Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений - Перкинс Джон М.. Страница 28

Из самолета кроны деревьев казались бесплотными, туманными, и их листва больше походила на дым. Они казались нереальными, размытыми.

Некоторые деревья возвышались над остальными, похожие на древних колдунов со спутанными волосами, чьи длинные узловатые руки тянулись, чтобы схватить наш маленький самолет.

Однако я не чувствовал угрозы. Скорее, ощущал, что меня манят или искушают, как сирены своими песнями заманивали Одиссея. Мне хотелось выпрыгнуть из самолета. В голову пришла мысль, которая показалась смешной: быть может, стоит привязаться к сиденью? Затем я понял, что уже сделал это с помощью ремня безопасности. Я несколько раз оборачивался и видел, что Таю и Эхуд оживленно разговаривают. Хотя она не говорила по-английски, но многое понимала. Мы вышли из облаков. Следующее, что я помню, — мы приземляемся на взлетной полосе в племени Тампура.

Выбравшись из самолета, я почувствовал солнечный жар. Солнце почти сбило меня с ног. Я оглядел просеку. Деревья, ограничивающие ее, были огромными, самыми большими из тех, что я видел за всю свою жизнь. Как древние горгульи, защищающие пещеру мага, они отбрасывали гигантские тени на грязную дорогу.

Таю повела нас к навесу около взлетной полосы. Подошли три женщины шуарки с флягами чичи. Я сразу взял флягу и понял, что обязан выпить. Три женщины твердо решили продемонстрировать качество своего напитка. Зная, что они дочери или невестки Тампура, никто из нас не решился отказаться. Когда я опустошил флягу и возвращал ее назад, то посмотрел в сторону леса. И увидел какое-то движение, неясную тень, скользнувшую вдоль плотной стены растительности. Возможно, на меня повлияла чича, но Таю тоже что-то заметила.

— Тампур, — проговорила она в повисшей тишине.

Она поднялась и направилась к этой тени, которая превратилась в человека. Говорили, что Тампуру уже около ста лет, и я ожидал увидеть сморщенного, изможденного старика. И был очень удивлен. Этот невысокий, плотный коренной житель Амазонки с округлым животом больше напоминал Будду, нежели покрытого шрамами старого воина.

Тампур был рад видеть Таю. Он приветствовал ее как собственную дочь и выразил признательность за то, что мы проделали весь этот путь, чтобы послушать его истории. Затем он пригласил нас в свое жилище, примерно в получасе ходьбы от посадочной полосы.

Идя по лесу, он напоминал ягуара. Ни один его мускул не двигался без необходимости. Казалось, он замечает все, хотя ничему не придает особого значения. Его глаза были глазами человека, который способен с первого взгляда понять все, что нужно, о чем угодно. Каким бы старым он ни был, я не сомневался, что, если дело дойдет до драки, я бы предпочел иметь его на своей стороне.

В ту ночь мы сидели вокруг огня в хижине Тампура. Эхуд взял свой цифровой диктофон, и Тампур разрешил ему записать истории, сказав, что они являются важной частью наследия шуаров, которая исчезнет вместе с ним, если кто-нибудь их не запишет. С помощью одного из праправнуков великого воина Эхуд вбил колышек в землю перед Тампуром и повесил на него микрофон. Подозрительно посмотрев на это устройство, Тампур поднял свой мачете, как будто собирался ударить, а потом от всего сердца рассмеялся.

Тампур говорил в микрофон, Таю переводила на испанский, а мы с Раулем пытались передать общий смысл сказанного для Эхуда и для тех, кто будет слушать запись. Тампур признался, что не знает своего возраста, однако он полагал, что ему должно быть примерно восемьдесят-девяносто лет. Он рассказал о междоусобных войнах, когда одна семья шуаров оборачивалась против другой семьи, и о великих войнах, когда шуары объединялись, чтобы сражаться с их общим врагом — ачуарами. Он лично убил больше тридцати врагов. Я спросил, чем он объясняет свою удивительную отвагу.

— Уж точно не своей силой! — сказал он и, смеясь, повернулся кругом. — Всегда найдется тот, кто лучше и сильнее. У меня была вера.

— Вера в победу? Жена Тампура принесла флягу с чичей. Я глотнул ароматного прохладного напитка. Он по очереди оглядел всех нас, заглянув каждому в глаза.

— Нет. Вера в то, что я делаю то, для чего рожден. Поражение — это так же хорошо, как и победа. Единственный важный вопрос: продвинулся ли я по тому пути, для которого предназначен? Я до сих пор жив не потому, что больше всех хочу жить, или лучше обращаюсь с копьем, чем те, кто умер раньше меня, а потому, что это моя судьба — говорить сейчас с тобой и этой маленькой машинкой.

Он вытащил мачете и, прежде чем мы успели что-то сделать, взмахнул им около микрофона. Эхуд в наушниках аж подскочил. Тампур снова разразился смехом.

Я задумался над тем, что он сказал. Мы, жители индустриальных стран, одержимы идеей успеха. Однако великие поэты и философы всех времен говорили, что неудача — важная часть жизни, и что необходимо с радостью встречать падения, старость и смерть, если мы хотим жить полной жизнью.

Я наблюдал, как Тампур взял флягу с чичей и благоговейно поднес ее к губам. Я вспомнил кельтского поэта Дэвида Уайта, который пишет об убывающей Луне и трех днях, когда Луна остается невидимой. Он указывал на то, что те люди, которые отказываются встречаться с «темной» стороной жизни, со своими неудачами, страхами и промахами, могут пребывать в апатии, когда Луна находится в этих фазах.

— Верь в свою судьбу, — продолжал Тампур, передавая флягу своей жене, — поступай так, как велит твой дух, твое сердце. Не думай слишком много. Размышлять стоит, если действительно есть необходимость составить четкий план действий. Но в большинстве жизненных ситуаций нужно прислушиваться, прежде всего, к голосу сердца, потому что сердце знает, как следовать советам духов. Поэтому я слушаю свое сердце и совершаю психонавигационные путешествия к духам. Я верю в них и в то, что они хотят помочь.

Ампан, воин шуаров и спутник автора в путешествиях, с духовой трубкой, пучком отравленных дротиков и флягой с чичей. ФОТОГРАФИЯ ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВЛЕНА ВИВЬЕН ДЕЙЦ

Он встал, чтобы подложить хвороста в костер. — Каким образом ты следуешь своему сердцу? — спросил Рауль. — Как ты можешь быть уверен в том, что оно говорит?

— Я слушаю, — сказал он, приложив руку к своему уху. — Твое сердце — это часть Вселенной. Если ты прислушаешься к сердцу, ты услышишь ее голос. Мы называем его Голосом Вселенной или Голосом Души. Он говорит с нами все время. Мы всего лишь должны слушать. Что ты сейчас слышишь?

Все молчали. Рауль застыл с фляжкой, поднесенной ко рту. Я ощущал только костер и звуки джунглей. Потом услышал что-то, что привык называть «мыслью», несмотря на то, что в действительности это своего рода внутренний голос:

«Мне говорят, что я делаю недостаточно, что не слушаю то, что должен слушать. И что сегодня вечером здесь звучит великая мудрость».

— Видишь? — Тампур хлопнул по колену. — Всегда великая мудрость произносится Голосом Вселенной. Нужно только слушать. Твое сердце всегда слушает. Если соединишь руки на груди, это поможет вспомнить.

Девяностолетний воин и шаман шуаров, который говорил о Голосе Вселенной. ФОТОГРАФИЯ АВТОРА

Он медленно поднял руки и соединил их у сердца. Затем помолчал, прислушиваясь, пока каждый из нас не сделал то же самое.

— Видите? Тампур склонился над огнем. Его улыбка осветила ночь. Он стал петь песню о Голосе Души. Таю было трудно перевести ее до

словно, хотя она сказала, что песня славила аяхуаску, Лиану Души, которая помогает людям слиться с растениями и природой.

— Аяхуаска, — перевела она, — помогает умереть и родиться заново, и в этот момент перерождения мы ясно слышим Голос Вселенной, но, что еще более важно, она прочищает наши уши, так что с тех пор, как мы один раз ее выпили, мы всегда можем слышать Голос.