Ценой собственной жизни - Чайлд Ли. Страница 42

– Ну а дорога?

– То же самое. Мы взорвем мост и окажемся в полной безопасности. Взрывчатка уже заложена.

Ричер медленно кивнул. Он подумал об авиационном ударе, артиллерии, ракетах, «умных» бомбах, войсках специального назначения, воздушном десанте. Подумал о морских саперах, наводящих мост через реку, и армейских саперах, наводящих мост через овраг. Подумал о войсках НАТО, вторгающихся с территории Канады.

– А что насчет Холли? – спросил он. – Зачем вам она нужна?

Рэй улыбнулся. Сквозь щелку в растительности на лице блеснули зубы.

– Это секретное оружие Бо. Сам подумай. Всемирное правительство заставит ее папашу возглавить штурм. Именно для того его и назначили на эту должность. Ты думаешь, наших генералов назначает президент? Не смеши меня! Старик Джонсон – ставленник всемирного правительства; он ждет лишь секретного приказа, чтобы начать действовать. Но когда Джонсон окажется здесь, что он обнаружит?

– Что? – спросил Ричер.

– Он ведь придет с юга, так? И первым зданием, которое он увидит, будет то самое старое здание суда, на юго-восточной окраине города. Ты сам только что там побывал. Холли находится на втором этаже, так? Ты обратил внимание на ее комнату? Она особенная. Двойные стены, промежуток двадцать два дюйма. Все полости заполнены динамитом и взрывателями, оставшимися на шахтах. Первый же шальной снаряд разорвет девочку старика Джонсона на миллион мелких клочков.

Ричер снова медленно кивнул. Рэй не отрывал от него взгляда.

– Мы ведь многого не просим. Клочок земли шестьдесят мил на шестьдесят миль, только и всего. Три тысячи шестьсот квадратных миль.

– Но почему именно сейчас? – спросил Ричер. – Почему такая спешка?

– Какое сегодня число? – ответил вопросом на вопрос Рэй.

Ричер пожал плечами.

– Какое-то июля.

– Второе июля. Осталось два дня.

– До чего?

– До четвертого июля. До Дня независимости.

– И?

– Мы объявим о своей независимости, – торжественно произнес Рэй. – Послезавтра. Рождение совершенно нового государства. Вот почему нас ни за что не оставят в покое. Какие-то мелкие людишки захотели свободы? В планы всемирного правительства это не входит.

Глава 24

Дозаправившись в Фарго, «Лир» Бюро полетел дальше на юго-запад в Калифорнию. Макграт снова выступал за то, чтобы лететь сразу в Монтану, но Уэбстер настоял на своем. Директор ФБР привык действовать последовательно, продвигаясь вперед маленькими шагами. Поэтому было решено сначала проверить прошлое Бо Боркена в Калифорнии, после чего «Лиру» предстояло отправиться на авиабазу Петерсон в Колорадо, где его должен был встретить генерал Джонсон. Макграт был, наверное, единственным сотрудником Бюро, кто мог позволить себе орать на Уэбстера, и сейчас он постарался вовсю; однако спорить – ее не значит одерживать верх, поэтому в конце концов самолет все-таки взял курс на Мохаве. Макграт, Уэбстер, Броган и Милошевич, усталые и измученные, угрюмо сидели в шумном, душном салоне.

– Я хочу выяснить всю подноготную, – заявил Уэбстер. – Мне поручено взять дело под свой личный контроль, и я не могу обойтись одними предположениями и догадками, ведь так?

Сверкнув глазами, Макграт подумал: «Только не вздумай вести свои глупые столичные игры с жизнью Холли, Уэбстер!» Однако вслух он ничего не сказал. Молча просидел в кресле, в напряжении, пока самолет не начал снижаться над аэродромом, расположенном на краю пустыни.

«Лир» приземлился в два часа ночи по западному поясному времени. Сотрудник отделения Бюро в Мохаве встретил прибывших на своей машине, выехавшей на пустынную взлетно-посадочную полосу, и повез их на юг через спящий город.

– Семья Боркенов родом из Кендэлла, – объяснил дорoгой агент. – Это небольшой поселок в пятидесяти милях отсюда. Там живут фермеры, которые в основном занимаются цитрусовыми. Полицейский участок с единственным сотрудником. Шериф будет ждать нас на месте.

– Ему что-нибудь известно? – спросил Макграт.

Агент пожал плечами.

– Возможно. Поселок-то маленький, правильно?

На то, чтобы преодолеть пятьдесят миль по ночной дороге через пустыню на скорости восемьдесят пять миль в час, потребовалось всего тридцать шесть минут. Кендэлл представлял из себя небольшое скопление зданий, затерявшихся в море цитрусовых рощ. Заправочная станция, магазинчик, торгующий всем, питомник рассады и небольшое каменное строение, ощетинившееся установленными на крыше антеннами. У крыльца чистенькая черно-белая полицейская машина с эмблемой «Шериф округа Кендэлл». В окне горел одинокий огонек.

Выйдя из машины на сухой ночной воздух, пятеро сотрудников Бюро потянулись, зевая, и направились гуськом к каменному зданию. Шериф округа Кендэлл оказался мужчиной лет шестидесяти, широкоплечим, седовласым. Он производил впечатление человека надежного. Шериф начал было подниматься из-за стола, но Уэбстер махнул рукой, останавливая его. Макграт положил на стол четыре глянцевых снимка.

– Вам знакомы эти люди?

Пододвинув фотографии ближе, шериф поочередно взглянул на них. Переложил в другом порядке. Отодвинул на край стола, словно имея дело с колодой огромных игральных карт. Кивнув, протянул руку и выдвинул ящик. Вытащил оттуда три папки. Разложил папки под тремя фотографиями. Ткнул коротким толстым пальцем в первое лицо.

– Питер Уэйн Белл. Вообще-то, он из Мохаве, но частенько ошивался здесь. Не слишком приятный тип, как, наверное, вы уже и сами знаете.

Шериф кивнул на монитор компьютера. На экране светилась зеленая страница национальной криминалистической системы. Это было сообщение полиции Северной Дакоты о личности трупа, обнаруженного в канаве, и обстоятельствах его смерти.

Передвинув руку, шериф ткнул пальцем в следующую фотографию. Это был тот из нападавших, кто заталкивал Холли Джонсон на заднее сиденье «Лексуса».

– Стивен Стюарт, – сказал он. – Малыш Стиви или просто Стиви. Сын фермера, простоватый детина. Дерганый, нервный.

– Что у вас есть на него? – спросил Уэбстер.

Шериф пожал плечами.

– Ничего серьезного. Этот парень просто слишком туп, и от этого все его проблемы. Шайка подростков набедокурит, и угадайте, кто не успеет скрыться, когда я подъеду? Малыш Стиви, вот кто. Раз двадцать я сажал его на замок в участке, но он ни разу, если так можно сказать, не вляпался в серьезное дерьмо.

Кивнув, Макграт указал на фотографию того из нападавших, кто сел на переднее сиденье «Лексуса».

– А это что за тип?

Шериф ткнул пальцем в лицо на снимке.

– Тони Лодер. А это уже плохой парень. Поумнее Стиви, но глупее нас с вами. Сейчас я покажу вам его дело. Может быть, вас в Бюро страдать бессонницей он и не заставит, но и крепче спать вы тоже не станете.

– Ну а вот этот большой парень? – спросил Уэбстер.

Убрав палец, шериф покачал головой.

– Вижу его впервые в жизни. Это абсолютно точно. Такого я бы обязательно запомнил.

– У нас есть основания предполагать, что он иностранец, – продолжал Уэбстер. – Скорее всего, европеец. Возможно, говорит с акцентом. Все равно ничего не можете вспомнить?

Шериф снова покачал головой.

– Я его никогда раньше не видел. Я бы запомнил.

– Ну хорошо, – подвел итог Макграт. – Белл, Малыш Стиви Стюарт, Тони Лодер и таинственный незнакомец. Как сюда вписываются отец и сын Боркены?

Шериф пожал плечами.

– Старый Датч Боркен никуда не вписывался. В этом была его главная проблема. Он воевал во Вьетнаме, рядовым в пехоте, затем перебрался сюда. Привез с собой хорошенькую жену и пухлого десятилетнего сына, начал выращивать цитрусовые. Первое время у него получалось неплохо. Человек он нелюдимый, я его почти не видел. Однако, кажется, жили Боркены достаточно счастливо. Затем его жена умерла, мальчишка начал вести себя странно, прибыль упала, фермеры потянулись в банки за займами, кредитные ставки возросли, земля истощилась, деньги начали кончаться, вода в ирригационных системах подорожала, и все начали один за другим падать лапками вверх. Старик Боркен не смог этого перенести и сунул себе в рот дуло ружья.