Деформатор (СИ) - Субботин Максим Владимирович. Страница 54

   Хватка на мгновение ослабла, но полностью не исчезла. Ударивший меня прислужник вспыхнул белым пламенем, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Широко раскрыв пасть, выплюнул мне в лицо темное облако.

   Задержать дыхание!

   Меня метнуло прочь. Лицо нестерпимо жгло, будто в него плеснули кислотой. С остервенением сорвал шлем, хотел было отбросить его в сторону, но вовремя спохватился: без него ничего не вижу. И все же пусть ненадолго, но стало немного легче. Рискнул вдохнуть. Кислота и горечь растеклись по гортани, камнем ухнули в легкие. Тяжело, но дышать все же можно. Вот только дико болит голова. Черт знает, от чего. Рассмотрел лежащего на полу гомункула - все еще шевелится, но сидящий на нем прислужник раз за разом впечатывает кулаки в уже и без того в кашу разбитое лицо.

   Снова шлем на голову.

   - Ну же, воин, и это все, на что ты способен? - снова заговорил поводырь. - Неужели за годы, что этот мир провел без меня, все стало настолько скудно? Не удивлюсь, если Хаос поглотил все вокруг. Скажи мне, воин, Хаос на пороге?

   Противники двигались все быстрее, а били все сильнее. Еще немного - и броня уже не поможет. Я испробовал, все что имел под рукой, все способности. Те наносили гадам тот или иной урон, но итог оставался прежним - сверхбыстрая регенерация сводила на нет все усилия. Не выручала даже белая магия, уязвимость к которой была указана в характеристиках созданий. Да, она наносила куда больше повреждений, нежели огонь или магия смерти. Но на этом и все.

   Как бы ни было снижено накопление усталости, а накапливалась она неотвратимо. Больше того, теперь даже воспользоваться соответствующим раствором не мог - только успевал защищаться.

   - Не хочешь со мной говорить, воин? - насмехался лысый. - Поговори. Прошу. У меня не было хорошего собеседника очень давно. Все они умоляли не трогать их, оставить в покое. И так изо дня в день. Это так утомляет. И вот приходишь ты. Большой и сильный. И снова молчание. Если я буду сдирать с тебя кожу, ты тоже начнешь умолять? Начнешь плакать, как маленькая девочка? Они все плачут. Некоторые держатся долго, смотрят с ненавистью. Но все они боятся и, в конце концов, сдаются.

   Возле лица что-то мелькнуло, но я не успел отметить, что или кто именно. Меня теснили. Еще пару раз прислужники исторгали из себя ядовитые облака, но оба раз мне удавалось увернуться от основной концентрации смертоносной гадости. Но перед глазами уже заметно плыло, а в груди разрасталось горячее жжение. Им можно просто не выпускать меня, даже не бить. Скоро сам рухну ослепший или не имеющий возможности сделать вдох.

   Над ухом отчаянно запищали.

   Барсик?!

   Значит, где-то рядом Эша. Или с ней что-то случилось?

   Сердце рванулось прочь из груди. На волне отчаяния располовинил одного прислужника, снес башка другому и тут же отсек пару рук. Очень удачная атака, заставившая нападающих немного отступить, перегруппироваться.

   Осмотреть зал. Эши пока не видно. Черт его знает, к лучшему это или нет? Не видно и суккуба. А вот это точно плохо - хотелось бы иметь ее в поле зрения. Хотя... Кто-то мелькнул в тенях - не рассмотреть. Треклятый яд, лишивный меня нормального зрения!

   - Что с Эшей? - прокричал Барсику.

   Идиот, он все равно не сможет ответить!

   - У нас гостья!.. - в голосе лысого звучали торжество и предвкушение. - Заходи, девочка, у нас не бывает скучно.

   - Эша, уходи! - заорал во все горло, даже еще не видя девчонку.

   Не уйдет же. Наверняка не послушается.

   Пинком отбросил наседающего прислужника. В зале появился сильный световой луч. Мотнулся из стороны в сторону, высветил меня. Грохот выстрела.

   - Уходи!

   Еще выстрел.

   Она не промахивалась, но пули даже не отбрасывали прислужников. Вот двое из них переключились на новую мишень. Бросились к источнику света. Тот не дрогнул, не сместился. Эша продолжала стрелять.

   В голову врезался сокрушительный удар, следом дохнуло ядом. Зажмурившись, отшатнулся, ударил наугад. Плевать на глаза! В темноте мы оба умрем.

   Чувствовал, как во рту скапливается кровь. Чувствовал, как она бежит из носа. Как сгорают легкие. Мине удалось сделать всего пару шагов, когда ноги окончательно подкосились. Сверху тут же навалились. Сбросить их уже не получится.

   Горло взорвалось приступом кашля. Казалось, что разорвало его в клочья, до самых позвонков.

   - Я знаю, как тебя зовут, деточка... - голос поводыря смещался. - Не бойся меня, я еще успею стать твоим самым страшным кошмаром.

   Взревев, предпринял последнюю попытку встать. Удар по затылку почти лишил сознания.

   Меня вышибло из собственного тела, подняло над полом, над землей, над всем проклятым убежищем, а потом вернуло обратно. Но уже в ином виде. Нет ни боли, ни слабости. Рвануться из-под смердящих тел. Свобода. Ярость застилает взор. Все вокруг погружено в кровавую пелену, колышется. На зубах отвратительный привкус гнилой плоти. Нет, это не моя еда.

   Ринулся с места к источнику яркого света. Прыгнул на спину бегущего создания. Опрокинул. Второму вцепился в ноги, задержал. Выстрел размозжил гаду голову - пока выведен из хватки. Подскочил к девчонки. Та отпрянула, навела ружье. Не выстрелила. Хорошо - еще соображает.

   - Убейте волка. Девку ко мне!

   В голосе лысого больше нет веселья. Надоело представление?

   В голове мелькнула дикая мысль: может, лучше я сам перегрызу ей горло, чем оставлю на поругание некроманту?

   Глянул на Эшу. Та пятится, смотрит на меня.

   Да, надо бежать! Но прислужники слишком быстры.

   И снова какая-то тень, двигается на пределе видимости. За тем черным пятном, которое и есть поводырь.

   Я знал, что это будет последний натиск прислужников. Знал - и трусил. Трусил нанести Эше всего один удар, который вырвет ее из рук треклятого некроманта. Надеялся, что вырвет. Как легко убивать монстров, как тяжело причинить вред близкому человеку, даже когда на кону стоит нечто большее, нежели просто жизнь.

   Наверное, всему виной надежда. Корявая и разбитая, окровавленными пальцами цепляющаяся за острые камни берега, на который накатывают штормовые волны. Еще немного - и ее унесет в пучину. Не останется и следа. Но сейчас она все еще дергается, не позволяет отвернуться и сделать решительный бросок.

   В шум схватки вклинился отчаянный вопль. Но кричала не Эша, не Барсик, не суккуб. Кричал поводырь. Настоящий вопль боли и страха.

   - Ах ты, сука! - вопил лысый. - Взять ее!

   Больно? Ему больно?!

   Напор прислужников резко стих. Твари развернулись и бросились к своему повелителю.

   - Ты должен задержать их! - на этот раз кричала суккуб.

   Я не видел ее, но почему-то подчинился приказу. Порыв, незнамо откуда взявшееся доверие... не знаю. Одно точно - она не лезла ко мне в мозги, хотя наверняка бы могла - я успел позабыть о защите от подобного вторжения. Она просила.

   Попробуй задержать тех, кому плевать на все, что ты способен им предложить, как боец. В голове мелькнула мысль, что призыв суккуба может оказаться банальной ловушкой, но уж очень натурально кричал лысый. Точно ему в зад раскаленную иглу сунули.

   Бросился вслед за прислужниками. Догнать, повалить на пол - вот и все, на что способен. Норовил не просто повалить, но и перекусить шею. С раздробленным позвоночником даже эти твари не способны передвигаться. Минуту-другую проваляются воняющими мешками с костями.