VIP значит вампир (Трилогия) - Набокова Юлия. Страница 51

Свет искусственных факелов падал на пол, и за ней стелилась длинная причудливая тень. Я опустила глаза и вздрогнула: тень не соответствовала силуэту женщины. У тени была тонкая талия и высокая грудь, будто ее обладательница была заключена в корсет, по–старомодному пышная юбка и высокая прическа, в то время как женщина в красном была воплощением современного стиля – в узком платье, облегающем, словно перчатка, а волосы падали на плечи свободной волной. Как загипнотизированная, я смотрела на тень, пока она не приблизилась к нашему столику и в поле моего зрения не попали округлые носы современных туфелек с золотистой пряжкой.

– Нравятся? Моя последняя покупка, – донесся до меня знакомый голос.

Я подняла глаза и уткнулась в смеющиеся жемчужные очи Инессы Раевской.

– У вас романтический ужин? Не хотелось бы мешать, но чертовски хочется поужинать. Не приютите? – Инесса повела плечом, указывая на отсутствие свободных мест.

Глеб вопросительно покосился на меня.

– Конечно! – воскликнула я.

На долю секунды на лице Глеба мелькнула тень досады, но потом он широко улыбнулся и вскочил с места, чтобы отодвинуть стул для незваной гостьи.

Пока мой кавалер ухаживал за Раевской, я бросила еще один короткий взгляд на ее тень и с облегчением отметила, что тень изменилась и стала соответствовать облику светской львицы. Похоже, игра света и атмосфера старины сыграли со мной злую шутку.

Официант тут же поднес Инессе меню, но она качнула головой и сразу сделала заказ. Паренек удалился, и за нашим столиком повисла неловкая тишина. Глеб, похоже, злился, что наш тет–а–тет нарушил третий лишний, я робела перед блистательной Инессой, а Инесса, судя по ее сияющему виду, чувствовала себя королевой, почтившей своим присутствием жалкую лачугу придворных.

– Как вам сегодняшний маскарад? – нарушила молчание Раевская.

– Жанна была в шоке, – откликнулся Глеб. – Я забыл предупредить ее о специфике заведения, и она подумала, что попала в логово живых мертвецов.

– Так и есть, – усмехнулась Инесса. – Половине посетителей в этом зале уже давно пора обживать комфортабельные склепы, а не смаковать фуагра и не хвастаться последними моделями мобильных телефонов. А некоторые персоны – и вовсе ровесники самых дорогих коллекционных вин в здешнем погребке, – задумчиво отметила она, глядя на бутылку вина, которое мы пили. Я поняла, что она имеет в виду себя, и вдруг почувствовала жгучую ревность. Уж не намекает ли она Глебу, что он зря теряет со мной время, тогда как она, как вино, с годами стала только лучше? – Да, чего говорить, – не ведая о моих мыслях, заключила Раевская, – задержались мы на свете.

– Даст бог, и дольше задержимся! – весело подмигнул Глеб и наполнил бокалы.

Мы чокнулись. Инесса с видимым удовольствием посмаковала глоточек вина и разрумянилась, как юная девушка.

– О чем вы тут секретничали? – игриво поинтересовалась она.

– Жанна просила меня рассказать о системе наказаний, – нашелся Глеб. – Но раз уж здесь ты, предоставлю это право тебе.

Я настороженно посмотрела на Инессу.

– Жанна, не смотри на меня так, как на инквизитора, – рассмеялась Раевская. – Я всего лишь старейшина. Ужасно звучит, правда? – кокетливо добавила она, убирая за ухо прядку волос. – Но традиции есть традиции. Так что тебя интересует? Уж не собралась ли ты преступить закон? – Она шутливо погрозила мне пальцем. На длинном красном ноготке блеснул стразик в центре изящно нарисованного цветка.

Да, слово «старейшина» меньше всего подходило к этой холеной красавице, законодательнице мод и светской львице.

– От тюрьмы и от сумы не зарекайся, – буркнула я.

– И то верно, – кивнула Инесса, окинув проницательным взглядом официанта, принесшего ей закуску. – Еще сегодня сидишь в смокинге за лучшим столиком, а завтра надеваешь карнавальный костюм и прислуживаешь своим недавним друзьям.

У официанта, несмотря на всю выдержку, дрогнуло лицо, и он поспешил удалиться. «А она может быть жестокой, – с неприятным удивлением подумала я. – Или все светские барышни – отъявленные стервы?»

– Так вот, законы у нас очень простые, – пропела Инесса. – Все как в цивилизованном мире. Не воруй, не убивай, не причиняй вреда другим.

– Только наказание, как в Средние века, – вставил Глеб, и мне показалось, что его глазах мелькнул вызов.

Раевская выдержала его взгляд и с расстановкой сказала:

– Да, снисхождение нам чуждо. Зато и серьезных преступлений в нашей среде почти не случается.

– Как же. Расскажи это Эльзе и остальным, – глухо произнес Глеб и осекся, бросив на меня виноватый взгляд.

– Кто это – Эльза? – нарочито равнодушным тоном спросила я.

– Никто! – хором воскликнули мои собеседники и смущенно уставились в свои тарелки.

– Высоко же вы ее цените, – не удержалась от колкости я.

– Эльза – это одна старая знакомая, – пробормотал Глеб.

Ясно, угрюмо заключила я. Любовница.

– Это неважно. – Инесса поспешила вернуть разговор к изначальной теме. – Так вот, за незначительные проступки нарушителям приходится расплачиваться штрафами и общественными работами. Наказание одинаково и в том случае, если жертвой становится один из нас, и тогда, когда пострадал обычный человек. Уличенный в воровстве должен вернуть украденное в тройной мере. Убийца же разделяет участь своей жертвы даже в том случае, если покушение не увенчалось успехом.

Она произнесла это таким будничным тоном, что я даже поперхнулась.

– То есть смертная казнь? – уточнила я.

– Мы употребляем слово «ликвидация», – поправила меня Инесса. – Человек, показавший себя недостойным, покидает наш Клуб. Навсегда.

– Без суда и следствия? – невесело пошутила я.

– Ну как же! Конечно, его вина должна быть доказанной и не вызывать сомнений, – отчеканила Раевская.

– Так есть и суд, и следователи? – удивилась я.

– Суд у нас старейшины, а роль следователей выполняет особая оперативная группа.

– Гончие, – с умным видом кивнула я.

Если бы у меня во лбу вырос рог, Глеб и Инесса были бы шокированы меньше. Глеб замер на месте, на щеках Инессы как будто поблек румянец. Первой пришла в себя Раевская.

– Ты уже о них слышала? – небрежно поинтересовалась она.

Хороший вопрос! Как ни напрягала память, я так и не могла вспомнить, когда и от кого могла о них узнать.

– Кажется, Лана что–то рассказывала, – неуверенно сказала я.

Взгляд Глеба моментально просветлел, Инесса вновь разрумянилась. Что–то здесь нечисто…

– Да, наши ребята называют себя именно так.

– А на вечеринке в мою честь они были?

– Гончие и вечеринки – понятия несовместимые, – хмыкнула Инесса. – И хорошо!

– Так выпьем же за то, чтобы наши с ними пути никогда не пересекались! – Глеб уже успел обновить наши с Инессой бокалы и поднял свой.

Мы соединили бокалы со звоном, и взгляды Раевской и Глеба на какой–то миг пересеклись на мне. Как будто бы они вкладывали в этот тост какой–то особенный смысл, как будто бы предостерегали меня… Но от чего?

Я нервно втянула в себя глоток вина и вновь посмотрела на моих соседей. Но Инесса уже как ни в чем не бывало орудовала вилкой и ножом, разделывая ломтики баклажана. А Глеб тепло улыбнулся мне и, глядя на мою опустевшую тарелку, спросил:

– Может, десерт?

Остаток вечера прошел в светской болтовне. Инесса с увлечением рассказывала о недавно прошедшей Неделе мод, я слушала во все уши, Глеб откровенно скучал и требовал к себе внимания. Потом к нашему столику подошел высокий мужчина, в котором я узнала известного модельера Романа Дворцова. Инесса представила нас друг другу, и великий художник, к моему удовольствию, галантно поцеловал мне руку. Я бы с удовольствием проболтала с ним до утра – глядишь, договорилась бы, чтобы сшил мне роскошный наряд. Но тут Глеб вскочил с места, пробубнил, что нам уже пора, и потащил меня к выходу.

– Почему так рано? – закапризничала я.

– Ты что, не видишь, они хотели остаться наедине, – попенял мне он.