Правила черной некромантии - Малиновская Елена Михайловна. Страница 15

— Зильга, — глубоким чарующим голосом начал я, другой рукой прикоснувшись ко лбу женщины. — Ты меня слышишь?

Мои пальцы слегка засеребрились, усиливая заклинанием воздействие гипноза.

— Да, — безжизненно отозвалась она, и легкий румянец коснулся ее щек. Хороший знак. Если бы не мое желание провести сейчас допрос, то женщина очнулась бы безо всяких проблем.

— Что ты увидела в зеркале? — спросил я. — Что тебя так напугало?

— Я увидела свою смерть, — бесстрастно ответила она. — Каждый, кто входит в библиотеку, видит свою смерть. Это пугает.

Я нахмурился. Очень интересно, почему я ничего не увидел, кроме своего отражения?

— Кроме тебя еще кто-нибудь видел в зеркале нечто странное? — Я провел пальцем по лбу Зильги, стирая испарину.

— Мы все видели. — Зильга устало вздохнула. — Поэтому Дарий пьет. Поэтому Хельга и Дан убираются в библиотеке на ощупь, страшась лишний раз оглядеться по сторонам. Это… Это слишком страшно… Когда видишь, как твое тело пожирают могильные черви. Когда чувствуешь копошение опарышей в глазницах. Когда понимаешь, что тебя похоронили заживо.

— Ты видела, что тебя похоронят заживо? — Я не сумел удержаться от удивленного восклицания.

— Мы все видели это, — печально проговорила Зильга. — Я, Дарий, Хельга, Дан. Мы видели, как нас кладут в гроб. Бледных и холодных, словно трупы. Но только мы чувствовали и осознавали все. А потом комья земли начинали барабанить по крышке гроба. Сначала громко, потом все тише и тише. И наступала вечная темнота. Знаешь, как страшно: понимать, что тебя зарыли заживо, что спасения ждать бесполезно, что солнце… Солнце больше никогда не прикоснется к твоей коже, и все, что тебе отныне осталось — мрак, сырость и поцелуи червей.

— Биридий и Стеша тоже видели это? — жестокосердно продолжил я, не обращая внимания на приглушенные всхлипывания женщины. Сейчас не время для жалости, лучше узнать как можно больше, с чем мне предстоит иметь дело.

— Биридий… — Зильга печально улыбнулась. — Он никогда не рассказывал о том, что ему явилось в проклятом зеркале. Но сам уже давно не заходит в библиотеку. Смеется над нами, издевается, называет чушью и бредом наши истории. И до жути боится оказаться один на один с зеркалом. Стеша наверняка видела что-то. По крайней мере, она сама затащила бедного мальчика в постель, надеясь, что тот заберет ее из дома.

— Что случилось с так называемым Вулдижом? — поинтересовался я, прислушиваясь, не идут ли за нами из обеденного зала. — Он исчез сразу после визита в библиотеку, не так ли?

— Сбежал, — подтвердила Зильга. — И его не стоит в этом винить. К чему связываться с проклятым семейством, когда вся жизнь впереди. Вот только мальчик не учел одной мелочи: раз взглянув в зеркало, ты навсегда оставляешь частичку своей души в нем.

— Давно это началось? — задал я последний вопрос, краем уха слыша, как кто-то грохочет сапогами по лестнице.

— Не помню, — честно ответила Зильга. — Несколько месяцев, быть может, полгода назад. Как раз когда Чария…

— Что тут происходит? — прервал ее громогласный возглас Биридия, появившегося на пороге комнаты.

Я торопливо оборвал нить заклинания, заставив женщину замолчать. Она тихо застонала, приходя в себя.

— Ваша сестра потеряла сознание в библиотеке, — пояснил я, бережно подкладывая под спину Зильги подушки. — Я отнес ее к себе, хотел было кликнуть на помощь, но тут подоспели вы.

— Потеряла сознание? — с нескрываемым скепсисом переспросил Биридий. — С чего вдруг, хотелось бы знать?

Я неопределенно пожал плечами. Голубчик, ты же сам прекрасно знаешь, почему твоей сестре стало плохо. Зачем тогда спрашиваешь?

— Я посмотрела в зеркало, — слабым голосом отозвалась Зильга, открывая глаза. — И увидела там… Ты в курсе, что именно.

— А вы, господин некромант, смотрелись в зеркало? — повернулся ко мне Биридий.

— Да, — кивнул я.

— И как?

Мне стало не по себе на перекрестье взглядов купца и его сестры. Биридий смотрел на меня с непонятной враждебностью, Зильга же с отчаянной мольбой и надеждой.

— Я не совсем понял, что именно увидел, — уклончиво ответил я. — Но нечто… хм… необычное все же уловил.

— Что же именно? — Биридий вцепился в меня, словно оголодавший упырь в свежую плоть. — Мертвецов? Призраков? Или, не приведи Светлые Боги, демона?

— Нет, что вы. — Я покачал головой, благоразумно умолчав о том, что если бы мне явился демон, то меня бы тут уже и след простыл. — Мне тяжело объяснить. Нечто вроде… Хм… Смутной тени, не более.

Биридий с неподдельным сожалением вздохнул и отвел глаза. Зильга в свою очередь печально улыбнулась. Забавно. Такое чувство, будто они хотели, чтобы я тоже почувствовал себя погребенным заживо. Хотя… В некотором роде их можно понять. Мой страх и ужас доказал бы, что их семья совершенно нормальная. А так получается, что проклятие лежит только на домочадцах Биридия. Интересно, а почему в таком случае самозванец что-то увидел в зеркале? Может быть, потому что купец уже был готов назвать его зятем?

— Помогите мне встать, пожалуйста, — попросила Зильга, протягивая мне руку.

— Вы уверены? — спросил я, не торопясь выполнять это пожелание. — Вдруг вам вновь станет плохо?

— Все в порядке, — заверила меня женщина и неожиданно зарозовелась от смущения. — И потом, не могу ведь я всю ночь провести в постели неженатого молодого мужчины, будучи при этом верной супругой.

— Верной, как же, — глухо буркнул себе под нос Биридий. — Таких верных в былые года, бывало, медом обмазывали да около муравейника привязывали.

— Биридий! — гневно воскликнула Зильга, украдкой бросив на меня извиняющийся взгляд. — Ну что ты, право слово! Всякую чушь болтаешь.

Я легонько пожал ледяные пальцы женщины, показывая, что не принял слова ее брата всерьез, и осторожно помог ей подняться. Про себя же отметил, что купец, как оказывается, великолепный знаток самых изощренных способов пыток. Интересно посмотреть в книгах, за какое преступление карают погребением заживо.

— Ну что, десерт ждет нас. — Биридий с напускной развязностью хлопнул меня по плечу. — Спустимся в обеденный зал?

— Извините, но без меня, — твердо произнесла Зильга, расправляя смявшееся платье. — Мне что-то нехорошо. Лучше лягу пораньше.

— Вам помочь дойти до комнаты? — любезно осведомился я, обеспокоенно наблюдая за ее еще нетвердыми движениями.

— Не стоит, — заверила она меня. — Справлюсь. Бывало и хуже. Проведаю Чарию — и сразу же в постель.

Женщина тихо выскользнула из комнаты, и мы с Биридием остались одни. Купец косо на меня глянул и внезапно хитро подмигнул.

— Думаю, вы не особый любитель сладкого, — проговорил он, расплываясь в лукавой усмешке. — Пусть Стеша доедает пирог. Все равно за фигурой ей уже следить незачем. А мы жахнем что-нибудь, да покрепче вина. Идет?

Я кивнул в знак согласия. Дождался, когда купец первым выйдет из комнаты, и прищелкнул пальцами, торопливо уменьшая посох до размеров прутика, после чего сунул его на прежнее место в голенище сапога. Пусть будет под рукой. Так мне спокойнее в этом загадочном доме.

Не сговариваясь, мы решили перебраться в более уютный каминный зал, где вовсю горело веселое рыжее пламя, согревая и даря ложное чувство защищенности. Стеша, не спрашивая соизволения отца, присоединилась к нам, прихватив тарелку с пирожными. Биридий в свою очередь взял бутылку из темного стекла, в которой что-то заманчиво булькало, и пару хрустальных фужеров. Я же быстро нарезал сыра и вяленого мяса и, опасно балансируя подносом, отправился вслед за купцом.

Чтобы перейти из обеденного зала в каминный, надо было миновать лишь один темный переход. Но странное дело, весь недолгий путь меня не оставляло чувство, будто кто-то следит за нами. За тенями, сгустившимися в углах с приходом ночи, словно скрывалось живое существо. Казалось, обернись внезапно — и столкнешься лицом к лицу с опасным зверем, неслышно крадущимся за тобой на мягких лапах.