Призрак неведомой войны - Михеев Михаил Александрович. Страница 51

Армия противника, втянувшись в ущелье, подтвердила мысли Артура. То, что по скалам и впрямь не хуже горных коз скакали солдаты разведывательных групп, было еще полбеды. Куда хуже был тот факт, что отряды шли с достаточно приличным интервалом, и даже обрушь сейчас киборг эти скалы, что он, кстати, вполне мог сделать, более трети армии накрыть бы не удалось — не так уж и велик был опасный участок. Однако в данный момент Артура это не беспокоило, куда больше его интересовало, остановятся ли передовые части на плато или рванут вперед, не дожидаясь отстающих. Подобный расклад был ему невыгоден, хотя и не критичен.

Оказалось, что все же остановились — лезть вглубь чужой территории по частям противник не рискнул. Правда, выслали вперед разведку, которая обшарила плато и опушку леса, но уж от них-то спрятаться труда не составило. Киборг попросту отошел подальше, продолжая получать информацию с беспилотника, и, чтобы не терять даром времени, спокойно пообедал.

Проход вражеской армии через ущелье затянулся до вечера, и, когда последние отряды выбрались на плато, уже смеркалось. Теперь стала понятной неспешность их полководца — он попросту старался подстраховаться, осторожничал, стремительности предпочитая надежность. То ли жизнь солдат берег, то ли собственную репутацию, не важно. В любом случае помочь в противостоянии с противником, имеющим на вооружении оружие и тактику, на тысячелетия обогнавшие его собственные, это не могло.

Однако же зрелище ночного лагеря было, можно сказать, эпическое. Похоже, тот, кто привел сюда эту орду, хорошо понимал, что скрыть такую массу войск у него не получится, и постарался сыграть от обратного, дабы создать у возможного наблюдателя преувеличенное впечатление о ее мощи — голая психология, ничего более. В результате лагерь раскинулся широко, горели многочисленные костры, и их мерцание в ночи создавало картину, достойную кисти великих художников. Только вот Артур ценителем прекрасного не был — перед ним были цифры, характеризующие число тех, кто подлежал уничтожению, и их дислокацию, не более того.

Удар он нанес под утро, когда все, даже многие часовые, крепко спали. Успев еще подумать о том, что это время становится для него уже привычным, киборг отдал приказ, и оба беспилотника, висящие в экономичном режиме практически на границе стратосферы, пошли вниз. Еще один нюанс, о котором Артур не счел нужным информировать товарищей, — они могли не только вести наблюдение, но и наносить удар. Встроенная в корпус машины кассета несла в себе под сотню шариковых бомб с горошину размером каждая — заряды в них были не в пример слабее, чем в плазменных гранатах, но зато их было много, и сейчас невидимые и неслышимые в ночи машины устремились в атаку.

Полыхнуло знатно. Две серии бомб легли под углом друг к другу, проведя огненные линии, одну точно в центре лагеря, другую — на его краю, с той стороны, куда утром должна была пойти вражеская армия. Не все бомбы взорвались, очевидно, некоторые не прошли испытание временем, но и тех, которые сработали, хватило, чтобы залить лагерь огненной волной. Голубовато-красный поток хлынул на спящих людей, мгновенно испепеляя тех, кто не успел бежать, и создавая после себя идеальный ландшафт для съемок какого-нибудь третьесортного фильма ужасов. Какие там, в эпицентре удара, были потери, Артур мог предположить только приблизительно, но куда страшнее потерь была паника.

Обожженные, оглушенные взрывами люди бросились во все стороны, как тараканы из-под тапка, и большинство, те, кто не потерял окончательно из-за паники возможность соображать, бросились туда, где не горело, — в сторону ущелья. Однако возможность соображать и возможность принимать в такой ситуации правильные решения — разные вещи. Паникующие люди просто не сообразили, что их загоняют в ловушку, что там, где не горит, опаснее всего. Когда большая часть вражеской армии была в ущелье, наступило время для второго акта маленькой трагедии — сработали подрывные заряды, которые Артур на скорую руку соорудил из плазменных гранат и заложил в скалах. Полыхнуло — и с жутким рокочущим гулом стены ущелья начали складываться, погребая под тяжкой грудой щебня и валунов обезумевших от ужаса людей. Еще несколько секунд — и над горами взмыл высокий, подсвеченный красным светом пожара столб пыли…

Глупо было предполагать, что погибла вся армия. Насколько мог судить Артур, не было уничтожено и половины врагов, однако это уже ничего не значило — еще недавно грозная сила превратилась в деморализованную, разбегающуюся толпу. Даже если кому-нибудь из уцелевших командиров удастся собрать людей, все равно потери от дезертирства уже превысили две тысячи человек и продолжали расти. Словом, от такой армии активных действий ждать уже не приходилось. Куда хуже, что бежать прежним путем солдаты теперь не могли, а значит, по герцогству опять начнут беспредельничать толпы мародеров. Впрочем, до них тоже мародеры имелись, и где они теперь? Догнивают? Киборг с усмешкой вспомнил, как брал одну такую банду. Прыгнул на главаря, оторвал ему голову… В буквальном смысле оторвал, схватил да дернул. Остальные сразу оружие побросали и на колени рухнули. Всего и делов-то, единственно, пришлось на следующий день, как в замок вернулся, комбинезон стирать, а то весь в крови измазал.

Кстати, для киборга по-прежнему оставалось загадкой, почему, когда он начинал переодеваться, все женщины на него пялились. Что у него такого, чего они в жизни не видели? В последнее время это даже стало его немного раздражать, и Артур взял за правило переодеваться только в своей комнате. Впрочем, это были мысли на отвлеченные темы, и занята ими была только ничтожная часть мозга. Основные же ресурсы, включая центральный процессор, занимались обработкой полученной информации и выработкой плана дальнейших действий.

По всему выходило, что армии как таковой бояться уже не стоит. Однако ее ядро частично сохранилось. Нет, командующий-то как раз погиб, не зря же основной удар наносился именно туда, где располагалась его палатка. Киборг зафиксировал прямое попадание, и спастись в том аду было ненаучной фантастикой. Но вот с остальными, в первую очередь с магами и с монахами, вопрос пока оставался открытым. В момент начала атаки первая бомба, это Артур рассмотрел отчетливо, разорвалась не в лагере, а на покрывающем его силовом куполе. Кстати, это силовое поле вполне себе фиксировалось датчиками, хотя, к сожалению, установить его природу киборг так и не смог. Поддался, надо сказать, этот купол только с третьего попадания, а ведь чем он больше — тем меньшая напряженность силовых полей, и тем легче его пробить. Из этого следовало, что достаточно сильный маг, в теории, мог создать индивидуальное поле, которое защитит его от взрыва, тем более произошедшего чуть в стороне.

Та же проблема была и с монахами. Как рассказывали буквально все, священнослужители, бывало, с помощью силы, дарованной им богами, совершали настоящие чудеса. В богов Артур не верил, а вот в магию, чем бы она ни была на самом деле, верил. Точнее, знал, что она существует, поскольку ее проявления наблюдал с завидной регулярностью. В таком случае логичным было предположить, что монахи пользуются все той же магией, только называют ее иначе. И соответственно, у них тоже был шанс уцелеть. И еще неизвестно, какие амулеты были при себе у рыцарей, а значит, стоило предположить, что кто-нибудь из них тоже мог уцелеть.

Увы, подтвердить или опровергнуть данные предположения можно было только с рассветом — возможности зрения киборга были велики, но не беспредельны, оптика беспилотников в темноте тоже имела некоторые ограничения. Все же это не были специализированные разведывательные машины, просто универсальный военный аппарат. А как и все универсальные конструкции, эти беспилотники являлись компромиссом, умея все, но при этом выполняя каждую из функций довольно посредственно. Так что оставалось лишь ждать рассвета и, пока есть возможность, отдыхать, чем киборг в общем-то и занялся.

Утро подтвердило, что Артур мыслил в правильном направлении. Хотя небо было покрыто густым слоем низких серо-черных туч, света было вполне достаточно, чтобы оценить творящееся в лагере противника безобразие. Почему безобразие? Да потому, что там осталось менее полутысячи человек. Судя по всему, большинство составляли наемники — пожалуй, единственные, кто сохранил в ночном аду достойный уровень дисциплины и не поддался всеобщей панике. Было какое-то количество магов и святош — их в распоряжении вражеского полководца изначально находилось ограниченное количество, но, учитывая предполагаемый уровень потерь из-за бомбового удара и корреллируя их с числом находящихся в лагере, панике они не поддались, или, возможно, поддались, но далеко не все. Дворян с их дружинами остался мизер, особой стойкостью перед внешней угрозой они, похоже, не отличались, а основная масса пехоты банально исчезла, словно испарилась — ну да, все правильно, среди них и уровень потерь должен был оказаться максимальным, учитывая скорость, с которой они рванули к ущелью. А кто уцелел — те наверняка дезертировали. И царило среди оставшихся натуральное уныние, видимое невооруженным взглядом.