Дилетант галактических войн - Михеев Михаил Александрович. Страница 59

Однако терпение и труд, как говорится, всё перетрут, и несколько месяцев настойчивых звонков дали всё-таки результат — адмирал ещё только появился в офисе, а его уже выцепили, и Ковалёву пришлось проклинать свои тупые мозги за то, что не додумался вовремя создать список лиц, для которых его нет НИКОГДА. Увы, все мы задним умом крепки.

Больше всего Ковалёву хотелось послать наглую бабу куда подальше, но он сдержался — издержки воспитания, не позволяющего бить женщин и ругаться при них, а тем более на них. Однако то же воспитание не помешало адмиралу в ответ на слова бывшей супруги о том, что она желает его видеть, популярно объяснить ей, что он-то её видеть не желает совершенно и что его охране (по статусу положена, однако, и плевать, что он всех этих бодигардов раскидает не вспотев) дано указание гнать её в три шеи. Примерно тот же ответ она получила и на намёк о том, что муженёк алиментов уж сколько лет не платил. Единственная разница была в том, что на улицу (и в буквальном, и в переносном смысле) вышвырнут её не телохранители (за шиворот и пинком), а адвокаты. На них, кстати, Ковалёв не экономил и экономить не собирался — не так уж много денег они требовали, а пользы от грамотных юристов всегда было много. Тем более главу юротдела он знал уже много лет и доверял ему, хотя и не посвящал в основное направление своей деятельности. Мало ли что, даже кристальной честности и абсолютной верности человека можно споить, напугать или просто похитить и пытать до посинения. А если человек ничего не знает, он ничего и рассказать не сможет.

Однако настырная женщина не угомонилась и, хотя получила недвусмысленное предупреждение, начала буквально осаждать офис «Небесной империи», доведя до зубовного скрежета не только секретаршу, которой по должности положено быть вежливой, но и охрану. Вдобавок она попробовала связаться с газетчиками — скандалы всегда были в цене у третьесортной прессы.

Газеты, хоть и именуются третьей властью, и в самом деле могут влиять на умы обывателей (даже те, которые пишут о гигантских кузнечиках, терроризирующих американских старушек) и обладают общей отличительной чертой — возглавляют их отнюдь не дураки. Бывают среди них и дураки, конечно, но крайне редко, и такие издания долго не живут. Именно поэтому, когда вышла первая статья, к главному редактору пришли два человека и пассатижами выдрали ему зубы. Суперы (а это были именно они) из команды Ковалёва прошли через охрану редакции так, как будто её и не было, сделали дело, объяснили за что и ушли. На следующий день ситуация повторилась, но уже в другом офисе совсем другой газеты. Остальные сделали выводы, возможно, кто-то вспомнил и о незавидной судьбе конкурентов Ковалёва, которые кончили однозначно плохо — подобные слухи распространяются в среде журналюг моментально. Правда, один из хозяев первой газеты попытался подать в суд, но судья лишь закатил глаза, ткнул пальцем вверх и объявил, что претензии явно необоснованны, а свидетельские показания сфабрикованы. На том газетная шумиха и улеглась.

Да и о бывшей жене Ковалёв забыл буквально через пару дней — смылся на неделю на Мальдивы, отдохнуть и поправить здоровье. Хотя куда уж поправлять? Здоровью адмирала и так мог позавидовать любой, даже самый здоровый человек на Земле. Но, однако же, стресс снимать всё равно было надо, а космические перелёты и тем более космические войны — это один большой стресс, который лучше всего снимать по старинке…

Когда Ковалёв вернулся, ему была подброшена новая гадость. На сей раз экс-супруга поступила умнее — она ничего не требовала, она только просила Ковалёва на пару недель взять к себе дочь, а дура секретарша передала. Увы, несколько склонный к сентиментальности Ковалёв не смог отказать.

Надо сказать, что Ковалёв не видел дочь уже достаточно давно, с того самого момента, как мать увезла её с собой в старинный, красивый, но совершенно неинтересный Ковалёву город Тверь. Через бывшую тёщу Ковалёв был достаточно хорошо информирован о том, что с девочкой всё в порядке, и не слишком беспокоился. К тому же он с определённого момента стал достаточно скептически относиться к жизни вообще и к своей семейной истории в частности. Когда прошло шоковое состояние, он всерьёз задумался над ситуацией и задал самому себе вполне логичный вопрос: а его ли это ребёнок? Судя по тому, что супруга образцом добродетели не являлась, могло быть и совсем даже наоборот.

Вообще, надо сказать, Ковалёв жену когда-то любил и доверял ей абсолютно. Тем болезненнее оказался удар, хотя, по прошествии лет, он переосмыслил ситуацию и не смог сдержать грустную усмешку — всё как всегда, один любит, а второй этим пользуется. Ну и, если уж на то пошло, ни один человек не ценит того, что досталось ему легко, и женщины — не исключение. Дальше всё было вполне предсказуемо, любовь через шок и боль быстро переросла в ненависть, а та, в свою очередь, с течением лет трансформировалась в равнодушие. И так уж получилось, через мысли о происхождении ребёнка это равнодушие перекинулось и на дочь.

Однако, когда Ковалёв вернулся из космоса и начались проблемы со вздорной бабой, он на всякий случай проверил ребёнка, благо имперская техника позволяла сделать это быстро, незаметно и с приличной дистанции. Увы, любопытство сгубило кошку, дочь оказалась всё-таки его. Технически это ничего для Ковалёва не меняло, как говорится, перегорело, быльём поросло, много воды утекло и так далее, но всё же он согласился взять девочку, даже не представляя, сколько проблем на себя навешивает.

В самом деле, он помнил дочь ещё маленьким, непоседливым и шустрым существом с густыми, в мать, абсолютно чёрными волосами, украшенными целой горой бантиков. Наверное, он ожидал увидеть нечто подобное, но совершенно не был готов к тому, что в его доме появится пятнадцатилетнее чучело, ещё по-детски угловатое, одетое в потёртые джинсы и топик, вдобавок со скверным характером и склонное к юношескому максимализму. Мало того что мать явно не смогла привить дочери чувство вкуса в одежде и элементарный такт, она, похоже, очень хорошо объяснила ей, какая сволочь папа-олигарх и сколько всего с него можно поиметь. Впрочем, возможно, всё это было связано ещё и с относительно юным возрастом девочки, ну и, естественно, с непривычной для Ковалёва ситуацией, когда в его жизнь вносится извне что-то непонятное, о чём ему придется заботиться. Непривычной (или давно забытой) в роли папаши, короче.

Единственный человек, который был искренне рад случившемуся, была мать Ковалёва — как же, через столько лет снова увидела внучку. Поэтому Ковалёв, который мать искренне уважал и любил, вынужден был смириться с возникшим в доме бардаком. Просто теперь он старался появляться дома пореже и жил так уже неделю.

Ожиданий дочери он не оправдал, да и, честно говоря, оправдывать их не собирался. Похоже, в сознании дочери сформировался образ отца как крутого бизнесмена, человека с бешеными деньгами, живущего в особняке на Рублёвке и ездящего на инкрустированном алмазами «роллс-ройсе».

Во-первых, Москву Ковалёв не любил, а вот родной небольшой городок ему нравился. Поэтому, хотя в Москве и был офис «Небесной империи», Ковалёв не собирался ни переезжать в столицу, ни даже обзаводиться там серьёзным жильём. Не видел он в этом смысла, тем более что, хотя адмирал из соображений секретности и не рисковал использовать в густо напичканной средствами обнаружения европейской части России космический бот, способный доставить его в столицу минут за десять, он держал под парами сверхзвуковой самолёт бизнес-класса, позволяющий при нужде быть в Москве через вполне приемлемые полчаса.

Во-вторых, Ковалёв отнюдь не считал, что дом должен быть чем-то из ряда вон шикарным и уж тем более находиться в городе. Дом должен быть уютным, считал адмирал, и расположенным в красивом месте, желательно подальше от людей, чтобы перед глазами не мельтешили. Поэтому он выкупил солидный участок километрах в пятидесяти от своего родного города, на берегу реки, вокруг — сосновый лес. Небольшой двухэтажный коттедж, удобный и комфортабельный — словом, дом, в который хочется возвращаться… Что ещё надо? Кому-то, возможно, и надо, но Ковалёва устраивало как раз такое жилище, к тому же солидно укреплённое, способное при необходимости обеспечить не только комфорт, но и защиту.