Просто Богиня (СИ) - Алексеев Павел Александрович. Страница 37

Я прижала её к себе ещё крепче и поцеловала где-то возле уха. Она ещё немного посопела, потом высвободилась и серьёзно сказала:

— Спасибо, — а потом спохватилась, — Ты так и не сказала, чего необычного должно быть, пока ты спала?

— Ой, ну вот любопытная. Да ничего особенного. Вдруг сон приснился бы плохой, и я с кровати упала? Ну, или орать начала, от ночного кошмара. Я про это говорила. Вдруг, ты со сна побежала бы с воплями по гостинице на помощь народ звать? Всех бы переполошила.

— Аа-а. А я-то подумала, что-то особенное, — протянула Вероника, недоверчиво.

— Ты что, ничего особенного, — отмахнулась я, хлопая глазами.

— Вот почему я тебе не верю, когда ты делаешь такое лицо, — возмутилась она, хлопнув меня по заду.

Я рассмеялась и пошла к телефону, заказать кофе. Надо ещё было разобрать бумаги, отложив отдельно для музыкантов — и отдельно для патентного бюро. Вероника залезла под душ, смывать остатки сна и, что-то напевая. Прислушалась, расслышала слова моей последней песни — 'Гармония'. Надо же, понравилась…

***

Репетиция прошла хорошо. Хотя время больше потратили на подготовку. Менеджер от организаторов концерта был доволен. Предоставив мне список пожеланий, он вопросительно посмотрел на меня, ожидая, пока я с ним ознакомлюсь. Двадцать песен, половина из которых на французском языке и половина на английском. Да не вопрос…

— Месье Жан, ваши пожелания будут выполнены в полном объёме, — тактично сказала я, — Но возникает другой вопрос. Почему ваши люди установили звукозаписывающую аппаратуру в зале?

— О, понимаете мадмуазель Диана, — начал воодушевлённо Жан, — Мы заранее решили разместить…

— Месье Жан, не нужно развешивать спагетти мне на уши, — прервала я его словоблудие, — У вас будет достаточно времени на установку и подключение аппаратуры перед концертом. Но одним из условий договора является отсутствие любой, подчёркиваю — любой записи, кроме концертной. И что я вижу? В зале установлена высококлассная звукозаписывающая аппаратура и ваш человек постоянно сидит в ожидании — когда же эти глупые русские начнут исполнять свои песни? Вы хотите сорвать концерт? Вы видели сумму неустойки в контракте? И поверьте, мы сможем выиграть дело в суде. Мне уже можно пригласить адвоката?

— Мадмуазель Диана, — засуетился Жан, — Вы всё не так поняли…

Я протянула руку, оторвала от его костюма пуговицу, засунула её ему в нагрудный кармашек и, похлопав по плечу проникновенно сказала:

— Месье Жан. Уберите аппаратуру, и я забуду об этом инциденте. И постарайтесь придерживаться условий договора. Вам всё ясно?

— Всё я ясно, мадмуазель Диана, — залепетал Жан, суетливо дёргая рукой, не зная, то ли достать пуговицу, то ли пытаясь её нащупать на старом месте.

А Вероника, не понимая, о чём идёт разговор веселилась — получая удовольствие, наблюдая за нами со стороны.

***

Неделя пролетела в плотной подготовке к предстоящему концерту. Мы усиленно репетировали, предварительно выгоняя из зала всех иностранцев — кроме представителя заказчика, месье Жана. Аппаратуру они убрали сразу после моего наезда, пуговицу Жан пришил на место — мир и взаимопонимание было восстановлены. В патентное бюро я ездила ещё один раз, зарегистрировав очередные списки произведений. Писать пришлось много, но это меня не смущало. Благодаря изменённому состояния тела и энергетики, мне было достаточно пары часов в сутки для полноценного отдыха, а при необходимости, могла не спать примерно месяц. Но как сказал Паразитик, это существенно подорвало бы ресурсы организма и, потом потребовалась бы процедура восстановления — плотно есть и долго спать.

Режим ускорения в режиме боевой обстановки под управлением тактического анализатора, теперь не представлял для меня никакой сложности. В Таджикистане, пробыв в этом режиме всего пятнадцать минут, я вырубилась на двое суток. Теперь в этом режиме я могла пробыть трое суток и чувствовать себя вполне нормально. И как сказал Паразитик, режим работы 'Тактика' будет теперь гораздо эффективнее и его можно не отключать. Надо будет попробовать, мне уже интересно. Да и самих этих режимов стало несколько, поэтому, чтобы сильно не перегружать мозг, переключила Тактика в пассивный режим, отдав ему половину процента мощности памяти для мониторинга обстановки. Ещё добавилась способность, противостоять ядам и токсическим веществам. Судя по докладу Паразита, я теперь могу любую отраву ложкой есть и мне ничего не будет. Радиация мне тоже стала не опасна, хоть по эпицентру ядерного взрыва голой гуляй, пофиг. Вот такой я монстр.

Вечерами я сидела в комнате и игралась с частичным изменением своего тела. То ногти красила в разные цвета, то когти отращивала как у… не знаю, как у кого. Длинные и острые. Потом, стала экспериментировать, выращивать клинки из костяшек кулаков. Паразитик сказал, что моя костная структура теперь имеет иной состав, по прочности превосходящий любой из известных науке материалов. Поэтому, я недолго думая, провела отращёнными клинками по оконному стеклу и тут же испуганно отдёрнула руку, увидев, с какой лёгкостью когти проткнули стекло, даже не ощутив сопротивления. Страшное оружие, но теперь мне стало спокойно. А то без своих любимых сабель я чувствовала себя очень неуютно. Случись, какая неприятность, мне есть чем защититься.

***

И вот наступил концерт. Решив особо не заморачиваться, ограничилась тремя платьями на все два часа выступления. Благодаря проведённой пиар-компании со стороны организаторов и моей — достаточной популярности за границей, билеты разлетелись как горячие пирожки. Первый концерт должен был состояться в концертном зале 'Олимпия'. Не знаю, сколько было продано билетов, но зрителей было гораздо больше чем мест. Поэтому люди достаточно плотно стояли в проходе. Вопросительно посмотрев на Жана, я недоумённо приподняла бровь, кивнув в сторону стоящих в проходе людей.

Надо было видеть реакцию месье Жана, как он задёргался, машинально прикрывая пуговицы пиджака. Но это ему помогло мало. Я ухватила его за галстук и ласково спросила:

— Месье Жан, вы ничего не желаете мне сказать?

— Ээ-э, мадмуазель Диана, это какое-то недоразумение, залепетал он, — Мы непременно разберёмся и накажем…

— Месье Жан, вы видимо плохо понимаете, с кем имеете дело, — продолжала я давить на него, накручивая на руку галстук, — Вы понимаете, что ставите под срыв концертную программу, в которую вашими работодателями уже вложено немало денег. Понимаете — денег! Вы считаете, потеря денег сейчас — в результате отмены концертов и потом — в процессе возмещения неустойки, обрадует их? Вы думаете, Советская сторона зря настаивала о неукоснительном соблюдения пунктов договора? Один, из которых прямо говорит о количестве зрителей в концертном зале — не более официально установленной вместимости зала, согласно количества мест. И что мы видим? Мы видим, что людей настолько много, что они вынуждены стоять в проходе. Что вы имеете мне предложить, месье Жан?

— Три тысячи, три тысячи франков, мадмуазель Диана, — просипел придушенный Жан, пытаясь высвободить галстук из моей руки.

— Что? Я не расслышала? Вы вероятно сказали — десять тысяч, — переспросила я.

— Я сказал, пять тысяч, мадмуазель Диана, — выдавил Жан, и взмолился, — Отпустите, я задыхаюсь.

— Семь тысяч, моё последнее слово, — ответила я и выпустила галстук, к его большому облегчению, — Деньги принесёте в перерыве. В дальнейшем, если желаете сотрудничать на обоюдовыгодной основе, поясните заказчикам, что я желаю иметь свою долю. Вам, всё понятно?

Стоящие неподалёку люди не вмешивались в наш разговор, не понимая его сути, но привыкшие, что если я кого-то 'песочу', то этому есть веская причина. И лучше мне не мешать. Самодуркой меня во всяком случае никто не считал. Ко мне окружающие относились двояко — и любили, и опасались. Но в целом — обожали.