Твой совет online - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 25

— И вам нужна охрана? — даже кивнула своим словам.

Некоторое время помолчав, мужчина все так же флегматично ответил:

— Да. Мне нужна охрана.

— Сколько человек? — прямо поинтересовалась я, устав ждать и проявлять такт и предельную вежливость. Все равно этот ее не заметит и не поймет!

— Не знаю, вам виднее, — ответил вампир, пожав плечами.

Да уж… Звать на помощь? Кого? Ведьмака я не найду, а кто еще имеет право решать такие вопросы? Пока раздумывала, продолжала расспрашивать:

— Вы раньше уже перегоняли стадо?

— Да.

И все. Разговорчивый, просто нет слов.

— И сколько тогда было охраны?

— Пять человек.

Прибавив на всякий случай еще одного, я задала новый вопрос:

— А степень подготовки бойцов?

— Вам виднее.

Не задавая больше вопросов, вписала все данные в стандартный договор и, оформив как положено, заглянула в кабинет к Людвигу Нейру. На данный момент я слишком мало знала о специфике работы, поэтому не стеснялась обращаться к ведьмаку по малейшему поводу. А на будущее отметила для себя необходимость разобраться в тонкостях работы данной отрасли и услуг, что она предоставляет. Оказывается, не все клиенты знают, чего хотят.

Проводив последнего клиента, я попрощалась с Нейром и часто навещающей меня сегодня Хойтой, которая весь день помогала гонять «петушков» от моего стола, и направилась домой. Несмотря на усталость и слабость (из-за экономии средств я пока не тратилась на кровь, хотя надо бы — слабость нарастает), я чувствовала удовлетворение от прошедшего дня. Я со всем справилась: с клиентами, с бумагами и с мужским вниманием. Уф-ф, аж горжусь собой!

Завершив повседневные домашние дела, легла спать. Среди ночи меня разбудил странный шорох, вызвавший внутри неприятный холодок страха. Пару минут так и лежала, напряженно прислушиваясь к ночной тишине в доме. Вот опять! Шорох неподалеку.

Вечером я придвинула к кровати, чтобы поужинать, низкий небольшой столик. Потом им же воспользовалась, когда читала прихваченные с работы новостные листки и инструкции. Убирать после ужина грязные тарелки, так любезно по-соседски подаренные мне госпожой Сейтой, было лень, устала очень, а сейчас там что-то шуршало.

Трясущимися руками, стараясь не делать резких движений, зажгла возле кровати свечу, она осветила тусклым пламенем комнату и представила ночного непрошеного гостя во всей красе. Мышь!

Мой вопль слышали, наверное, во всей округе. Вот такая я трусливая вампирка — совсем не хищник, как думают некоторые. Мышь, бросив недоеденный кусочек хлеба, заметалась по столу, свалилась на пол, и метания продолжились уже там. Я за это время успела зажечь еще пару свечей, чуть приглушить свои вопли и, уже просто повизгивая, тупо наблюдала, как оглушенная мышь носится по полу, тыкаясь в стены и мебель. Под конец грызун добрался до окна и начал пытаться выбраться из моей комнаты, подпрыгивая и долбясь головой о подоконник. Наблюдая за его бессмысленными хаотичными действиями, я наконец замолчала, хлопая глазами и даже уже жалея беднягу. Так и голову проломить можно!

Подползла к краю кровати поближе к окну и рассмотрела, как сейчас поняла, маленького мыша, который, с трудом дыша — запыхался, видимо, — сидел, прижавшись к стене под окном, и испуганно таращил на меня напоминающие круглые бусинки глаза. Покрытые белесой мутью слепые глаза!

Совсем успокоившись, я испытала грусть и жалость к маленькому слепому бедолаге. Весь его внешний, сильно потрепанный худой вид говорил, что живется ему совсем не сладко. Нашел наконец-то в этом заброшенном доме еду, а тут я со своими воплями. Наверное, чуть не умер со страху!

Взглянув на него повнимательнее, ощутила знакомую «больную» ауру — малыша-то кто-то проклял. Грустно улыбнулась, глядя на то, как мышонок, замерев, принюхивается и крутит головой, пытаясь выяснить, откуда исходит для него опасность.

Больше не испытывая страха перед грызуном, тихонько слезла с кровати, скользнула к столу и, прихватив пару кусочков хлеба, подошла поближе, уложив еду прямо перед ним. А потом острым клыком прокусила себе палец, капнула на мыша капельку крови, заставив его напрячься и вздрогнуть, и нарисовала в воздухе руну, снимающую с него проклятье какого-то вампира, злого на этих побирушек. Ведь только наше племя может использовать магию крови и накладывать проклятья.

Уже через мгновение, стоило маленькому зверьку снова прозреть, мы уставились друг на друга. Мои серые глаза не отрывались от блестящих, теперь чистых от мути, черных бусинок Мышонок смотрел на меня, а его нос непроизвольно двигался туда-сюда, все сильнее дергаясь в сторону кусочков еды, которые я придвинула к нему. Я вновь улыбнулась и уже спокойно, с некоторой долей радости, что смогла кому-то помочь, отправилась спать. От такого соседа, теперь я это чувствовала, вреда или опасности можно не ждать.

Засыпала я под явственные шорохи мыша, который продолжал свой поздний ужин.

Три рабочих дня в охранной фирме заставили меня превратиться в язвительную, злобную фурию. Да мой отец за двадцать с лишним лет не смог добиться того, что за несколько дней успела сделать пара десятков мужчин-наемников, которые с завидной частотой таскались ко мне в контору и пытались флиртовать и ухаживать! Кто как умел или считал возможным!

К моему великому сожалению, байка про проклятье смогла сдержать этот напор лишь на полдня, затем «петушиные» выступления продолжились. А чадарка Хойта теперь с не меньшим любопытством наблюдала за развитием осады, отпуская скабрезные шуточки насчет очередного неудачливого кавалера или моей персоны. Выражение «анимишка» больше не вызывало у меня зубовного скрежета: это, как выяснилось, самое мягкое прозвище, которым она могла наградить меня или вообще кого-либо.

Я стояла возле своего стола и раскладывала в картотеке последние карточки клиентов, в которых фиксировала необходимые данные, чтобы потом не рыться в договорах, затрачивая зря время. В этот момент позади меня раздался едва уловимый шорох, который заставил вздрогнуть от неожиданности, а потом мне на плечи, чуть сжимая их, легли тяжелые большие ладони. Явно мужские!

Не поворачиваясь, я злобно, с угрозой прошипела:

— Все, предел моему терпению, как и вежливости, наступил! Если сейчас же не уберете от меня руки, то прокляну! Наведу мужское бессилие, и тогда тянуть свои загребущие лапы к посторонним девицам вы точно отучитесь!

Руки остались лежать на моих плечах, что вынудило меня резко развернуться и… замереть от неожиданности.

Передо мной стоял высокий крупный севар. Молодой, на вид лет тридцати-сорока, не больше, но битый жизнью и умудренный опытом — это невооруженным взглядом видно даже такому неопытному птенцу, как я.

Его черные гладкие волосы были забраны на затылке в короткий хвост, длина которого позволяла сделать вывод, что они лишь чуть-чуть спускаются на шею. Эта прическа еще больше подчеркивала интересные черты лица. Смуглая от природы кожа была чуть обветрена и на лице еще более загорелая — значит, мужчина чаще всего проводит время на свежем воздухе и под солнцем. Продолговатое лицо с твердым упрямым подбородком, чувственные пухлые губы, правда сейчас сжатые в жесткую линию. Прямой нос, крылья которого немного трепещут — хозяин явно не в духе и с трудом сдерживает злость. Раскосые прищуренные глаза странного болотного цвета — словно две крупные оливки. Если оливки могут так яростно прожигать в вас две дырки. Под этим взглядом я сжалась и передернулась, втягивая голову в плечи.

— Э-э-э… Простите, вы кто? — пролепетала, уже забыв о своем намерении проклясть кого-нибудь или наорать.

Севар возвышался надо мной, его потрясающий длинный хвост с пушистой кисточкой метался из стороны в сторону, выдавая раздражение и ярость хозяина.

— Где Людвиг? — буквально выплюнул он.

А во мне от его рычащего, хрипловатого баса все затрепетало. Уж слишком мощный голос. Да и сам хозяин ему под стать.