Неучтенный. Дилогия (СИ) - Муравьев Константин Николаевич. Страница 96

— Достался с оказией, — сказал я, улыбнувшись.

— С чем? — не поняла девушка.

— Пусть это останется для тебя секретом, — ответил я и, не удержавшись, непонятно почему улыбнулся девушке счастливой улыбкой.

Девушка растерянно посмотрела на меня и в своей нежной женской тонкой и всё ощущающей душе догадалась, что где-то в моих словах есть скрытый подвох, но, видимо так и не поняв, в чём он, подозрительно и с некоторым сомнением посмотрела на меня.

Я же постепенно успокоился и продолжил:

— Искин сейчас уже должен закончить расчищать площадку. Так что я — в рубку. Проверю корабль. Скажу «Поехали». И в путь. На этой станции меня больше ничего не держит.

Не успел я предложить Леите занять себя чем-нибудь на период манёвров и полёта, как она сама внесла свою лепту в разрешение этого вопроса.

— Алексей, а можно и мне с тобой? Я не помешаю, честно, — постаралась убедить меня девушка.

«Профессиональный пилот в рубке моего корабля, — подумал я. — Что она сможет там увидеть и в чём разобраться? — Я попытался представить рубку «Драккара» и понять, что может выдать меня ещё больше, чем я пока напортачил самостоятельно. — Ну, кроме того, что я один, предположительно, управляюсь за четырёх членов команды, больше ничего. А это не так и страшно, как я понимаю, универсальных специалистов на периферии любого государства должно быть много, так что и здесь вроде ничего необычного. Пусть идёт. Да и сам я хочу, чтобы она пошла… С этого вообще-то и надо было начинать», — рассудил я и ответил:

— Пойдём, я не возражаю.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

Я помог Леите подняться из-за стола, и мы направились в рубку.

«Ньютон, ты завершил расчистку причала и расширение шлюзового выхода из дока станции?» — спросил я у искина, пока мы шли. Нужно было определиться, на каком этапе сейчас проходит подготовка к старту.

«Всё выполнено, — доложил 896-й. — На текущий момент Ника проводит завершающую часть предстартового тестирования корабельной связки».

«Спасибо, понял. Мы в рубку».

И сообщил Леите:

— Искин практически завершил предполётную подготовку, так что, как только окажемся в рубке, можно будет вылетать.

— Я рада, — ответила девушка.

Завернув за последний поворот, мы оказались перед дверью, ведущей в центр управления моим кораблем. Пройдя идентификацию, я открыл дверь и вошёл в помещение.

Сам я проследовал к капитанскому креслу, а девушке предложил:

— Располагайся в любом кресле, — и обвёл рукой помещение, как гостеприимный хозяин, указывая на расположение всех остальных мест управления частями функционала корабля.

Как-то даже не особо удивившись, я увидел, что девушка усаживается в соседнее со мной кресло — кресло навигатора.

— Я так понимаю, это навигационный пульт, — констатировала она увиденное.

— Да, — ответил я, подключаясь к управлению кораблём на мысленном уровне.

«Ника, как у нас дела? Корабль к старту готов?» «Все показатели в норме. Тестирование не выявило отклонений при работе как системы в целом, так и отдельных модулей».

— Ну, тогда поехали, — как и обещал, сказал я вслух и, запустив двигатели на минимальную тягу, осторожно подлетел к шлюзу, созданному Ньютоном.

Управлять созданной махиной оказалось не так и сложно, как я предполагал. На удивление, у меня получился достаточно манёвренный для своих размеров и странной конструкции корабль. Я предполагал, что он будет сравним по своему классу управления с чем-то уровня небольшого, но тяжёлого транспорта, однако мой новый корабль скорее походил на небольшой и достаточно мобильный крейсер.

Вылетев из шлюза, я повёл «Каракас» по маршруту, рассчитанному Навигатором, с наименьшим нагромождением обломков и затратой топливных элементов на обеспечение защиты корабля и проведение манёвров между ними.

Через несколько минут неторопливых поворотов и небольших разгонов одним или несколькими из неосновных двигателей я понял, что получившаяся у меня система очень инертна, и постарался перевести её эту слабую сторону, использовав инерцию, для более оптимального управления кораблём. Правда, для этого мне пришлось кардинально сменить стиль пилотирования и заблаговременно проводить расчёты того или иного движения, но, подключив для этого все свои имплантаты и один из слоев сознания, я стал прекрасно справляться с поставленной задачей.

Подстроившись под этого первоначально неуклюжего монстра, сейчас, благодаря прямому мысленному контакту, во мне, моих мыслях, движениях, ощущении тела родилось чувство, что этот огромный зверь — я. Что это я пробираюсь сквозь пространство, раздвигая своими большими и сильными руками тот мусор, что встречался у меня на пути. Что это я, защищенный бронёй энергощита, изредка получаю удар всё-таки прорвавшихся к моему телу обломков. Что это я, немного направив одну из своих рук или ног небольшим импульсом двигателя, стараюсь, опираясь на его силу, облететь какой-то встреченный астероид. Что я корабль и есть.

Такого полного слияния с кораблём у меня не было ещё ни разу. Истребитель, которым я управлял, казался просто маленькой, но идеально послушной машинкой. В этот же раз я был кораблём, а корабль был мной.

Мне не требовались отчёты искинов о состоянии тех или иных параметров, я чувствовал их, знал, что топлива у меня ещё на несколько полных перелётов, ощущал небольшой остаточный дисбаланс двигателей, который не смог убрать при монтаже, но который прекрасно диагностировался сейчас, и через несколько мгновений о нём остались только отрывочные воспоминания в логе проведённых операций.

«Что это такое? Я читал о том, что мысленное управление сближает и роднит капитана с кораблём, но настолько? Так и должно быть?» — казалось, в пустоту спросил я.

«Пользователь перехватил управление аппаратом на более низком уровне взаимодействия с техникой, чем определены возможности оперирования с нею предохранителями, установленными в нейросети», — ответила Сеть.

«Это как? — удивился я. — Я что, каким-то образом сломал ограничители нейросети и управляю кораблём с более расширенным перечнем возможностей? Получил более высокий доступ?»

«Нет, я фиксирую стопроцентную работоспособность предохранителей. Они не выведены из строя. Пользователь не получал более высокого доступа к управлению кораблём. Пользователь производит оперирование низкоуровневым командным языком управления корабельных систем. Как следствие, ограничения, накладываемые предохранителями на возможности работы и взаимодействия нейросети, как интерфейса между оператором и аппаратурой, не распространяются на пользователя. В результате, во-первых, теперь пользователю доступен полный перечень возможностей управления, предоставляемых нейросетью, во-вторых, команды пользователя обладают более высоким приоритетом выполнения, в-третьих, время выполнения низкоуровневых операций не требует интерпретаций и выполняется гораздо быстрее, в-четвёртых, пользователь может управлять подобным образом любой техникой, использующей нейроинтеллектуальный интерфейс взаимодействия (нейросеть)».

«Понятно», — разбрался я в своей новой способности.

Все мои раздумья не заняли и нескольких секунд. Это время управление кораблем, как я понял, поддерживала Ника.

— Зону обломков мы преодолели, — сказал я как искинам, так и Леите, — теперь у нас остался только прямой путь на Ркуту, это примерно семьдесят два часа полёта, если ничего не случится.

Я перевёл корабль в автоматический режим выбора оптимального полёта по маршруту, составляемому и корректируемому Навигатором, а сам корабль и его управление отдал в нежные и заботливые ручки Ники.

«Ника, принимай командование».

«Принято», — ответил искин.

Передав бразды правления, я вывел на обзорный экран удаляющуюся от нас станцию.

«Ну как, Ньютон, не жалко покидать это гостеприимное местечко? Ты как-никак здесь самый главный старожил?»

У меня зрела твёрдая уверенность: не знаю, как в этой системе, а на станции я уже точно никогда не появлюсь.