Слабая ведьма - Цыганок Ирина. Страница 13

Эйнар остановился, подвинул к себе кружку с отваром и отхлебнул.

— Знаешь, почему Сестру-Смерть иногда называют Гасилыцицей? — неожиданно спросил он, и Мирра подумала было, что он решил сменить тему разговора, она неопределенно пожала плечами. — Это потому, что, когда человек умирает, его «огонек» гаснет. Человек, исчерпавший свою ману, жить не может, вот и считается, что Смерть серебряным колпачком гасит пламя, и душа человека дымком поднимается в мир теней.

Мирра невольно провела рукой у себя по затылку и вздрогнула.

— Не бойся, — грустно усмехнулся Эйнар — это просто легенда. Так вот, если человек не творит заклятья, то даже очень небольшой маны хватает на долгую жизнь, ну, а если начнет колдовать — то даже сильной надолго не хватит. Поэтому маги бережно расходуют собственную силу, и если кто-то просит их об услуге, то для сотворения заклятья они используют энергию просителя. В этом и есть искусство мага — пользоваться маной того, для кого творишь заклинание.

Эйнар взглянул на Мирру, та сидела широко раскрыв глаза, явно захваченная его рассказом.

— Бывают маги, — продолжал Эйнар, — что берут у человека гораздо больше этой энергии, чем требуется для исполнения его просьбы. Обычно проситель этого не замечает, но есть и такие, что начинают болеть, а бывало, что и умирают. Так что не зря за помощью к магу идут в самом крайнем случае. Но мой учитель был не такой, он никогда не брал у своих посетителей «двойной платы» — так это называют волшебники. Если у человека было «слабое пламя», он мог и вовсе отказать ему в просьбе или просил помолиться за него всем кланом и брал понемногу силы у каждого из родственников просителя. Одним словом, его называли Аргол Добрый или Аргол Мудрый, а я гордился, что стал его учеником и вдвойне восхищался его мастерством и бескорыстием, так как видел, что собственная мана у него едва розовая. Потом пришло время мне пройти обряд инициации, перед этим я три дня постился, пил только воду, выполнил кучу других положенных церемоний. Наконец я и учитель, одетые в торжественные белые одежды, одновременно опустили руки на магический шар. Я замер в ожидании того, как почувствую прилив силы, но вместо этого через некоторое время стал ощущать противную слабость в коленях. Взглянул на своего учителя и заметил, как язык его «пламени» взвился вверх расширяющимся пучком, на глазах наливаясь фиолетовым цветом. Я подумал, что и со мной происходит нечто подобное, но, обратив «иновзгляд» внутрь себя, увидел, что моя энергия совсем истончилась. Я хотел отнять от шара руку и не смог, и тогда услышал смех Аргола… — Рассказчик мрачно усмехнулся. — Он выпил меня почти до дна и бросил умирать в своем пустом доме. Больше я его никогда не видел.

Мирра шумно перевела дыхание.

— И вы отомстили ему?! — полуутвердительно проговорила она.

— Нет, конечно, — спокойно пояснил Эйнар, — Когда я очнулся спустя три дня в пустом, запертом снаружи доме, то едва смог выползти через окно на улицу. Потом я долго болел, дом, доставшийся мне от Аргола «в наследство», пришлось продать. К моменту, когда я стал выздоравливать, деньги как раз подошли к концу, так что пришлось стать наемником — магом-то я быть уже не мог, а ничего другого делать не умел. Сюда я пришел с отрядом Еноха. Шли в Брадизан, наниматься в охрану к тамошнему королю. Но тут мне повезло, купцы из местной гильдии предложили место стража ворот. Должность выгодная, живу я постоянно в каменной сторожке на площади, жалованье хорошее, работа не сложная. Я даже сумел скопить на этот домик. — Эйнар обвел руками комнату. — Думаю открыть здесь аптеку. Мана маной, а составлять настои я еще не разучился.

Увлеченная его рассказом, слушательница позабыла, что началось все с ее вопроса о научном интересе. Теперь, когда ей напомнили об обыденной реальности, она снова вспомнила, что не имеет средств к существованию и живет здесь единственно из милости хозяина, которому вряд ли сможет за это отплатить.

— Я, конечно, из лесного народа, — виновато сказала она, думая, что интерес к ней вызван именно этим, — но так уж получилось, что не слишком смыслю в травах. Меня вообще-то в нашей деревне дразнили «глухой». — И, встретив непонимающий взгляд собеседника, пояснила: — Это потому, что я не слышала Голос Фермера, ну, знаете, тот, что нашептывает деревьям расти и плодоносить. Меня моя бабка обучала кузнечному ремеслу, потому что я ни одному растению в огороде не могла приказать вырасти…

Эйнар безразлично пожал плечами.

Мирра снова забеспокоилась:

— Что же тогда вас во мне заинтересовало?

— У тебя очень необычный цвет маны, — словно нехотя проговорил ее собеседник.

— Какой же? — Сердце Мирры сжалось от недоброго предчувствия.

— Почти белый…

Испуг быстро прошел. Поначалу она подумала, что находится при смерти. Но Эйнар объяснил, что у нее довольно редкий, хотя давно известный магам дар.

— Это сродни высшей магии, — объяснял он. — Высшим мастерством считается искусство метаморфозы. Оно доступно только драконам, они могут изменять суть вещей, а не один их внешний облик. А ты можешь менять судьбу, чужую или свою собственную, по своему желанию. Такой дар — опасная штука, наши судьбы вплетены в полотно мироздания — потяни одну нить, и затрещит все полотнище. Однако изменение судьбы, как и метаморфоза, требует гигантского притока энергии. А у тебя этой энергии совсем немного. Должно быть, в этом и проявляется всемирное равновесие — имеющий магическую силу не имеет способностей влиять на рок, а способный изменить ход судеб обладает едва заметной маной. А еще есть Закон компенсации…

Мирре эти объяснения казались полным бредом. Это она-то — властительница собственной судьбы? Да она простое семейное счастье себе устроить не смогла, не то что… Потом, правда, раздумывая о своей прежней жизни, она признала, что, возможно, ее спаситель в чем-то прав. Действительно, странные события, начиная с того момента, когда ласка спугнула священного Зорнака со старого вяза и он опустился на ее родовое дерево, могли быть искаженным воплощением ее тайных желаний. Не она ли долгими летними ночами, лежа у себя в спальне, мечтала из «глухой» дурнушки превратиться в первую девушку на деревне? Не она ли потом, трясясь в повозке вместе со старым жрецом, пожелала встретить прекрасного принца? Правда, пока что все «счастливые перемены в судьбе» выходили ей боком, видно, недаром говорится в завете Великого Фермера: «Бойтесь желаний — ибо они сбываются».

Хотя лесная жительница с долей скептицизма относилась к тому, что рассказывали ей о магии и о ее даре, она все же прислушивалась к советам. Старалась избегать опасных желаний и легкомысленных зароков, вроде тех, что часто даешь себе в детстве: не будь я такой-то, если не исполню то-то и то-то, или провались я на месте, если не стану тем-то. Несостоявшийся маг учил, что за все приходится платить. Иногда человек сам предлагает плату, как в тех самых детских зароках, но чаще он просто мечтает любой ценой получить желаемое. И тогда плату назначают боги, и часто цена слишком высока.

Ночью Эйнар дежурил на рынке, охранял склады с товарами, следил, чтобы бродяги не устраивались спать в длинной крытой галерее, окружавшей Рыночную площадь. Утром он отпирал ворота, впуская на площадь торговцев и их клиентов. Вместе с ними появлялись и дневные стражи, так что сторож мог отдыхать до вечера. Теперь, когда Мирра стала его ученицей, он решил осуществить давнишнюю мечту — открыть аптеку в Рыбацком переулке. Домик там он приобрел еще год назад, но раньше им не пользовался — жил в своей сторожке на площади. С помощью девушек он привел обветшавшее строение в относительный порядок. За дверью, которую Мирра заметила в тот памятный день, когда началось ее выздоровление, оказалась самая большая в их домике комната. Примерно посередине ее делил на две половины длинный деревянный прилавок. Всю заднюю стену за ним скрывали сплошные шкафчики и полки. Даже дверь в заднюю комнату, ту самую, где теперь жили подруги, выглядела как еще одна дверца шкафа. В другой стене напротив прилавка располагался «парадный» вход, ведущий в оживленный Рыбацкий переулок, и большое стеклянное окно, закрывающееся ставнями с железными жалюзи — от ночных воров. В этой-то комнате и решили разместить аптеку.