Охотник за головами - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 38

– Может, ты и прав. Бармен, горячего сагнолла, да покрепче, – взгляд на Сергея, – два.

– Хорошо, господин.

– Господи-и-ин. Когда тыкал меня шокером, господином не называл, – недовольно буркнул Виктор, потерев грудь.

– Да не сердись ты на него, – отмахнулся Сергей. – Он же чуть в штаны не наложил, когда ты начал выводить коленца, да еще и ручищами своими размахивать, как боевая мельница.

– Да что бы он понимал. Мне это их пойло – как слону дробина. Вот я и хотел ему объяснить.

– Так они русский мат не разумеют, – развел руками Сергей.

– Ерунда. Мат – он интернационален. Может, конкретику и не уловить, но общий смысл – без труда. Главное, с душой к этому делу. Ты помнишь, как Кузьмич с тем финном из «Особенностей национальной охоты»?

– Так они там вроде без матов спорили.

– Главное не это, а то, что когда увлеклись и раскрылись, то, не зная языка, отлично понимали друг друга. Вот кто-то скажет: кино, а я скажу: быль. Видел я подобное, и не раз. – Сказав это, Виктор с удовольствием отхлебнул обжигающий терпкий напиток.

Сергей наблюдал за новым знакомым, все больше убеждаясь, что правильно поступил, отбив его у патрульных. Нормальный мужик, с понятиями и по большому счету не дебошир. Это, скорее, бармен перестраховался.

Но вообще-то тут не салун на Диком Западе, чтобы устраивать бои без правил. Бармену этого не нужно. Заведений на станции более чем достаточно, и приличные клиенты предпочтут сменить обстановку. Эдак раз-другой, глядишь, клиентура и поменяется на безбашенных космических волков, которые отдыхать без проблем не умеют. Не успеешь оглянуться, как приличное заведение превратится в сомнительную забегаловку.

– А чего ты вообще завелся? – не удержавшись, поинтересовался Сергей. – Впрочем, можешь не рассказывать.

– Отчего же. Тут никакой тайны нет. Я работал здесь на Раянке. – Виктор ткнул пальцем вниз, подразумевая планету, на орбите которой находилась станция. – Устроился десять лет назад, после Океании. Глупость я тогда совершил. Все бегом, вперед, скачками. А чего было торопиться? Задержался бы на годик, глядишь, уехал бы с солидной суммой. А-а-а, упущенные возможности, – махнул он рукой. – Так вот, океанские денежки быстро подходили к концу, специальность по душе найти не получалось. Словом, все шло к тому, что очень скоро я проем свои сбережения и даже новую специальность придется осваивать в кредит, да еще и заниматься чем-нибудь эдаким, от чего скука сплошная.

– А кем ты был на Земле?

– Офицер, морпех.

– Ну так шел бы в армию. Насколько мне известно, тут никаких трудностей.

– Трудностей и впрямь никаких. Да только армия или какие там наемники – это в крайнем случае. Я из этого котелка уже хлебал и повторять особо желанием не горю. Интернациональный долг, то да се. Хорошо хоть полуживым вывезли, а не бросили помирать на чужбине.

– Афган?

– Ангола. Я оттуда с одной только левой рукой выбрался. Словом, обрубок. Родных никого не осталось, вот и определили меня в дом инвалидов. Да слава богу, появился на моем пути вербовщик, иначе конец.

Хм. Ангола. Получается восьмидесятые годы. А на вид мужичку – лет двадцать семь. Все же непривычно пока общаться с молодыми людьми, которые по факту старше тебя минимум на десять лет. Оно вроде и сам на свои годы не выглядишь, но ведь возраст после регенерационной капсулы никуда не девается, как и жизненный опыт.

– Так ведь корпорация вроде вывозит только неизлечимо больных, – удивился Сергей.

Этим дельцам выгоды от спасения калеки никакой. Им идут льготы только за спасение жизни разумных. В случае же с Виктором его жизни ничто не угрожало. Хотя да, без ног и руки особо не поживешь. Но если следовать букве закона, не тот случай.

– Так и есть. Я там за жизнь цеплялся, как только мог. Из последних сил, на одной злости. Да только отношение к нам было так себе. Так уж случилось, что накрыл меня туберкулез и давай прогрессировать семимильными шагами. В общем, вербовщик вывез полумертвый обрубок. А теперь ничего, нормально получилось, даже руки-ноги отрастили.

– Ясно. А дальше?

– Да дальше все очень просто. Нарвался на объявление, что требуется работник на опасную работенку. Медицинская страховка, все дела. Проверил контору, вполне зарекомендовавшая себя, не левак какой. Прилетел, устроился. Вот так и оттрубил десять лет.

– А что за контора?

– Сфера услуг для туристов-экстремалов. А вернее, охотников. Устраивали сафари на опасных хищников. Я ведь из сибиряков. Дед с детства к охоте приучал, он у меня за всю родню был. Так что, считай, по специальности устроился. Пришлось конечно же местных зверушек изучить, не без того. Но знаешь, что я тебе скажу: звери – они везде звери, а человек – та еще сволочь.

– Угу. Это факт. Еще на Океании убедился. Так а случилось-то что? Экстремалы кончились и контора разорилась?

– Скажешь тоже, кончились. Да этот народ никогда не переведется, а уж среди богатеньких буратин – и подавно. С боссом моим несчастье случилось. Мы за эти годы каждый по паре раз отправлялись на полную регенерацию.

– Ого. Опасные зверушки, как я погляжу.

– Не без того. Но так-то все обходилось. А тут легнуар, это что-то похожее на саблезубого тигра, напал на Раика. Тот свалился со скалы и проломил себе череп. А как ты знаешь, мозги восстанавливать здесь еще не научились. Хороший был мужик, царство ему небесное.

– И что, с его смертью пришел конец конторе?

– Отчего же, она в полном порядке, правда, теперь там заправляет сын Раика. А у нас с ним, мягко говоря, недопонимание. Словом, выставил он меня за дверь без выходного пособия. Хорошо хоть появился уже после проведения следствия, доказавшего мою невиновность.

– Значит, ты сейчас в поиске?

– Это точно. Денег за эти годы я успел чуток скопить. Семьей не обзавелся, так что тратить особо было некуда. Опять осмотрюсь и решу что-нибудь.

– У меня свой корабль, я лечу на Клайп. Если хочешь, можешь присоединиться. Вылет завтра в десять, по орбитальному времени. Мои координаты у тебя есть.

– Угу. Спасибо. Ладно, пойду и впрямь пересплю проблему, глядишь, ты прав окажешься и утром все предстанет в ином свете.

Они расстались, едва вышли из бара. Виктор сразу же направился к лифтовой шахте, чтобы спуститься на уровень, где располагалась ночлежка. Сергей же решил пройтись по этому уровню, являющемуся обзорной палубой и изобилующему различными магазинами, барами и ресторанами.

Особенно дорогие заведения расположились у панорамных окон, из которых открывался прекрасный вид на планету. Пообедать на вершине мира – в этом что-то есть. Именно за этим сюда поднималась молодежь из обеспеченных семей. Не сказать, что билет на орбитальный лифт запредельно дорог. Но ведь потом предстоит еще и обед за весьма кругленькую сумму. Подобное может позволить себе не каждый.

Разумеется, здесь были заведения и с вполне приемлемыми ценами. Относительно конечно же. Кто сиживал в заведениях того же аэропорта, могут себе это представить. Но ведь речь идет о ресторанах с видом из панорамных витрин. Кстати, есть и такие, где имеется прозрачный пол. Но в эти заведения вообще можно попасть только по предварительной записи.

Как ни странно, но космических бродяг типа Сергея в общей доле населения не так уж и много. У подавляющего большинства все заботы связаны с поверхностью той или иной планеты. И, как это ни странно звучит, но больше половины людей ни разу не бывали в открытом космосе. Вот такие пироги с котятами. А потому орбитальная станция – достаточно экзотическое место.

Кстати, эта станция не имела ничего общего со станциями на фронтире. В отличие от них, она изначально проектировалась как станция, а потому была куда более продуманной и приспособленной как для проживания большого числа людей, так и для перевалки значительных объемов грузов.

Подъем пассажиров на орбиту и спуск их на поверхность планеты – только побочная функция орбитального лифта, завязанного на станцию. Главная его задача – это подъем с поверхности углеводородов и другой продукции, в основном сельскохозяйственной. Ну и, разумеется, спуск товаров, доставляемых сюда грузовиками самого разного тоннажа и принадлежности. Доставка изделий, что производятся на предприятиях, основанных в космосе.