Первый фронт - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 67

— Хорошо, мы пришлем к вам еще пять десятков летчиков и сто двадцать техников, займитесь и их подготовкой тоже.

Белов кивнул, принимая информацию к сведению, и сказал, что доклад закончил, сел на место после разрешающего жеста Сталина.

— Что у нас со связью, а, товарищ Дзержинский? — спросил предсовнаркома у сухопарого полковника войск связи, который был также из ВС Белоруссии.

— Поставка радиостанций в войска идет полным ходом, однако не хватает специалистов для обучения персонала. По предложению Лаврентия Павловича в Казани создана школа по переучиванию радистов, но пока она даст результаты… Так что инструкторы остро необходимы. Тех, что присылает сюда наше ведомство, не хватает, тем более основное число из них готовится к радиоборьбе, и уже на сорок процентов мы ее подготовили, но работы еще непочатый край.

— Что у нас с призывом гражданских радистов? И радиолюбителей? — спросил у Берии Сталин.

— Идет полным ходом, товарищ Сталин. Войска получили радистов и радиостанции почти до полного штата.

— Однако не все из них могут пользоваться нашими радиостанциями, — негромко добавил полковник с такой памятной фамилией.

— Подготовьте радиошколы при штабах армий и корпусов, в которых они будут обучаться под присмотром инструкторов, — подумав, приказал предсовнаркома.

Нарком кивнул, записав приказ в блокнот.

— Продолжайте.

— Постоянный контроль радиостанций немцев и дешифровка их сообщений дает понять, что у них началось усиление активности, в основном из-за пропажи авиаразведчиков. В частности — в авиационных частях из-за того, что ни один из экипажей не смог докричаться до своих штабов из-за постановщиков помех. Постоянные переговоры, которые слушают наши радисты, дают нам много информации, которую мы отправляем в недавно созданный аналитический отдел в контрразведке. Также ожидается прибытие двух батальонов РЭБ. У меня все, — закончил Дзержинский.

— Хорошо. Товарищ Ватутин, как подготовка к встрече немцев? — повернув голову к генерал-лейтенанту, спросил Сталин.

Встав, генерал обвел всех взглядом и, прочистив горло, начал:

— Подготовка идет полным ходом, товарищ Сталин. Места для завалов намечены; в некоторых местах, где мало кто ездит, уже подготовлены засады и засеки, также проводятся постоянные тренировки засадных групп разных родов войск, усиленных танками, начиная с артиллерии и заканчивая стрелками. Все мосты заминированы и находятся под охраной. Противодействие полку «Бранденбург» идет полным ходом, включая и то, что теперь в каждом патруле есть сотрудник НКВД с правом останавливать не только генералов, но и старший комсостав госбезопасности. Полученное из-за портала оружие, в частности автоматы ППС и ППД, а также винтовки СКС, осваивается разведчиками, диверсантами и засадными подразделениями. Мины также пущены в дело, и основные танкоопасные направления заминированы теперь не только фугасами, но и противотанковыми минами. Погранвойска получили тяжелое вооружение, включающее в себя крупнокалиберные зенитные пулеметы и противотанковые ружья. Также проводится политинформация среди населения…

Предсовнаркома внимательно слушал доклад молодого генерала.

— Хорошо. Мы все слышали ваш доклад, будут ли какие замечания? — спросил Иосиф Виссарионович у присутствующих, когда Ватутин закончил. Вопросов не было, поэтому Сталин сказал:

— Товарищ Воронков, нас интересует, как обстоят дела по медицинской части.

Вскочивший командир в форме военного медика четко доложил:

— Товарищ Сталин, все препараты и лекарства, полученные от союзников, идут на склады, но небольшое количество в госпиталя, для того чтобы врачи привыкли к ним и могли пользоваться. Полученная также аппаратура и специалисты с ней очень помогают выявлять те болезни, которые в некоторых случаях могут быть не так диагностированы нашими врачами. Две лаборатории по производству лекарств нами уже получены, и сейчас начинается установка их на производство в Казани, ожидаются еще четыре такие лаборатории.

— Как с госпиталями?

— Все школы начинают потихоньку готовить и намечать под будущие госпиталя. Весь поток раненых планируется, как и был отдан приказ, отправлять именно в Москву.

Сталин задумался. План по обману посольских величиной потерь, какие мы несем, большим потоком раненых готовился в большой тайне. И провал этого плана грозил большими проблемами, из-за чего он и был на контроле у наркома Лаврентия Павловича Берии.

После совещания, когда все удалились, оставшийся по знаку вождя Берия вопросительно посмотрел на Хозяина.

— Как вы думаете, товарищ нарком, Белорусский мотострелковый корпус и две сводные бригады сильно повлияют на ход войны? — задумчиво спросил Иосиф Виссарионович.

— Думаю, помощь будет не лишней, — осторожно ответил Берия.

— Вот и я так думаю. По предложению товарища Лукашенко он нам передает части со всеми средствами усиления. У них там учения начинаются, так что потерю не сразу обнаружат тамошние шпионы.

— Зачем им это нужно?

— Товарищ Лукашенко считает, что его ТАМ могут, как он выразился, прихватить за яйца. Вот ему и нужны обстрелянные части. И я так думаю, они будут не последние.

— Тогда нужно ждать не только пехоту, но и танковые части и авиацию, — тоже задумался нарком.

— Поручаю вам выяснить, что там происходит, — приказал Сталин, после чего перешел на другую интересующую его тему. К будущей информационной войне.

Виктор Захаров, личный водитель генерал-майора Катукова,

командира второго танкового корпуса, первой Отдельной особой армии.

То же время, полдень

Ласково протерев приборную панель мягкой тряпочкой, Виктор через открытое окно поправил зеркало бокового обзора.

Что ни говори, а машина ему очень нравилась. Конечно, это не та тентованная, на которой его учили, но кроме корпуса, по мнению Виктора, большой разницы не было.

УАЗ, что ему достался, был семиместный. Грузопассажирский. Спереди два сиденья — водителя и командира — разделенные капотом двигателя, и сзади через небольшую перегородку пять сидений и небольшой столик. Очень удобно.

Когда Витя увидел, какую машину дали генералу, он сперва не понял, почему не командирскую, но оказалось, по приказу маршала Шапошникова весь старший комсостав должен передвигаться в сопровождении охраны. Поэтому генерал-майор Катуков, которому недавно присвоили следующее звание, и выбрал именно эту из десятка, что подогнали к штабу корпуса.

Открыв дверцу, Виктор спрыгнул на землю и подошел к старшине, курившему у своего двухместного бортового «УАЗа», которые получали в основном хозчасти.

— Товарищ старшина, вы канистры обещали, мне по штату положено, — напомнил ему Виктор.

Затянувшись, старшина Шматко посмотрел на наглого водилу. Отдавать только что полученные АЛЮМИНИЕВЫЕ канистры он не хотел, но отказывать личному водителю комкора не посмел. Поэтому, достав из планшета бланк, быстро оформил передачу двух двадцатилитровых канистр.

Расписавшись, Виктор, помахивая новенькими серебристыми емкостями, подошел к машине, открыл дверь в багажное отделение и поставил их в углу, решив залить горючее, когда будет заправляться.

— Готовься. Сейчас поедем, — сказал ему сержант Цветков, командир отделения в комендантской роте и один из обладателей вожделенными всеми АК, которых в роте было всего два десятка.

— Всегда готов, — ответил Виктор, захлопывая дверь.

Через пару минут из-за здания школы, где размещался штаб корпуса, вышел генерал Катуков и направился к машине, разговаривая на ходу с одним из советников — седовласым мужчиной лет пятидесяти пяти, тоже танкистом, насколько знал Виктор.

— Заводи! — махнув рукой, приказал генерал.

— В машину! — вслед за генералом приказал Цветков своим бойцам.

Вместе с сержантом в охране были три бойца, один с таким же, как у Виктора ППС, а третий с СКС.