Житие колдуна. Тетралогия (СИ) - Садыкова Татьяна. Страница 159

  Единственный, кто все еще надеялся на лучшее, был тот долговязый мальчишка. Он каждое утро брал из библиотеки госпиталя книги и до вечера читал их вслух своему учителю, не прерываясь даже на то, чтобы нормально поесть. Он боялся выйти из палаты надолго, страшился того, что случится, когда его не будет рядом. Наивно? Но кто поймет детей... Я не мог понять его поступков, но и выбросить из головы тоже. И каждый раз забегал в Парнаско, чтобы хотя бы на мгновение прислушивался к тому, как подросток, глотая слезы, читает строки книги, пытаясь хоть на мгновение отвлечься от раздирающей его душу боли.

  Сочувствие... я всегда примерял боль других на себя, считал, что так лучше смогу исцелять пациентов. А тут не удержался и пообещал ребенку, что непременно спасу его учителя. Пустое обещание, наивное... Но мне тогда так не хватало веры в лучшее, в себя, и простое обещание мальчишке придало сил для поисков лекарства. Понял ли тогда это ребенок? Или же до конца надеялся на то, что я исцелю его учителя? А может, знал, что учитель его обречен, но все равно принял мою помощь?

  Вот только как бы я не спешил, время работало против меня. Учитель мальчишки умер через три дня после моего обещания, а он сам попал в палату. Зараза не щадила никого и, найдя слабину, уничтожала организм, словно паразит. А потрясение из-за смерти дорогого человека было слишком велико, и болезнь развивалась очень быстро... И когда я нашел лекарство и смог ввести ему вакцину - он был на последней стадии болезни. Бледный, покрытый с ног до головы черными язвами, в бреду повторял имена, с кем-то спорил, плакал, моля спасти учителя. Душераздирающее зрелище... Я тогда тайком впервые искренне молился Великой, надеясь, что мое лекарство сработает. На кон было поставлено слишком многое.

  Мальчишка стал первым, кому ввели вакцину. Мне удалось спасти его тело... но не душу. Прежний улыбчивый подросток, которого тайком подкармливали сладостями милсестры, умер в той лихорадке, а вернулась лишь его пустая оболочка. Спасенный ребенок целыми днями смотрел лишь в окно, ни с кем не разговаривал, только изредка задумчиво посматривал на меня, словно силясь что-то вспомнить. Диагноз был неутешителен - амнезия. Но вот только вылечить его я тогда не успел - он вскоре сбежал, а искать подростка в огромном городе тогда ни у кого просто не было времени.

  Да, я знал, что этот ребенок маг и что его учитель был магистром иллюзий, но вот сопоставить вместе милого мальчишку и этого наглого сумасшедшего мужчину? Нет, слишком велика разница. Что ни говори, время беспощадно к людям.

  - Ты... - пораженно выдохнул я, по-новому рассматривая Микио, пытаясь подобрать слова. - Жаль, а я-то надеялся, что ты вырастешь в нормального человека.

  - Аналогично, - фыркнул он. - Где ты спрятал того милого всепрощающего целителя, что тайно снабжал все детское отделение шоколадными конфетами? А твоя подруга, которая так мило морщила носик в моем присутствии, где? О, точно, она же стала королевой! Как же я мог про это забыть!

  Я пропустил мимо ушей его колкость. Нет, если раньше это меня задевало, то сейчас к Элизе я ничего не испытывал. Да и меня кое-что интересовало, что было важнее, чем липовое возмездие и попытки пробудить его совесть.

  - Так ты все вспомнил? - мне, как целителю, не терпелось узнать ответ на этот вопрос, тем более, как ни крути, а Микио был моим пациентом, хоть и прошло уже больше полувека. - Амнезия прошла?

  - Не-а, - мотнул головой иллюзионист. - Все детство как в тумане. Да я и не расстроен по этому поводу.

  - Почему? - поразился я.

  - Вдруг окажется, что я похож на старика с перепоя? - притворно ужаснулся он. - Ведь тот образ, что я "носил" в госпитале тоже был иллюзией, - Микио, заметив, что я удивлен таким подробностям, охотно пояснил, - я это почувствовал, когда очнулся. Так что с какой внешностью родился я не имею понятия... О, я еще же своего имени не помню! Забавно, не правда ли?

  - Не очень... - невольно скривился я. Не помнить своего имени, внешности и считать это забавным? Он сумасшедший. - И тебе ни капельки не интересно?

  - Вспоминать - словно нырять в колодец с черной мутной водой, - поднял вверх палец иллюзионист, словно сейчас решил открыть мне великую мудрость. - Может, ты и найдешь на дне сокровище, которое так долго искал, но чаще всего утонешь в боли и отчаянии. Зачем оглядываться назад? - пожал плечами он. - Я иду только вперед. Таков мой принцип.

  - Я думаю, что ты просто боишься.

  - Чего? Прошлого? - скептически вздернул бровь магистр. - Ты думаешь, мне хочется вспоминать прошлое мальчишки, что лежал в больничной палате? Не смеши меня, Никериал.

  - У тебя был учитель, - я сделал еще одну попытку вразумить этого человека. Тогда он даже не стал меня слушать про смерть своего наставника, возможно сейчас... Все же какой бы он ни был, но это обязанность ученика помнить о том, кто учил его магии. Тем более, я тогда понял, у того иллюзиониста никого не было дороже его воспитанника. - Ты очень ценил его. Дни и ночи проводил возле его постели.

  - Ну и что с того? - равнодушно хмыкнул Микио. - Мальчишка умер еще тогда, вместе с тем человеком. Конец слезливой истории.

  - Даже так? - заметно расстроился я.

  - Думаю это к лучшему, что я забыл его, - грустно улыбнулся иллюзионист.- Знаешь, порой я слышу чей-то до боли знакомый голос... смутные видения преследуют меня во сне, но как только я пытаюсь разглядеть его лицо - у меня все сжимается внутри от невыносимой тоски. Нет, я давно решил - неважно, что было в прошлом, лучше идти только вперед. Так спокойнее.

  Я вздохнул, с сочувствием посмотрев на задумчивого мага. Что бы Микио ни говорил, как бы не старался убедить себя, но он все же боится... вспоминать, подсознательно чувствуя, что кроме горечи и разочарования не получит ничего взамен. Может быть, раньше его и интересовало прошлое, и, судя по моему заседанию, он кропотливо исследовал временной отрезок эпидемии черной болезни, но сейчас маг просто смирился, стараясь всем назло радоваться каждому пройденному дню, стараясь ни о чем не задумываться. Он говорил, что тот мальчишка умер еще тогда в горячке, но вот я вижу обратное. Ученик того пациента ни на йоту не изменился. Остался в душе сущим ребенком, боясь потерять последнюю частичку себя.

  Иллюзионисты... вы так стремитесь отречься от действительности, но чем дальше идут ваши иллюзии, тем крепче вы привязываете себя к реальности. Это намного интереснее, ведь так, магистр? Попытаться подмять под себя нашу действительность - что может быть увлекательнее?

  - Кстати, прости меня за то, что произошло на кладбище, - почесал черную макушку Микио, прервав течение моих философских мыслей. - Я не хотел приносить тебя в жертву, просто... растерялся, - я скептически на него посмотрел, ни на каплю не веря в искренность этого прохиндея. Иллюзионист между тем, увидев, что я не купился на его фальшивое раскаяние, вздохнув, продолжил свою исповедь. - Я ведь вел это дело больше месяца, добился у них доверия, сместил главу и занял его место, а тут приходит эта стерва и срывает весь спектакль прямо на его кульминации! Знаешь, как мне хотелось ее за это придушить? - он понизил голос до шепота. - Мне пришлось играть роль безумного содомита, мечтающего захватить власть в Совете, чтобы меня никто не принимал всерьез. Не скажу, что это было тяжело, даже наоборот, было так весело наблюдать за реакцией окружающих, но знаешь, что меня во всей этой истории больше всего бесило?

  - И что же?

  - Каблуки! Ходить постоянно в тесных сапогах на высоких каблуках было великим испытанием для моей психики. Так ты на меня не сердишься за то, что я немного пошутил?

  - Не был бы ты больным - ударил бы. О, ах точно! - притворно изумился я, решив немного подыграть ему. - Я это уже сделал! Какая досада...

  - Вот именно, - поднял вверх палец бывший предводитель секты. - Ты бы знал, как магистр Гариус удивился, почуяв на синяке остатки магической энергии его ученика. Потом все пытал, из-за чего мы с тобой подрались. Не волнуйся, я ему сказал, что мы не поделили плитку шоколада.