Сумасшедшая принцесса - Устименко Татьяна Ивановна. Страница 89

– Да гоблин тебя забери, кто ты вообще такой? – совсем запуталась я.

Незнакомец насмешливо хмыкнул:

– Если твое пожелание исполнится и меня заберет какой-то глупый гоблин (конечно, глупый – ведь кто, находящийся в здравом уме, рискнет связаться с Сумасшедшей принцессой?), то, боюсь, ты сама первая и бросишься выручать меня из его лап!

– Почему? – оторопела я.

– Потому что я Ульрих, твой младший брат! – с милой непосредственностью признался юноша.

– … – на радостях, виртуозно выдала я самое грязное гоблинское ругательство.

Анабель покраснела и прикрылась платочком. Принц смутился и потупил взор.

– О, узнаю свою Мелеану! – с громогласным воплем в двери ввалился бесцеремонный Азур, сразу полезший целоваться и тискаться. – Ты, похоже, совсем уже здорова!

Следом ворвалась вся наша команда в полном составе. Последними, рука об руку, неторопливо шествовали оба архимага – похоже, весьма сдружившиеся. Ланс, расфуфыренный не меньше, чем Анабель, умудрился извозить меня какой-то вонючей помадой. Огвур безмолвно улыбался и сдерживал пылкого друга, справедливо переживая за прочность моей шеи, чуть не сломанной жаркими объятиями полукровки. Марвин целенаправленно дергал меня за рукав батистовой ночной рубашки, требуя рассказать, что я видела и чувствовала. Один Саймон оставался спокоен, не в пример всем остальным.

– Что я пропустила? – поинтересовалась я после того, как радость встречи немного поутихла.

Саймон задумчиво пригладил ухоженную бородку:

– Не много. Почти сразу после того, как ты потеряла сознание, принц Ульрих воскрес и встал из гроба, живой и прекрасный. Его лицо исцелилось, весь облик исполнился королевского величия и знаменитой эльфийской красоты. Видела бы ты, что творилось с придворными! Благодаря тебе Камень власти принял изумруд принца, подтвердив тем самым его право на власть и титул Повелителя Нарроны. Дочь барона де Кардиньяка ухаживала за ним первые дни. Молодые полюбили друг друга с первого взгляда и теперь собираются отпраздновать свадьбу! Конечно, если ты не против…

– Здорово, а почему это я должна мешать чьему-то счастью? – возмутилась я.

Потом одобрительно подмигнула брату и баронессе, втихую обнимавшимся за спинами магов. Парочка просто загляденье, глаз не отвести! Конечно, если уж сильно придираться, может, Анабель немного и легкомысленна, но ведь она еще так молода.

– Но мы так и не поняли, почему принц, вернее, его величество король вернулся к нам таким неожиданным образом. – Марвин любезно поклонился в сторону Ульриха.

Пришлось рассказать всю правду – о демиургах и затеянной ими Игре. Друзья внимательно слушали, открыв рты от изумления.

– …Правда, я не понимаю, почему они сохранили мне жизнь! – Такой фразой я закончила свое сенсационное повествование.

– Ну, и дела! – ввернул любимую фразу Ланс.

– Да уж, дела, – согласился с ним Саймонариэль. – Боюсь, что теперь наш мир ждут новые, еще более ужасные потрясения. И центральная фигура в этой игре – Ульрика. Именно поэтому ее оставили в живых. Демиурги не захотели лишиться самого перспективного и непредсказуемого персонажа!

В настежь распахнутое окно заглянула огромная голова дракона:

– Я все слышал! – ехидно сообщил Эткин. – Мелеана, не забудь, что ты обещала найти пропавших драконов!

– И храм Розы! – в тон ему потребовал Огвур.

– И спасти богиню Аолу! – выразительно поигрывая косматыми бровями, подсказал Азур.

– И выяснить тайну моего происхождения! – плаксиво протянул сиротка полуэльф.

– И не забудь про бесследно исчезнувшего отца! – одновременно напомнили Саймон и Ульрих.

– Не скидывайте со счета Ринецею, она жива и копит силы! – пессимистично пугнул нас Марвин.

– Ну вот, – заканючила Анабель, – совсем вы Ульрику загрузили. А как же мы?

– Так, давайте установим очередность! – Я успокаивающе подняла ладонь. – Что у нас первое и самое главное?

– Свадьба! – радостно закричали все.

– Тогда – да будет свадьба! – улыбнулась я.

И свадьба грянула!

Глава 9

В это знаменательное утро даже солнышко поднялось до неприличия рано и сразу засияло в полную силу, очевидно, намереваясь стать главным приглашенным на готовящемся торжестве. Но гости, чуть ли не с вечера занимавшие самые удобные места на пути следования свадебного кортежа, намного опередили торопливое солнце. Огвур, лично совершивший последний полуночный обход патрулей, с хохотом рассказывал мне, что счастливые горожане еще затемно начали жечь костры, накрывать столы, перегораживающие половину улиц, и неуемно пить за здоровье принцессы, короля и прекрасной королевской невесты. Я покачала головой:

– Завтра, вернее, уже сегодня к рассвету у нас на руках окажется в стельку пьяная столица с массой вытекающих проблем!

– Так прикажи отменить свадьбу, пока еще есть такая возможность, – лукаво подмигнул орк.

– Ну, уж нет! – усмехнулась я в ответ. – Я жить хочу. А приказ об отмене праздника, безусловно, станет самым быстрым и надежным способом наконец-то безвозвратно отправиться во владения бабушки Смерти. Народ утомлен войной, ему хочется вина и зрелищ. К тому же, предстоящая свадьба сильно поднимет королевский престиж и авторитет Ульриха!

– Брат, брат – только и слышу от тебя это слово, – ворчливо упрекнул Белый Волк, бережно укутывая меня пушистым пледом. – О нем одном думаешь! А о тебе кто подумает?

– Ты! – Я ласково прижалась к широкому плечу друга. Мы стояли на вершине сторожевой, продуваемой всеми ветрами башни. Было зябко и немного волнительно. Внизу, на улицах столицы, переливались огни праздничных фонарей и двигались тени множества танцующих фигур. Доносилась залихватская мелодия разудалой народно-документальной плясовой песни «Уж как мы зомбей побили!». – Почему ты сам патрули проверял? Вроде бы это обязанность Ланса?

– А он наряд готовит! – хохотнул орк. – Теперь мне всю ночь разговорами про прическу и шелковые чулки спать не даст!

Я улыбнулась:

– Ну, благослови нас Аола, думаю – все образуется!

Огвур искоса взглянул на меня:

– А Генрих так и не вернулся…

Я промолчала.

Каменная мостовая, вручную выскобленная с мылом и щелоком, отливала серебром. Путь к храму Аолы оказался пышно изукрашен гирляндами из живых цветов и плакатами с пожеланиями, развешанными прямо на стенах домов. Я прочитала несколько образцов литературного творчества городского магистрата и поморщилась. Ой, и поговорю же я потом по душам с бургомистром! Ну, как прикажете понимать, к примеру, вот такую надпись: «Чтоб у красотки Анабель – не пустовала колыбель!» Что там уважаемые старейшины себе навоображали? Мой брат ведь в первую очередь король, а отнюдь не кролик-производитель. Или еще: «Ты больше всех столиц, Наррона, – не облетит тебя ворона!» Причем, под слоем небрежно положенной белой краски проступало совсем другое выражение, звучавшее как «не обоср…», первоначально написанное вместо «не облетит». Хотя логично, птицы – они же на лету гадят. К тому же, чрезвычайно удачная рифма: Наррона – ворона. И уж совсем добил меня огромный транспарант, гласивший: «Мы Ринецею не боимся – мы нашей Ульрикой гордимся!» Это что, намек – типа с такой безобразной принцессой, как я, уже ни один враг страшным не покажется? Я почесала в затылке. Не далее, как вчера, сам бургомистр толкнул проникновенную речь – что, мол, город из дружеских побуждений и уважения к правящей фамилии готов взять на себя все расходы по созданию праздничных декораций. Да уж, постарались, однако, ничего не скажешь. Я хмыкнула. Как говорится, с такими друзьями – и врагов не надо!

Но во всех слоганах одно слово повторяется чаще других – наша! Да за такое патриотическое отношение, за такие собственнические чувства бургомистра не ругать – на руках носить нужно!

В небе парил дракон, изливающий на гостей поток розовых лепестков и золотых монет, с удовольствием подбираемых уже изрядно захмелевшими горожанами. Праздничную процессию открывали два десятка демонов из отряда Азура, несших флаги с гербами Нарроны. Следом за ними гарцевали отборные конники графа де Ризо, разодетые в зеленый бархат – цвет королевского дома де Мор. За славной конницей ехали Огвур на огромном черном жеребце и Ланс на Снеге. Полукровка, наряженный в белый, шитый алмазами шелк, с распущенными пепельными волосами, был так хорош собой, что принимался многими за королевскую невесту. Следующими выступали великие архимаги, левитирующие невысоко над мостовой и, на радость детворе, попутно демонстрирующие простенькие магические фокусы. Я, как главный постановщик торжества, чрезвычайно переживала за сценарий и умоляла волшебников не увлекаться и не переборщить с чудесами. Несмотря на мои просьбы, в последующие за свадьбой дни выявилось, что маги не только исцелили массу слепых, глухих и хромых, но даже явно перестарались и случайно оживили умершего накануне мясника. Усопший, нежданно выбравшись из мертвецкой, заявился домой, где и оказался немедленно упокоен повторно, на этот раз окончательно, здоровенным мельником – давним любовником свежеиспеченной вдовушки.