Звезда моей души - Устименко Татьяна Ивановна. Страница 93
Гигантская книга словно бы ждала именно меня, призывно белея распахнутыми страницами. Она показалась мне раненым, брошенным на произвол судьбы лебедем заточенным в каменный мешок и приговоренным к долгой, мучительной смерти. Кто же оставил ее тут? Скорее всего, эльфийские маги, внезапно оторвавшиеся от своей работы и вынужденные спасаться бегством, преследуемые армией Джоэла Гордого. Фолиант лежал немного криво, оставшись раскрытым точно на середине, как будто последний читавший его маг не успел закрыть и спрятать чудесную книгу.
Вытянув шею и приподнявшись на цыпочках, я умудрилась рассмотреть, что на одной странице разворота крупно изображена шестиконечная звезда, а на другой — красуется искусно нарисованный обоюдоострый обнаженный меч. Точно такой же, какой я уже видела на мозаичной фреске.
Сам фолиант выглядел весьма странно, ибо оказался насквозь прошит толстой ярко-красной нитью, которая зигзагом вилась между листами. Возможно, все это выглядело довольно загадочно для любого непосвященного, но понятная мне аналогия стала слишком уж очевидной, я была готова поклясться чем угодно — этот фолиант имеет самое непосредственное отношение к Немеркнущему Куполу…
— Купол! Эта книга связана с мозаикой в Немеркнущем Куполе! — Не скрывая охватившего меня энтузиазма, я окрыленно замахала руками, подзывая Беонира. — Видишь, те же самые звезда и меч, разделенные красной линией в форме молнии.
— Подожди… — Юноша придвинулся ближе, вгляделся в картинку и недоуменно пожал плечами. — А в чем состоит само испытание?
— Не знаю, — растерялась я.
— Думаю, все дело в том, что ты еще не пыталась к ней прикоснуться. — Юноша недоверчиво покосился на столб света, упирающийся в потолок Библиотеки. — Попробуй, Йона. А вообще-то нет, стой!.. Полагаю, это странное свечение представляет собой некую охранную систему, призванную уберечь фолиант от воров, а посему — тебе сквозь него не пробиться!
Меня ничуть не напугало предостережение Беонира, хотя насторожило и заинтриговало. Протянув ладонь вперед по направлению к книге, я ничуть не удивилась, когда поняла, что не могу преодолеть сияющую преграду. Я улыбнулась и заговорщицки подмигнула ниуэ:
— Ты все знал заранее, да? Так почему же ничего мне не рассказал?
— Ты ошибаешься. — Беонир отрицательно покачал головой, но меня досадно поразила неуверенность, прозвучавшая в его голосе. — Это просто логика и ничего больше.
— Может, и она, — скептично фыркнула я. — Но тем печальнее, ибо я не собираюсь уходить из Библиотеки, не заполучив эту книгу. Ведь мы пришли сюда только ради нее. Я должна придумать, как преодолеть защитный барьер.
Мы несколько раз обошли постамент кругом, ища лазейки, но поиски не увенчались успехом.
— Нет, так у нас ничего не выйдет. — Я задумчиво положила ладонь на плечо юноши, тревожно поглаживающего свой лук. — Беонир, возможно, твоя замечательная логика подскажет, что делать? — Я постаралась произнести эту фразу спокойно и миролюбиво, ничем не выдавая своих подозрений, хотя почти на сто процентов была уверена — Беонир скрывает от меня какую-то важную информацию. Вполне вероятно, что он не врал, а просто недоговаривал. Но ведь конец лжи еще не обозначает начало правды, не так ли?
Юноша неуверенно помялся, но вскоре решился и заговорил:
— Честно говоря, я хотел предложить тебе прочесть то, что написано на этих страницах. Не просто же так книга на них открыта?
— Какой ты молодец! — Старательно изображая восторг, я порывисто обняла опешившего от моей реакции юношу и вперила испытующий взгляд в книгу.
Руны, начертанные на страницах фолианта, двигались, расплывались и двоились самым непредсказуемым образом, словно живые. Они объемно обрамляли картинки, но бьющий прямо в глаза свет мешал различать составленные из знаков слова. Беонир, который вообще не слишком-то жаловал свет, ибо привык к полумраку подземелий, быстро прекратил это неприятное занятие и уселся на нижнюю ступень лестницы.
— Нет, это ты уж как-нибудь без меня делай! Если на нас нападет голодный песчаный тарантук, я с ним сражусь. Только уволь от таращенья в эту книженцию!
Я никогда не слышала ни о каких тарантуках, а потому приняла пышное заявление юноши за надуманную отговорку. Тактично сделав вид, что не обратила внимания на его поступок, я продолжила попытки. Ниуэ великолепно видел в темноте, но при ярком свете его острое зрение было бесполезным. Попутно я изрядно подивилась тому, что сама совершенно не чувствую боли в глазах, хотя интуиция мне подсказывала: нежелание Беонира смотреть в книгу вызвано не только некомфортными физическими ощущениями, нет — здесь присутствует и что-то другое. По какой-то личной, абсолютно непонятной мне причине Беонир категорически не желал вчитываться в текст старинного фолианта. Хотелось бы мне выяснить истинную подоплеку его упрямства…
Теоретизируя подобным образом, я постепенно привыкла к яркому свету и начала различать убористую эльфийскую вязь.
— Я вижу слова! — радостно сообщила я. — Но это какое-то древнее наречие, сложное и неоднозначное… Я понимаю только отдельные фрагменты текста, остальное от меня ускользает.
— Диктуй мне, — неожиданно предложил ниуэ и подобрал валяющуюся на полу щепку. — Диктуй, а я буду писать буквы, которые потом ты попытаешься расшифровать…
Песок, покрывающий пол пещеры и смешанный с мелким гравием, оказался идеальной основой для начертания букв, которые я, щурясь и запинаясь, медленно диктовала юноше. На одно предложение у нас ушло никак не меньше получаса. Беонир поставил точку и вздохнул так шумно, словно уже одолел не менее десятка придуманных им тарантуков.
А я начала переводить:
— Тяжкие, тверже, сталь, свет… Беонир, кажется, я поняла. Это стихи, и мы сейчас прочли первую пару строчек!
— И как они звучат? — с любопытством спросил юноша, взирая на меня с необъяснимым страхом и уважением.
— «Годины тяжкие настали, но свет волшебный — тверже стали» — я бы перевела ее так.
— Похоже на правду, — хмуро кивнул ниуэ. — Этот свет и правда тверже любой преграды. Что там дальше?
— Терпение, — подбадривающе улыбнулась я. — Судя по всему, наша работа только началась, тут еще несколько строк имеется.
Мы вдохновенно продолжили наш кропотливый труд. Как-то незаметно пролетели два часа, и лишь после того, как Беонир разогнул затекшую спину, поднялся с колен и отряхнул с рук песок, я смогла прочесть таинственное послание целиком:
Мы устало сидели на нижней ступеньке лестницы, а Беонир сердито критиковал переведенные мною стихи:
— В последней строке присутствует какая-то противоречивая чушь! Да и все остальное ни капельки не лучше. Если свет и так тверже стали, то зачем еще нужен клинок? И какая радужная игра имеется в виду? Ты что-то напутала, Йона.
Обескураженная содержанием стихотворения ничуть не меньше его, я удрученно потерла слезящиеся глаза:
— Нет, Беонир, здесь нет ошибки, все верно, просто мы не понимаем смысла, вложенного в эти строки.
— Ага, наверное, так, — уныло согласился со мной юноша. — Мы тупые недоумки — во всяком случае, я уж точно таковым являюсь. Не зря меня Ребекка дураком обзывала!
— Ты, кажется, тут специалист по логике? — напомнила я. — Вот и продолжай рассуждать логически, авось придумаешь нечто действенное.
Беонир старательно нахмурил лоб, пытаясь оправдать мои ожидания. Похоже, на сей раз он не притворялся и действительно хотел мне помочь.
— Может, рукой эту стену не пробьешь, а вот клинком — запросто? — предположил он.