Путь истребителя - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 15

      Мне выпало стоять с часу до пяти утра, времени побудки. Степка, разбудив и полусонно ткнув пальцем в лодки и катер быстро скороговоркой пробормотал:

      - Катер, лодки, командир, - после чего плюхнулся на мое место и, свернувшись калачиком, уснул в обнимку с автоматом.

      Часы были у нас у каждого, взяли трофеями с немцев. Посмотрев на светившиеся фосфором цифры, я сделал легкую разминку, прогоняя сон и подхватив

винтовку, стал изучать остров, изредка замирая и прислушиваясь. Ночью противника можно было определить только по слуху.

      Плеск я услышал где-то под утро, когда горизонт начал светлеть и серость вокруг расцветать красками. Прислушавшись, я направился на противоположную

сторону острова, плеск шел оттуда. Вряд ли это рыба, плеск она еще может устроить, а вот шуршание камышей, какой бывает, когда по болоту движется человек,

сомневаюсь.

      Осторожно обойдя тонкий ствол корабельной сосны, я подошел к зарослям кустарника и, вытащив из футляра бинокль, стал осматривать болото на предмет

источника шума.

      Стоял я так, чтобы тень деревьев скрывала меня, если болото уже просматривалось, то под деревьями была настоящая темень.

      Вздрогнув от нового источника шума, я оторвался от бинокля и посмотрел прямо под берег. Буквально метрах в десяти от меня камыши двигались раздвигаемые

чьей-то рукой. Сомневаюсь, что это были немцы, скорее всего наши. Или из плена сбежали, или сбитые летчики. Хотя могут быть фронтовая разведка или диверсанты

из осназа. Показавшаяся фигура сразу все расставила по своим местам. Наши, летный комбинезон был различим при встающем солнце. 'Ласка' в поднятых руках,

спецкарманы по бокам и груди, шлемофон на голове.

      Летчиков было двое, первым пробивал дорогу плотный крепыш с широкими плечами и сломанным когда-то носом. Вторым вслед в след двигался второй, невысокий

худой паренёк лет двадцати в таком же комбинезоне и с автоматом в руках. Судя по отсутствию кобуры под мышкой, борт-стрелок. У первого кобура была, значит,

командир, пистолеты теперь были только у офицеров. Скорее всего, экипаж бомбардировщика, или дальняя, или что вероятнее с 'грача', как бойцы прозвали после

моей песни 'Штурмовики', ТА-3.

      Тут я несколько растерялся, подать голос? А если очередью сперва ответят?

      Пока бойцы выбирались на берег, и с лёгкими матюгами приводили себя в порядок, я лег за ствол сосны, и тихо окрикнул их:

      - Кто такие?

      Оба на миг замерли, но потом почти мгновенно исчезли в камышах, только хруст стоял, пока они прятались. Все произошло так быстро, что я и глазом

моргнуть не успел, видимо у парней была серьезная подготовка для подобных случаев. Такую подготовку они могли получить только в одном месте. В Центре.

      - Свои. Я подполковник Суворов. Спецполк, - почти сразу, тихо крикнул я.

      Громко кричать не хотелось, деревенька рядом. Звук над водой далеко разноситься, да и Степка спит. Свои часы он честно отстоял, пусть спит.

      - Точно свои? - так же негромко спросили меня из камышей.

      - Выйди, увидишь. Мое лицо все знают.

      После некоторого колебания из камышей показалась голова крепыша. Настороженно поводив стволом автомата туда-сюда, он вылез и, сторожась, направился в

мою сторону. Я более чем уверен, что напарник летчика держит деревья под прицелом.

      - Правее, - поправил я его.

      - Товарищ подполковник, может, вы выйдите, а то под деревьями темно, не видно ничего, - с легкой насторожённостью попросил крепыш.

      - Хорошо, выхожу. Надеюсь у вас крепкие нервы.

      Встав, я вышел на открытое пространство, наблюдая, как у крепыша расплывается улыбка, опознал.

      - Товарищ подполковник... - радостно было начал крепыш, но заметив, как я нахмурился, устав надо соблюдать, тут же поправился: - Товарищ подполковник.

Экипаж лейтенанта Казанцева, возвращаясь после выполнения задания...

      Все оказалось просто. Это был экипаж из того полка 'троек', который мы видели в день попадания. Задание они выполнили, но при отходе в машину

лейтенанта Георгия Казанцева, точнее в левый мотор, попал зенитный снаряд. Тянули они долго, отстав от своих, пока не заклинило от перегрева правый мотор,

похоже его тоже зацепило, только не так серьезно как левый, раз так долго продержался. Они на поврежденных моторах умудрились всю Польшу пересечь, пока не

были вынуждены идти на посадку. Плюхнулись сюда, в болото, а так как почти час летели чуть ли не на бреющем, то не думаю что их кто-то засек. Плюхнулись

удачно, успели, прежде чем самолет ушел на глубину добраться до небольшого островка, который едва вместил их. Отвоевав жизненное пространство у змей, они

затихарились. Утром, то есть вчера, решили двигаться дальше, но путей оказалось не так много. Пока сделали слеги, пока нашли обходной путь вокруг топи,

прошел еще один день, Следующий островок оказался не так гостеприимен, как прежний, змей оказалось больше и лечь спать, а тем более уснуть, когда они

шевелятся под ногами, не смогли. До нашего, они просто не успели дойти до темноты, хотя разглядеть успели. Помучившись пол ночи, решили двигаться дальше при

свете вышедшей из-за облаков луны. Так мы и встретились. Стрелка-радиста, кстати, звали Борис Даль. Старший сержант Борис Даль. Как я и думал, они проходили

летную практику в Центре, закончив его в апреле этого года, там же притерлись друг к другу и сформировались как экипаж.

      - А вы как, товарищ подполковник? Говорили, что вы погибли, когда бомбили эшелон Гиммлера.

      - Нет, меня истребители ссадили. Успел машину в молодой ельник посадить и деру.

      - А почему вас так долго не было, товарищ подполковник, почему к своим не вышли?

      - На меня охота шла, тоже в болото загнали. Вот, - я расстегнул рубашку и оголил плечо, чтобы показать свежую рану, - подстрелили, почти месяц у одной

польки-вдовушки отлёживался.

      Это сразу успокоило летчиков, они полусидя жадно слушали меня. Хотя мне показалось их немного озадачила моя одежда, но вопросов они не задавали.

      - Ясно, товарищ подполковник, - вздохнул летеха.

      - Ну, нет худа без добра, встретил своего родственника, Степана Раевского. Дальнего родственника, тоже, кстати, отличного пилотажника, только без

боевого опыта. Пошли к нам в лагерь, только тихо, Степка до полуночи на часах стоял, пусть поспит.

      - Хорошо, товарищ подполковник.

      - Есть хотите? Сухпаек у вас на три дня, наверняка ведь экономили?

      - Так точно, товарищ подполковник, - поддакнул лейтенант. Сержант Даль за все время не произнес ни слова. Удивительным молчуном оказался, но судя по

поведению лейтенанта. был отличным товарищем.

      - Сейчас костер разведем и что-нибудь приготовим... Вот, кстати, наш лагерь.

      Казанцев невольно присвистнул, увидев наши богатства.

      - Трофеи, мы вчера днём уничтожили пост на реке, и захватили патрульный катер, - слегка похвастался я, и добавил: - Хотя зря наверное сожгли его, время

сократили. Раньше могут начать искать.

      Лично я в этом сомневался. На карте ясно было видно, что пост находился далеко, и не мог заревом пожара сдать нас. Близко просто никого не было, так

что обнаружить уничтоженный пост могли только водовозы, судя по дневнику прибыть они должны через сутки.

      - Лихо вы, товарищ подполковник.

      - Не в первый раз по немецким тылам гуляю, они меня уже в лицо знают, - чуть с хохмил я, осмотрев бойцов, приказал: - С вас вода ручьем течет,

снимайте. Постирайте, сейчас мыло дам, и сушить повесьте.

      Пока бойцы тихо плескались в соседней заводи, там было удобное место для мытья, я достал из мешка две рыбины, котелок литров на десять, десяток