Генрих сделал несколько шагов в сторону темного коридора, откуда раздавался подзывающий голос, ясно ощущая, как трясутся его колени.

– Ближе, – вновь позвал голос.

Сильф прошел еще немного и увидел отрубленную голову Борга, шевелившую мертвыми губами. Мальчик опустился на колени и приблизил лицо к жутким останкам. Голова неожиданно распахнула во всю ширь свои мертвые глаза, и Генрих, отпрянув, чуть не свалился на пол от переполнявшего его испуга. Но глаза, которыми мертвая голова пристально смотрела на растерянного барона, уже не походили на горящие уголья, так пугавшие барона мгновения назад. Это были пусть и затуманенные, с налитыми кровью белками, но умные карие глаза его погибшего учителя. Голова горестно, но ласково улыбнулась искалеченными губами.

– Мой юный Повелитель, мальчик мой… – Генрих узнал голос прежнего Борга и отер трепещущими ладонями холодный лоб страдальца.

– Хорошо, – прошептала голова, – теперь я вижу тебя еще отчетливее. Не грусти, мой мальчик. – Борг заметил слезы на лице Генриха. – Тебе еще так много предстоит сделать. Немедленно иди по этому коридору, потому что армия демонов приближается. Пятьсот шагов. Второй поворот налево, синие стены. Выступ справа скрывает рычаг, опускающий заслоны по всем коридорам пещеры, ведущим к Озеру. Нажми рычаг, и сильфы будут спасены. Торопись… – голова сипела, закатывая глаза.

– Но кто помогает мне? – изумился барон.

– Не один ты борешься с Ринецеей, – неожиданно произнесла голова незнакомым Генриху сильным, властным голосом. И в этом голосе прозвучало что-то такое, что заставило содрогнуться самые потаенные глубины души мальчика. – Иди, – еще раз приказала голова, вслед за этим навсегда смыкая губы.

Генрих послушно поднялся на ноги…

А в этот самый миг далеко отсюда в своих покоях королева Смерть насмешливо прихлопнула в ладоши, радуясь предоставившейся возможности насолить ненавистной Ринецее.

Глава 4

Пятьсот шагов тянулись бесконечно. Да и по чьим меркам они измерялись? А может, Генрих давно уже сбился со счета? Все полученные за день небольшие раны и порезы, подсохшие и переставшие кровоточить, – неожиданно вскрылись, доставляя мальчику ужасные мучения. Через некоторое время он перестал считать шаги и перешел на бег, потому что нужный поворот так и не попадался, а за спиной все громче и отчетливее раздавался шаркающий топот мертвых ног. Это отставшие умертвия нашли барона и настигали его с неумолимостью смерти. Лишь на одном усилии воли Генрих продолжал изматывающую гонку. Чья-то память, по неизвестной причине поселившаяся в голове полумертвого от усталости и ужаса мальчишки, услужливо подсказывала ему, как должны выглядеть спасительные стены. Огромные плиты серого базальта, покрытые переплетающимися рунами и светящиеся туманным синим светом. Кто, когда и с какой целью построил эти магические заслоны – об этом Генрих не знал, но он отчетливо понимал, что поворот рычага надежно отсечет Озеро от внешнего мира и преградит дорогу полчищам Ринецеи. И ничто иное, а только эта уверенность оставалась силой, удерживающей мальчика от желания остановиться и сдаться.

Неожиданно правая нога Генриха неловко подвернулась, наступив на гладкий шаткий камушек. Беглец тяжело ударился виском о выступ скалы и мгновенно погрузился в темное небытие.

– Генрих, Генрих! – Зов, подобный колокольному набату, гулко звучал в голове мальчика. – Вставай, сын мой, еще не время сдаваться.

Усталый Повелитель с усилием разлепил мокрые ресницы:

– Кто? – Вопрос походил на стон. – Кто на этот раз тревожит меня? У меня совсем не осталось сил, позвольте мне разделить участь моих погибших друзей.

В полумраке тоннеля Генрих с трудом различал некий неясный образ, казалось, сотканный из дымки или марева и колышущийся невысоко над полом. Субстанция, увиденная бароном, выглядела настолько бледной и расплывчатой, что мальчик потер веки, отказываясь верить собственным глазам.

– Я слышал, что перед смертью многим являются призраки, призванные сопровождать наш переход в царство мертвых.

– Я не призрак, – громогласно возвестило видение. Потом помолчало и добавило задумчиво. – Хотя чем гоблин не шутит…

– Вот те на! – Генрих даже ущипнул себя за ухо, но призрак не исчезал. – Ты сам не знаешь, жив ты или мертв?

– Я не уверен. – Видение печально вздохнуло.

– Мда, однако… – подвел итог барон.

Странный разговор подействовал на Генриха отрезвляюще. Он поднялся, осторожно наступая на правую ступню. Нога отозвалась резкой болью. Туманный призрак заинтересованно взирал на действия мальчика.

– Силен! – довольно изрек трубный голос. – Сразу видно, в меня пошел.

– То есть как это в тебя? – опешил барон. – Насколько я помню генеалогию, в нашем роду приведений не было.

– Зато появился дурак, – насмешливо поддел голос. – Собраться умирать в двух шагах от спасения может только дурак…

– Э? – ошарашено вопросил Генрих.

– Не э, а два шага назад и поворот в коридор, мимо которого ты пропахал носом из-за мелкого камушка, – добродушно усмехнулся голос. – А ведь я старался, подсказывал, показывал тебе…

У Генриха не нашлось сил и желания задумываться над тем, кем может оказаться его загадочный собеседник. Он сделал два судорожных прыжка и буквально вывалился в незаметный боковой коридор. Синие стены возвышались прямо перед ним. И рычаг… Мальчик сразу же заметил внушительный, покрытый ржавчиной стержень, торчавший из стены. Вцепившись в древний металл, барон повис на нем всем своим весом. Проклятый рычаг даже не сдвинулся с места.

– Помоги, – просипел Генрих, обращаясь к видению, все так же настырно маячившему поблизости.

– Увы, – откликнулся голос, – здесь я бессилен…

– Помогите, – отчаянно закричал мальчик, – хоть кто-нибудь!

Ответом ему стал дикий вой, волной прокатившийся по тоннелю.

– Поторопись, – посоветовал голос, – они приближаются.

– Сам слышу, – сквозь зубы выдохнул Генрих и снова повис на рычаге. Рычаг заскрипел, но остался неподвижен.

– Именем Истинных богов, помогите же кто-нибудь! – Крик сильфа породил гулкое эхо.

– Я помогу тебе, мой Повелитель! – раздался нежданный ответ.

Мальчик узнал голос Крона, мага-хранителя.

– Великие боги осенили меня своей благодатью. – Голос мага выдавал переполняющую его силу, сотрясая своды пещеры. – Боги подсказали мне, что ты нуждаешься в их помощи…

Генрих почувствовал невидимую горячую ладонь, легшую на рычаг поверх его слабой, детской руки. Металл негодующе заскрипел, и рычаг с громким лязганьем рухнул вниз. Синие плиты вздрогнули раз, другой – и начали медленно бесшумно сближаться, перекрывая путь нескольким шустрым демонам, выскочившим из-за поворота. Один из них успел-таки достигнуть каменных створок, и юный Повелитель имел возможность с огромным удовольствием понаблюдать, как плиты сомкнулись, раздавив проклятую тварь, словно гнилой орех. И после этого даже малейшего зазора не осталось между мгновенно потухшими плитами. Позади них бесновалась свора Ринецеи. Негромкий, бессильный шум доносился до слуха Генриха. И больше ничего. На этот раз демоница проиграла.

– Здесь моя магия бессильна, – раздался затихающий голос призрака-видения, – но мы еще увидимся…