Самозванец - Аксенов Даниил Павлович. Страница 44

Через полтора часа все было готово. Торк показал потрясающее знание окрестностей и сомнительных личностей. Под сенью деревьев в одном из переулков покоилась телега, в руках Михаила была пила, а на плече висела сумка. Когда он начал подниматься по башне, то слышал приближавшийся гомон толпы. Это заставило его торопиться.

Странная компания из десяти-двенадцати человек достигла площади, когда принц уже был рядом с решеткой. Он отчетливо слышал сначала крики, потом звуки ударов, а потом лязг железа. Как и было запланировано, подгулявшая компания начала драку прямо перед башней.

Пилить без существенной опоры под ногами было исключительно трудно и неудобно. Михаил одной рукой держался за решетку, а другой – орудовал инструментом. Он очень торопился.

Стража Бинторов, видимо, имела специальные инструкции насчет подобных происшествий. Не успела драка как следует начаться, а оба ближайших стражника уже подняли тревогу. Самозваному принцу нужно было успеть перепилить решетку до того, как прибудет усиленная стража, пила быстрее замелькала в его руке. Скрежет ее зубьев о металл прутьев был полностью заглушен криками толпы и звоном оружия. Вот лопнул один штырь, потом другой, потом третий. Он был уже готов праздновать победу над ржавой железякой, как вдруг стало ясно, что радоваться преждевременно.

Решетка, как оказалось, проржавела больше, чем он рассчитывал. Ячейка, за которую Михаил держался, внезапно лопнула с мелодичным звуком. Больше не было опоры, и, по всем законам физики, предводитель группы экспроприаторов устремился вниз, сжимая в одной руке пилу, а в другой – фрагмент злополучной решетки.

Время свободного падения тела с высоты двадцати метров занимает пару секунд. Для стороннего наблюдателя это очень мало. Но для человека, которому принадлежит данное тело, пара секунд может показаться вечностью. Вор-неудачник не был исключением. Перед его мысленным взором промелькнула вся жизнь. Но если быть точным, то именно та ее часть, которая имела отношение к спасению. Даже в состоянии полета вниз Михаил сохранял присущую ему рациональность. Когда твоей жизни угрожает опасность, то не имеет смысла думать, например, о детских переживаниях или о близких людях. Нужно вспоминать лишь то, что могло бы помочь в данной ситуации. Конечно, на анализ происходящего и изобретение новых хитроумных путей выхода из кризиса времени не всегда хватит, а вот извлечение из памяти предыдущего опыта, который окажет немедленную помощь, может быть очень кратковременным процессом.

Он сразу же отпустил и пилу и решетку, пытаясь схватиться за стену башни или хотя бы прижаться к ней, чтобы затормозить падение. Пару раз ему даже удалось нащупать что-то вроде выступа, но скорость была велика, и закрепить успех он не смог – сорвался в обоих случаях. Но это слегка погасило скорость и, возможно, в сочетании с амулетом спасло ему жизнь.

Новоявленный вор приземлился на спину. Он изо всех сил старался сберечь голову от удара, поэтому непосредственно перед соприкосновением с землей слегка согнул шею. Его амулет, как и было задумано, перераспределил силу удара по всей площади тела, за исключением головы. Но все равно падение едва не вышибло из него дух. Рядом с лязгом приземлились решетка и пила. Несколько секунд Михаил не мог не только двигаться, но и дышать. Полежав немного, он удивился, что ни Торк, ни Маэт не бегут к нему, но потом понял, что они не видели падения. Даже при ударе о землю его амулет работал исправно и поддерживал режим невидимости. Удар пилы и решетки о каменистую землю тоже не привлек ничьего внимания. Они упали прямо за спинами людей в доспехах, изо всех сил изображавших драку. Доспехи и оружие гремели так, что два резких звука не особенно выбились из общего ряда.

Со стоном молодой человек приподнялся. Болел каждый сантиметр его тела. Но, похоже, ничего не было сломано. Он бы полежал еще немного на земле, но из толпы раздались крики: «Стража! Стража!»

Охрана Бинторов отреагировала довольно быстро. Похоже, что к месту драки приближался целый отряд. Михаил подумал, что Торк вряд ли заплатил массовке за реальную схватку с хорошо вооруженными и обученными стражниками. Поэтому ему следовало как можно скорее убираться от башни, прихватив с собой решетку и пилу.

Возможно, в других условиях странное шатающееся расплывчатое пятно и привлекло бы чье-то внимание. Но сейчас толпа, еще минуту назад увлеченно дерущаяся, мигом забыла прежние распри, сплотилась и стала медленно пятиться прочь от приближавшихся стражников. Им было не до того, чтобы оглядываться по сторонам. К тому же самозваный принц старался держаться в тени от фонарей, а решетка и пила были скрыты объемным полем его невидимости. Он сумел дохромать до Торка и Маэта, находившихся с телегой в одном из дальних переулков, как раз к тому моменту, когда толпа перешла в откровенное бегство, а стражи бросились за ними.

Оба приятели были очень удивлены, увидев Михаила, который отключил невидимость.

– Что произошло? – взволнованно спросил Маэт.

– Я сорвался. Возьми это и положи на дно телеги.

Ферен-младший принял пилу с решеткой.

– Можешь продолжать? – поинтересовался Торк. – Или отложим?

– Откладывать нельзя, – поморщился Михаил. – На рассвете все увидят, что решетки нет. Неизвестно, что предпримут Бинторы. Они поймут, что кто-то сумел снять ее незаметно. Сейчас – наш единственный шанс взять хоть что-то.

Маэт смотрел на него с неприкрытым сочувствием.

– Продолжайте ждать здесь, постараюсь вернуться с золотом, – добавил принц.

Руки и ноги все еще плохо слушались его, но он принял решение немного отдохнуть уже в самой башне. Если, конечно, враждебный амулет позволит.

Впрочем, сразу подойти к хранилищу ему не удалось. Стража возвращалась. Видимо, они решили не преследовать пьяную толпу и довольствовались лишь ее бегством. Это было хорошо. Теперь, в отсутствие арестованных, никто не мог бы выйти на след Торка как главного нанимателя.

Подождав, пока стража исчезнет из вида, принц двинулся дальше. На этот раз подъем дался еще тяжелее. Множественные ушибы не позволяли ползти по стене с прежней скоростью. Он чувствовал, что, даже несмотря на чудесные свойства амулета и его способности ишиба, усталость накапливается. С мыслями, что поторопился с восхождением, Михаил все-таки достиг проема окна.

Странная тибыла на своем месте. Молодой человек почувствовал, что его руки начинают дрожать. Эта дрожь отнюдь не была вызвана усталостью. Он снова подумал о том, чтобы отступить. Если амулет башни распознает в нем ишиба, то его карьера принца, возможно, закончится, не начавшись.

Но тут же одернул себя – успеху дела подобные мысли не способствовали. Это все равно что идти по канату над пропастью, разглядывая дно во всех подробностях. Медленно он просунул руку в проем. Ничего не произошло.

Михаил подтянулся и стал вползать в башню, готовый в любую секунду резко отпрянуть. И даже, если понадобится, снова прыгнуть вниз вдоль стены. Но все было спокойно. С его сердца словно упала глыба камня. Он только сейчас почувствовал, что может свободно дышать. Медленно заползая в башню, в конце концов он оказался в комнате целиком. Затем огляделся. Одно дело – условно смотреть на золото, видя его типосредством щупа, и совсем другое – видеть благородный металл своими глазами. А в комнате находилось именно золото. И еще редкие камни.

Ценности были аккуратно сложены в пять сундуков, стоявших не вдоль стен, а как раз посередине помещения вокруг странного амулета.

Михаил решил амулет не трогать и на всякий случай держаться от него подальше. Вдруг вблизи его тиработает лучше, чем на расстоянии.

Он подошел к ближайшему сундуку и принялся набивать сумку его содержимым. Она была вместительна и прочна, что особенно важно для переноски золота.

Эта работа не требовала повышенного расхода сил, наоборот, делая ее, молодой человек отдыхал. К его разочарованию, в сумку вместилась лишь небольшая часть содержимого сундука. Ночь обещала быть трудной. Его утешало только одно: невидимость полностью скрывала достаточно объемную поклажу. Идею спускать сумку на веревке он забраковал – сама по себе, без его прикрытия, сумка была бы слишком заметна.