Ярость - Смит Лиза Джейн. Страница 9

«Помните это — помните все они не те, чем кажутся…» Бонни, пошатнулась, и Преподобный Бета подбежал к ней, в то время как другие мужчина спешил к ней с другой стороны. Второй мужчина был лысым. Это был мистер Ньюкасл. И там в задней части церкви стоял Аларих Зальцман. Он подошел к Бонни как раз тогда, когда она упала в обморок. И Елена услышала шаги позади нее

Глава 5

«Доктор Файнберг» — подумала Елена дико, пытаясь осматриваться вокруг, и одновременно держаться в тени… Но ее взгляд встретило не маленькое, с горбинкой на носу, лицо доктора. Это было лицо, столь же прекрасное, как те, которые обычно изображены на римских монетах или медальонах, и столь знакомый, внимательный взгляд зеленых глаз. Мгновение, и Елена уже была захвачена этим оружием.

— О, Стефан. Стефан…

Она чувствовала, что его тело все еще напряжено. Он держал ее механически, слегка, как будто она была чужим человеком, предназначенным для кого-то другого.

— Стефан, — произнесла она отчаянно, пряча лицо у его плеча, пытаясь получить некоторый ответ. Она не смогла бы перенести, если бы он ее отверг; Если он ненавидит ее теперь, то она лучше умрет…

Со стоном, она попыталась прижаться к нему еще ближе, желая слиться с ним полностью, исчезнуть в нем. «О, пожалуйста» — думала она, «Пожалуйста… Пожалуйста…»

— Елена… Елена, все в порядке. Я рядом. — Он продолжал говорить с нею, повторяя разные глупости, успокаивая ее этим, и поглаживал ее волосы. И она могла чувствовать, как изменился характер его объятий, вокруг нее. Теперь он знал, кого держит в своих руках. Впервые, с тех пор, как она пробудилась в тот день, она чувствовала себя защищенной. Однако, перед тем, как отпустить его, она еще некоторое время не ослабляла свои объятия, стремясь еще хоть немного подержать его возле себя. Она не плакала; она задыхалась в панике.

Наконец она почувствовала тоненькую ниточку мира, позволяющую уладить ее проблемы. И, тем не менее, она не отпускала Стефана. Она просто стояла бесконечно-долгие минуты, держа голову на его плече, впитывая в себя комфорт и безопастность его близости.

И вдруг она подняла голову, чтобы изучить его глаза.

Когда она, в тот первый день, думала о Стефане, она думала о том, что он мог бы помочь ей. Она хотела просить его, умолять его спасти ее от этого кошмара, любым способом сделать ее такой, как прежде. Но теперь, когда она смотрела на него, она почувствовала поток отчаяния, прошедший сквозь ее тело.

— Ничего нельзя было сделать?… Тогда? — спросила она очень мягко.

Он не стал неправильно истолковывать. — Нет — ответил он, предельно мягко.

Елена почувствовала, как будто она дошла до какого-то финала, переступила через невидимую линию, и назад пути уже нет. Когда она снова смогла заговорить, она сказала: — Я сожалею о том, что я сделала с тобой тогда, в лесу. Я не знаю, почему я стала делать эти вещи. Я не забыла об этом, но не могу вспомнить причину.

— Ты жалеешь? — его голос был изломан. — Елена, в конце концов, это я сделал такое с тобой. Все, что это случилось с тобой, из-за меня… — он не мог закончить, и они просто стояли, держась друг за друга.

— Очень трогательно, — раздался вдруг голос от лестницы. — Быть может, мне сыграть на скрипке?

Спокойствие Елены вмиг разрушилось, и опасение разползлось по ее венам. Она уже успела позабыть гипнотическое влияние Дамона и его горящие темные глаза.

— Как ты оказался здесь? — спросил Стефан.

— Полагаю, так же, как и ты. Привлеченный сверкающим маяком страдания Елены.

Елена могла видеть, что Дамон был действительно в ярости… Не раздражен или стеснен, а весь бел от гнева и враждебности, исходящей от него волнами.

Но по отношению к ней он был странно приличным, когда она была смущена или беспомощна. Он защищал ее, держал в безопасности. И он не поцеловал ее, даже когда она была загипнотизирована им и уязвима. Он был… Привязан к ней.

— Кстати, там кое-что происходит, — сказал Дамон.

— Я знаю. Это Бонни. Опять. — сказала Елена, отпуская Стефана, и двигаясь назад.

— Это — не то, что ты подумала. Это — снаружи.

Пораженная, Елена последовала за ним вниз, к первому повороту лестницы, туда, где было окно, с видимостью стоянки для автомобилей. Она чувствовала Стефана позади себя, но смотрела вниз.

Толпа людей вышла из церкви, они остановились твердой фалангой на краю поля, не двигаясь дальше. Непосредственно напротив их, на стоянке для автомобилей, было одинаково большое скопление собак.

Это напоминало встечу двух армий. Было действительно жутким то, что обе эти группы были одинаково неподвижны. Люди как будто были парализованы беспокойством, и даже собаки, казалось, ждали чего-то.

Елена видела различные породы собак. Были маленькие собаки, подобные остролицым корги и коричнево-черным шелковистым терьерам. Были собаки среднего размера подобно спрингер-спаниелам и эрдельтерьерам. И были большие собаки, такие как бочкообразный ротвейлер с подрезанным хвостом, задыхающийся серый волкодав, и гигантский шнауцер, полностью черный. Затем Елена начала различать и отдельных собак: боксера господина Грунбома и немецкую овчарку Салливанса. Но зачем они здесь?

Люди, и поначалу неспокойные, теперь выглядели по-настоящему испуганными. Они стояли плечом к плечу, никто из них не хотел выходить из общей линии и подходить ближе к животным.

И все же собаки не делали ничего, только сидели или стояли, некоторые с высунутыми изо рта языками, отклоненными в сторону. Елена подумала, что это очень странно. Каждое крошечное движение, малейшее подергивание хвоста или ушей, казалось значительно преувеличенным. Не было никаких покачивающихся хвостов, никаких признаков дружелюбия. Только… ожидание.

Роберт был в задней части толпы. Елена была удивлена, увидев его, но сразу не поняла, почему. А затем до нее медленно дошло, что это было потому, что его не было в церкви. Она наблюдала за ним, пока он стоял вдали от основной части толпы, исчезая за навесом под Еленой.

— Челси! Челси…

Кто — то наконец отсоединился от кучки людей. Это был Дуглас Карсон, поняла Елена. Он вступил на пустое пространство между собаками и людьми, немного вытянув одну руку вперед.

Спрингер — спаниель с длинными ушами, по текстуре напоминающими коричневый атлас, чуть повернула голову. Ее белый обрубленный хвост немного дрожал, а коричневато-белая мордочка вопросительно поднялась. Но она не подошла к молодому человеку.

Тогда Дуг Карсон пошел быстрее. — Челси… хорошая девочка. Подойди сюда, Челси. Подойди! — Он чуть пошевелил пальцами.

— Каков смысл действий этих собак? — пробормотал Дамон.

Стефан покачал головой, не смотря в окно. — Нет смысла, — сказал он вскоре.

— Не может этого быть. — Глаза Дамона были сужены, его голова чуть отклонилась назад, оценивающе, а его немного выступающие зубы напомнили Елене волкодава.

— Но мы должны быть способны к… Ты знаешь. У них должна быть хоть капля эмоций, на которые мы можем повлиять. И вместо этого, каждый раз, когда я пытаюсь исследовать их, это похоже на столкновение с чистой белой стеной.

Елене было жаль, что она не понимает того, о чем они говорили. — Что ты подразумеваешь под «исследованием их»? — спросила она. — Они — животные.

— Внешние данные бывают обманчивы. — сказал Дамон иронически, и Елена подумала об отблесках радуги в перьях черной вороны, следовавшей за нею с первого школьного дня. Если бы она присмотрелась поближе, она смогла бы увидеть те же самые отблески радуги в шелковистых волосах Дамона.

— Но животные, в любом случае, имеют эмоции. Если твоя сила достаточно велика, ты можешь исследовать их ум. И моя сила — велика, Елена.

Елена была поражена болезненным приступом зависти, прошедшим сквозь нее. Всего лишь несколько минут назад она цеплялась за Стефана, нацеленного на избавление от любых проявлений силы, которые она имела, на превращение ее обратно, в человека. И, теперь же, ей было жаль, что она не настолько сильна. Дамон всегда имел на нее странное влияние.