Чистилище - Тармашев Сергей Сергеевич. Страница 26

— В огонь! — закричал капитан, резко отворачивая в сторону от выпрыгивающих из-за угла очередного здания мутантов. — Все в огонь! Не останавливаться!!!

Разведгруппа бросилась к ближайшему пожару, разминувшись с преследователями на расстоянии вытянутой руки. Кто-то из мутантов попытался достать беглецов прыжком, но промахнулся и пролетел в полуметре от замыкающего группу бойца. Разведчики вбежали в узкий двор, стиснутый пылающими домами, и капитан повел людей прямо в подъезд горящего здания. Толпа мутантов, взбешенно хрипя, остановилась у дымящейся двери. Несколько секунд монстры стояли на месте, отшатываясь от вырывающихся из окон снопов искр и языков пламени, толкая друг друга и создавая сутолоку. Потом толпа развернулась и побежала назад. Удалившись от пожара на пару десятков метров, мутанты совершенно неожиданно набросились на кого-то из своих, быстро забили его до неподвижного состояния и принялись рвать зубами добычу.

— Выходим! За мной! — капитан выскочил из забитого плотным дымом подъезда. Раскалившееся снаряжение жарило тело, и оставалось лишь надеяться, что ОЗК не расплавился от такой температуры. Дальше двигались по дворам, держась к пылающим зданиям настолько близко, насколько позволял идущий от огня жар. Впереди, в ночном мраке, замаячили скелеты обрушившихся от пожара домов, и группа скользнула к ним, укрываясь за грудами обломков. После яркого пламени пожарищ темнота казалась непроницаемой, но зажигать фонари никто не рискнул.

— Чук, время? — капитан вглядывался во тьму, стремясь ускорить адаптацию зрения.

— Минус двадцать семь! — хрипло доложил разведчик. — Далеко ещё?

— Мы должны быть где-то рядом, — офицер взял автомат на изготовку и осторожно выбрался из укрытия. — Мы до Волхонки не дошли совсем немного. Она должна быть за этими домами. Чук, за мной! Остальным ждать команды.

Он пригнулся, стараясь двигаться как можно ближе к руинам, и двинулся вдоль закопченных стен и разломанных заборов. Капитан дошел до угла какой-то крохотной церквушки, полностью выгоревшей, и тут же засел за ближайший обломок. В паре шагов от него торопливо залег Чук, прячась за широким основанием уличного фонаря.

— Вот дела… — выдохнул он, разглядывая представшую перед глазами картину.

Прямо перед ними простиралось огромное идеально ровное пространство, закатанное в асфальт, по ту сторону которого возвышался Кремль. Едва ли не все постройки за кремлевской стеной либо были объяты пламенем, либо подверглись возгоранию в той или иной степени. Посреди площади стояло не меньше десятка единиц различной боевой техники, рядом с ней горели костры, возле которых находились вооруженные люди. Половина из них была облачена в военную форму, остальные имели гражданскую одежду. Время от времени то одна, то другая боевая машина давала очередь, круша и без того раздолбанные в хлам кремлевские башни или посылая снаряды за крепостную стену, в расположенные за ней правительственные здания. В эти моменты сидящие у костров люди зажимали уши руками и на все лады материли то правительство, то экипажи боевых машин, то пушки и пулеметы за слишком громкий грохот. Перед кремлевскими воротами обнаружился блокпост из пары БМП, сами ворота были разнесены в клочья, и вооруженные отряды заходили и выходили с территории Кремля. Вдали, в нескольких сотнях метров, перед кремлевской стеной виднелся еще один подобный лагерь, а сразу за первым по дороге деловито полз танк, окруженный пехотой. Не меньше сотни смешавшихся друг с другом вооруженных людей в гражданской и военной форме двигались рядом с танком, внимательно осматривая окрестности и перекрикиваясь с многочисленными отрядами, копошащимися вдоль дороги. Присмотревшись, капитан понял, что эти отряды с факелами и фонарями в руках обыскивают близлежащие здания.

— Товарищ капитан, — зазвучал в эфире шепот Чука, — здесь нам к воротам не попасть…

— А нам и не надо, — ответил офицер. — Мы уже пришли. — Он нащупал в кармане разгрузки рацию и щелкнул верньером, переключаясь на другую частоту: — «Лидер», «Лидер», я «Почтальон», приём!

— Я «Лидер», — на вызов ответили сразу же. — Принимаю тебя, «Почтальон»! Где ты находишься?

— Левее назначенного места встречи. Ориентир — сгоревшая церковь.

— Сколько у тебя людей?

— Было десять, осталось шестеро, — доложил капитан и торопливо добавил: — У меня воздуха осталось на двадцать пять минут. Прошу вместе с посылкой передать расходники для противогазов.

— Ты воду пил? — неожиданно спросил «Лидер».

— Не понял, — слегка опешил капитан. — «Лидер», повтори! Приём!

— Ты пил воду после выхода на задание? — голос «Лидера» звучал подозрительно дружелюбно. — Группе приходилось справлять нужду, употреблять сухой паек или утолять жажду?

— Какой, на хрен, сухой паёк, у меня четверо двухсотых… — психанул капитан, но тут же поправился: — Никак нет, «Лидер»! С момента выхода на поверхность группа находилась в контакте с противником практически непрерывно и понесла потери. Времени на отдых не было. Приём!

— Не уходи из эфира, «Почтальон», — приказал «Лидер». — Не пить, не есть, нужду не справлять, ждать указаний, соблюдать радиомолчание! Отбой!

Переключившись на внутреннюю частоту, капитан довёл приказ «Лидера» до подчиненных и вновь вернулся на канал связи с кремлевским бункером. С минуту в эфире царила полнейшая тишина, и разведгруппа не двигалась с места, наблюдая за действиями осаждающих. Судя по метровым кучам мусора и пустых консервных банок, скопившимся неподалеку от военной техники, осаждающие находились здесь не первую неделю, и капитан вспомнил слова генерала о том, что зараженные окружили все бункера и пытаются прорваться внутрь. Не то чтобы тогда он не поверил в слова начальства, скорее, он посчитал их лишним нагнетанием обстановки, дабы группе не взбрело в голову наплевать на задание, когда она окажется на поверхности. Однако на этот раз начальство не преувеличивало. Взрывы и работу крупнокалиберного оружия он видел издали, когда группа выбралась из городской канализации. Основные шахты подземного командного пункта под Раменками действительно были осаждены, и решение вывести его разведгруппу по какому-то удаленному, утлому и неудобному лазу было, пожалуй, единственно верным. Хотя тогда ему так не казалось, особенно в тот момент, когда из открытого люка на него ринулись с десяток мутантов. Он не отвел группу назад немедленно исключительно потому, что был заранее предупрежден о невозможности возвращения этим путем без встречающих. Попросту говоря, люк, через который его бойцы вышли из бункера в штольню, невозможно открыть снаружи. Когда группа вернется, её будут встречать и откроют вход изнутри. Если на то будет получен соответствующий приказ от командования.

Очень похоже, что здесь, в Кремле, происходит та же история. Зараженные сбились в кучу, организовав настоящую армию, и ищут вход в кремлевский бункер. Не приходилось сомневаться, что руководят ими люди непростые. Простые попросту не знают о существовании ни кремлевского командного пункта, ни других объектов глубокого заложения, и уж тем более не имеют представления о местах расположения входов в эти объекты. Подземная сеть всегда была закрыта строжайшим режимом секретности, и только идиот может задать вопрос «А почему?». Но те, кто руководил сейчас силами зараженных, идиотами явно не были. Они точно знали, что ищут. Скорее всего, это были высокопоставленные чины ФСО или ФСБ, или ещё кто из числа штабных силовиков с большими звездами, кому в момент вспышки эпидемии не хватило места в подземных укрытиях. Капитан невольно усмехнулся. Да уж, жирных генералов и чиновников в нашей стране столько, что на всех них никаких бункеров не хватит. Когда грянуло заражение, кому-то на самом верху наверняка пришлось выбирать, кого из своих шестёрок оставить за бортом. И немудрено. Мало того что бункера не резиновые, так ведь кто-то ещё должен прислуживать большому начальству: кормить-стирать-убирать, обслуживать системы жизнеобеспечения, охранять, выходить в заполненный вирусом город за доктором Ивановым, и всё такое прочее. В итоге оставшиеся за бортом шестерки остались недовольны своим заражением и теперь мстят бывшим покровителям.