Сотворённый (СИ) - Дзагоев Теймураз. Страница 43

Выпад, парирование, отход, удар сбоку, жёсткий блок, атака, снова атака, и ещё раз атака... Мы обрушивали удары, друг на друга, со всей злостью, которая накопилась в нас, и вертелись, со всей возможной прытью, которая ещё была. Наши тушки, за минуту яростного боя, приобрели не одну царапину и не один синяк, но фатальной ошибки, ещё никто не допустил. Моя попытка перерубить древко копья, также не принесла успеха - во первых, гоблин не подставлял своё оружие, во вторых - когда у меня, всё же, получилось попасть по нему, никакого вреда это не принесло, а сам же, поплатился порезом на боку. Наконец, когда я, более или менее, составил представление, о его возможных действиях, на мои атаки, было решено заканчивать с этими танцами...

Рубец совершил выпад, и копьё противника, ожидаемо, отбило его влево, а я, продолжая инерцию удара, сделал быстрый и широкий круговой удар, держа глефу правой рукой, как меч, в запале атаки, открывая правый бок. Гоблин, пропуская над собой Рубец, совершил кувырок, намереваясь оказаться, у моей спины, которая открылась при замахе. Вот только всё моё прощупывание противника, именно к этому мгновению и сводилось. В тот момент, когда изменённый прошёл под глефой, я сам, ожидая этого мига, толчком ушёл в перекат, через правую руку, и вышел, из него, за спиной, завершающего свой кувырок, гоблина. Доля секунды, понадобилась противнику, что бы понять всю глубину совершённой им оплошности, и, естественно, он, ещё одним перекатом, попытался разорвать дистанцию. Вот, только, кто ж ему даст это сделать. Я, начал делать кувырок с глефой, а закончил его - с мечом, в руках, и когда гоблин, уже, собирался линять от меня, катана, с разворота, подрубила обе его ноги. И гоблин, впервые, закричал, но не долго - вторым ударом, Рубец, снес его голову.

Я устало опёрся о меч и посмотрел в сторону шамана. Да, он всё ещё стоял на своём прежнем месте, держа руки на посохе и опустив голову. И все то время, что мы с, безвременно ушедшим, гоблином-переростком тут скакали, шаман простоял, не меняя своего положения. Раны саднили и хотелось пить, а ещё, начал спадать уровень адреналина в крови, и усталость, со слабостью, которые были не заметны, благодаря ему, стали брать своё. Но, напомнив самому себе, что у меня намечается ещё один "разговор", я нащупал в кармане куртки последние, раздавленные ягоды курата, и направился к шаману. До него оставалось не больше пяти метров, когда он, наконец, прореагировал на моё присутствие, и медленно поднял голову, посмотрев на меня своими черными глазами.

- Ты, быть сильный, Чуждый. Повелитель, быть рад, жертва... - скрипучим голосом сказал шаман и поднял посох.

Уточнять, кого именно, он видит на роль жертвы, не было смысла - и так понятно, что не себя. Вместо этого, я рванул вперёд, поднимая в замахе меч, и... и собственно, это всё, что я успел сделать. Шаман ударил посохом в землю, и незримая сила сковала всё моё тело, заставляя застыть в движении. Я, сам себе, напомнил муху, которую залили прозрачной смолой, с той лишь разницей, что чувства, я, не утратил. А в следующее мгновение, из того места, куда ударил посох, взметнулись рваные тени, на миг застыли, и, ринувшись в мою сторону, растворились в районе груди, а, через секунду, другую - у меня, внезапно, отказали все органы чувств. Мои уши, перестали что либо слышать, перед глазами возникла серая пелена, я перестал ощущать себя в пространстве, а в довершении всего, моё тело, изнутри, стала наполнять пустота. Пустота - потому что, это единственное, подходящее, определение тому чувству, что возникло у меня в груди, и мне стало казаться, что лишаюсь чего то важного. Умом, я понимал, что прошло, всего несколько секунд, но, ощущение было, что больше часа пытаюсь сломить ту силу, что заставила меня замереть, как в стоп-кадре. У меня не было ни одной версии, чем меня приложили, и почему растёт слабость в теле, была только уверенность, что этот зелёный урод, вот-вот получит благодарность, от своего повелителя, за принесённую жертву.

А пустота, внутри, с каждой секундой нарастала, и нарастала она рывками, каждый из которых приносил мне боль - не физическую, а, скорее... душевную. Душевную!!! Внезапно, я осознал, что со мной делает шаман, уразумел, что означает пустота, растущая внутри меня, понял, что понятия не имею, как этому противостоять... и меня захлестнула паника. В любой другой схватке, мне бывает ясно, как себя вести, но, как сопротивляться тому, чего не понимаешь, как драться за душу, которую, буквально, кусками выдирают из твоего тела? Чем сражаться с тенями, коих натравил шаман? И в какой то момент, когда страх и беспомощность, казалось, сейчас полностью поглотят меня, сознание моё взорвалось осколками и меня поглотила тьма...

Глава 10

- Ты напоминаешь мне, меня самого, лет, так, двадцать назад, тоже, бывало, сидел битый на скамейке... - мужчина поднял глаза к ночному небу и на какое то время замолк, мысленно перебирая дни юности.

Я же, отнял от скулы предложенный незнакомцем платок, и осторожно, потрогал припухлость - болит зараза, ну хоть кровь перестала идти. Знатно, всё же, меня потрепали: губы разбиты, скула рассечена, голова гудит, про рёбра вообще молчу. Ничего, противникам тоже от меня досталось, хотя, если быть откровенным, если бы не помощь незнакомца, все закончилось бы плачевно, для меня. Правда, завтра в универе зачёт, и, не представляю, как мне, с такой рожей, предстать пред очами математички. С другой стороны, может получится на жалость надавить, глядишь - восхитится лоботрясом, который битым пришёл на зачёт, и... да кого я обманываю, "грымзу", точно, на жалость не купишь. Да её, в принципе, ни на что не купишь...

Я, искоса, посмотрел на своего спасителя, до сих пор смотрящего на луну. Ловко он раскидал пятерых, совсем не хлипких, и умеющих драться парней, ловко и жёстко. И то, что он, судя по перегару, неслабо накачан спиртным - добавляет этому факту веса.

- Мне, вот, непонятно, - вынырнул, наконец, из своих мыслей мужчина, - На вид ты, вроде, неглупый парень, во всяком случае, лицо у тебя - не обезображено отсутствием интеллекта, за каким лядом, ты попёрся через этот парк? Даже полному кретину было бы ясно, что ночью, в подобных местах, да ещё без освещения, ничего хорошего ожидать не стоит.

- Да вот, получилось так, как то... - единственное, что смог я сказать. Согласен, глупость, но сказать правду - тоже не мог, боялся сойти за полного придурка.

- У всего, что с нами происходит, есть причина, соответственно - и у тебя была причина срезать дорогу через парк, в противном случае, прошёл бы по освещённой улице, не сворачивая сюда. Так какова твоя причина? - незнакомец посмотрел на меня, и сквозь хмель, в его взгляде читался искренний интерес. Этот факт, конечно, растворил моё раздражение, от подобных вопросов, но признаваться - было всё равно неудобно. Сидел и молчал, опустив голову.

- Знаешь, последний раз, до этого момента, я не пил... наверное лет 15-16. - поняв, что не дождётся от меня ответа, незнакомец, судя по всему, решил излить мне свою душу. Мне, в общем то, не сложно его поиграть в "благодарного слушателя", особенно если учитывать, что он мне - действительно помог, поэтому, я, мысленно вздохнув, приготовился слушать "душещипательную" и "поучительную" историю его жизни. Но, уже, следующие слова, заставили меня смутиться.

- Согласен, сейчас это выглядит, как попытка, по пьяни, выговориться незнакомому человеку... Кстати, меня Александром зовут, а как к тебе обращаться?

- Артём.

- Очень приятно. Так вот, Артём, это - совсем не так. Я говорю это, потому что знаю, что в жизни каждого человека бывают поступки, истинные причины которых, ему неудобно произносить вслух. И мне, на самом деле интересно, каковы реальные мотивы твоего желания, этой прекрасной летней ночью - отхватить люлей? И именно, с целью облегчить тебе задачу, я начал говорить о себе, о том, что впервые, за долгое время, моя рука потянулась к спиртному. И не сказал бы, что была великая необходимость в выпивке, просто, когда приходишь домой, и застаёшь свою жену, в кровати, со своим же братом... До сих пор не могу понять, как я их обоих не сломал на месте. Теперь вот хожу, с полудня, пью, как только чувствую, что хмель отпускает - снова пью, и не знаю, как собрать себя обратно в единое целое. А ведь припоминая все ситуации, оговорки, мимолётные переглядывания, удивляюсь самому себе, каким слепцом я был. Мне, ведь, было приятно, что они подружились, часто созванивались, брат постоянно был у нас в гостях... Тьфу... - в сердцах сплюнул Александр, а мне, ничего не оставалось, как искренне посочувствовать ему, и удивляться, что, на самом деле, он никого не прибил. Полагаю, трудов, ему, это бы не составило. На какое то время возникло молчание, Александр вновь ушёл в себя, а я, после его откровения, и вправду почувствовал, что зря маюсь и боюсь выглядеть глупо.