А обещали сказку… - Мяхар Ольга Леонидовна. Страница 29

Охотник повернулся, лицо его не предвещало ничего хорошего. Тяжелый взгляд обернувшегося ко мне Вирха я просто не могу передать.

— А чем докажешь, что через неделю ты не наложишь новый приворот?

Ткнула пальцем в нос коня. Зубы клацнули в миллиметре от отдернутой руки.

— Вот он не даст совершить это злодеяние.

Вампир и охотник пристально друг на друга посмотрели, обдумывая сказанное. Котенок грыз мою ладонь, что-то мыча.

— Ладно. — Хорт, неохотно и явно через силу, — Но только пять дней.

Облегченно выдыхаю. Парень же с разбегу запрыгнул на коня позади меня, сильные руки обвили талию, а губы обожгли быстрым поцелуем.

— Это первый, — хрипло, сверкнув искрами черных глаз и зло усмехаясь.

Конь подо мной тихо и проникновенно зарычал. Перевожу на него взгляд, пытаясь прийти в себя и вспомнить, а умеют ли кони рычать… Этот умел. И смотрел так, что на месте Хорта я бы уже рыла себе глубокую комфортабельную могилу со всеми неудобствами.

Мурз наконец-то вырвался из моих рук и громко всех обругал, разряжая обстановку. После чего попросил-таки трогаться, пока мы друг друга не попереубивали.

Возражений не было, и конь рванул с места в галоп, чуть не скинув непутевых всадников со спины. Я бы упала точно. Но Хорт наклонился вперед, с силой сжав ногами покатые бока, и крепко вцепился руками в гриву, прижимая меня к шее и не давая сверзиться вниз. Мурз что-то там вопил о том, что его раздавили, ветер и ветки свистели мимо, едва не задевая голов. А в душе разгоралось стойкое и безумное ощущение счастья.

Я. В его объятиях. После его поцелуя — мчусь по лесу на черном сильном коне.

Это сказка.

Глава 24

Вирх умерил бег только через час бешеного галопа. Так что ветки больше не угрожают несчастному лбу, но и Хорт теперь не сжимает меня в объятиях. Обидно. Пытаюсь разбудить кота. Царапается, зараза.

— Мурз! — крикнула прямо в ухо, плюнув на телепатическое «Вставай, котенок».

Кот подскочил и резко открыл оба глаза, пытаясь найти опасность. Прижимаю к груди, радуясь, что можно снова вести себя как девчонка, тиская зверьков сколько угодно. (А не ходить с миной убийцы, страдающего хроническим запором.)

Мурз моей радости почему-то не разделял, отчаянно кусаясь и шипя. Вирх один раз покосился на нас алым глазом, но только фыркнул и снова отвернулся.

— Какой ты теплый.

— Марина! — с угрозой.

— Мм?

— Пусти!

— Хм… а какое у нас брюшко!

— Это не брюшко. МАРИНА!!!

— Какой стеснительный. Ну ладно, пупсик, — офигевший взгляд котенка, — так ты будешь учить меня колдовать или нет?

Ухо коня повернулось в нашу сторону.

— Ну… хорошо. Все равно поспать толком не удастся.

Я расцвела в улыбке, очаровавшей даже белку, прыгающую по ветвям (она в прыжке врезалась в дерево, не сводя с меня огромных глаз).

Мурз глухо кашлянул.

— Не стоит так сильно наводить чары притяжения — будут проблемы.

— А?

— Ты сейчас колдуешь неосознанно и явно хочешь быть привлекательной как никогда. Да и тело тебе досталось просто… супер.

Расцветаю. Сзади обнимают за талию, впиваясь в шею зубами. Бли-ин.

— Ничего не могу с собой поделать. Очарован, — шепот на ухо, сквозь редкие глотки.

— Зато я могу. — Мурз. Хмуро.

Охотник еле увернулся от впечатляющего фаербола. Мне сожгли часть волос на виске.

Зверствую.

— Э-э. Мариночка, — хмуро.

— Чего? — не менее радостно. Обрезая волосы кинжалом Хорта.

Котенок разглядывал еще дымящийся, местами облысевший хвост.

— Ты не могла бы все исправить?

Охотник упорно молчал, выковыривая выбитый клык. Новый отрастет буквально за сутки, точно знаю.

— Нет.

— А как же первый урок по колдовству? — вкрадчиво.

Тяжело вздыхаю и неохотно киваю. Мурз воодушевленно диктует формулу, объясняя, что сам теперь колдовать не может, так как все силы грохнул на то, чтобы не сгореть полностью.

Прикрываю глаза, пытаясь понять и запомнить очередность заковыристых слов. Неуверенно повторяю.

— Стоп!

Смотрю на котенка. Мне тыкают лапкой в шикарные стальные иглы, растущие из хвоста. Каждая — с палец длиной. На Хорта смотреть просто боюсь. А вот Мурз взглянул… ржет.

— Еще раз! — откашлявшись и глядя все так же требовательно.

Киваю и снова колдую.

В этот раз остановили еще быстрее.

— Я кудрявый, — хмуро.

Все-таки оборачиваюсь и смотрю на златокудрого охотника. В глазах — угроза, сдерживаемая из последних сил.

— Милашка, — улыбаюсь, пытаясь потрепать по голове.

Парень показывает оставшийся клык и рычит.

Отдергиваю руку, снова смотрю на кота… Тоже милашка. Тискаю вопящее чудо.

Час спустя.

— Последний раз повторяю! — сидя на плече Хорта.

Оба в чешуе, у обоих на голове — длинные извилистые рога и много нарывов, сочащихся синим гноем. Правда… кое-где все-таки пробиваются редкие щетинистые волоски, напоминая о прошлом. Конь уже смотрит постоянно, изогнув длинную шею и явно наслаждаясь происходящим. Дорогу он давно не контролирует, но мне не до Вирха.

— Ладно, ладно, не шуми.

— Сосредоточься! — срываясь на визг. Мурз.

— Угу. Ты только не волнуйся… пушистик.

Боль в его глазах и просьба меня убить. Хорт вдумчиво кивает, выпуская когти и исходя бешенством.

Меня тут явно не любят. Сволочи.

Закрываю глаза, мучительно соображая, как же сделать так, как нужно. Слова, уже прочно засевшие в голове, надоели и попросту бесполезны. Но ведь до этого я колдовала без слов. Вспомнить хотя бы белочку… или то, как я приземлилась на дракона и не переломала ноги. Или как этого дракона грохнула.

Как же я это делала?

В принципе ответ прост до наива. Захотелось, и все тут. Открываю глаза, смотрю на взбешенных друзей и ободряюще улыбаюсь. Хорт насторожился, котенок зло сощурился.

— Давай. — Мурз. Настороженно.

Вирх на автомате уклонился от дерева на пути, сумев не оторвать от нас взгляда.

Киваю и стараюсь представить то, что хочу. С тем капризным и вредным чувством эгоистки, что так мне свойственно.

Я просто так хочу.

И на их головах исчезают рога, бледнеет и отваливается прыщавая чешуя, у Хорта вырастают шелковисто-жесткие пряди черных длинных волос, котенок же обрастает своей золотисто-рыжей шерсткой.

Оба опасливо себя ощупывают, еще не веря, что все наконец-то удалось.

— Ножницы есть? — Мурз, мрачно.

— Зачем? — С улыбкой рассматриваю длинную, достающую до земли шерсть котенка.

Мне ответили крайне нецензурно. И продолжали отвечать, пока Хорт отрезал лишнее, возвращая животному прежний вид.

Осторожно глажу уснувшего на коленях Мурза. Шерсть неровно и клокасто острижена, мордочка — без усов. Но заботит сейчас не это. Я поняла, как надо колдовать!

Оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, что бы еще такого совершить.

В итоге бревно на пути превратилось в цветы, выбежавшая из кустов лиса — в зайца с устрашающим оскалом, а из ветвей одного из деревьев я умудрилась свить что-то вроде гнезда, помогая какой-то птичке. Той, судя по воплям, понравилось. Не сразу поняла, что вплела и ее в гнездо. Пришлось останавливаться и высвобождать несчастную.

После чего вечером птица была торжественно зажарена на костре (ибо добить было явно гуманнее).

Сидя вечером вокруг огня, пока свет двух лун освещал поляну, а прохладный ветер шевелил встрепанные волосы, мы молча жевали горячее мясо и думали каждый о своем. Хорт, скорей всего, радовался, что может есть вообще. Вирх лежал рядом со мной, отсвечивал алым светом радужек и жевал ножку дичи. Мурз… воровал мою порцию. Зараза.

— Расскажи о себе, охотник. — Сижу чинно: спинка выпрямлена, ноги подогнуты, расчесываю волосы пальцами. Вся такая загадочная и наконец-то прекрасная.

Охотник пожал плечами и начал готовиться ко сну.