Ценой собственной жизни - Чайлд Ли. Страница 49

Уэбстер удивленно посмотрел на него.

– Он что, играет в теннис?

Адъютант усмехнулся.

– Не того Уимблдона. Школа снайперов морской пехоты ежегодно устраивает турнир по стрельбе, кубок Уимблдона. Для снайперов. Открытый для всех желающих, однако победу в нем всегда одерживают представители морской пехоты кроме того единственного года, когда кубок достался Ричеру.

– Так почему же он не служил в снайперах? – спросил Макграт.

Адъютант пожал плечами.

– Не могу понять. Вообще в его послужном списке много странного. Например, почему он вообще уволился со службы? Таким людям был обеспечен карьерный рост до самого верха.

Взяв в обе руки по фотографии, Джонсон внимательно разглядывал их.

– Итак, почему же он уволился? – спросил Броган. – У него были какие-то неприятности?

Адъютант покачал головой. Снова углубился в чтение.

– В послужном списке ничего нет. Не указано никаких причин. Да, в то время проходило сокращение армии, однако в первую очередь стремились избавиться от людей лишних, случайных. Такого человека как Ричер трогать не должны были.

Джонсон переложил фотографии из руки в руку, словно стараясь найти свежую перспективу.

– Есть кто-нибудь, кто хорошо знает этого Ричера? – спросил Милошевич. – Кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить?

– Полагаю, можно разыскать его бывшего командира, – предложил адъютант. – Думаю, на это уйдет день.

– Займитесь этим, – сказал Уэбстер. – Нам нужна информация. Любая, какая только сможет оказаться полезной.

Положив фотографии на стол, генерал Джонсон отодвинул их Макграту.

– Судя по всему, этот Ричер свернул на кривую дорожку. Такое время от времени случается. Хорошие люди становятся плохими. Мне самому приходилось становиться свидетелем этого. Порой это создает очень серьезные проблемы.

Развернув фотографии к себе, Макграт снова всмотрелся в них.

– Да, очень серьезные.

– Можно мне оставить себе этот снимок? Первый?

Макграт покачал головой.

– Нет. Если вы хотите снимок на память, я сделаю его сам. Вы и ваша дочь стоите перед могильной плитой, на которой фамилия этого козла.

Глава 27

Четыре солдата оттащили труп Лодера, и толпа быстро рассеялась. Ричер остался стоять на ступенях здания суда с шестерыми охранниками и Фаулером. Фаулер наконец снял с него наручники. Ричер покрутил плечами, потянулся. Он провел в наручниках всю ночь и все утро, и у него ныли затекшие суставы. На запястьях остались красные полосы от твердого металла.

– Сигарету? – предложил Фаулер.

Он протягивал пачку сигарет. Дружеский жест, но Ричер покачал головой.

– Я хочу повидаться с Холли.

Фаулер собирался было отказать, но затем, передумав, кивнул.

– Хорошо. Отличная мысль. Прогуляйся с ней, пусть она разомнется. Поговори, спроси, как мы с ней обращаемся. Впоследствии тебя обязательно спросят об этом. Это будет очень интересовать тех, к кому ты придешь. Нам бы не хотелось, чтобы ты сказал им неправду.

Ричер остался ждать внизу лестницы. Солнце стало бледным и водянистым. На севере сгущались облака. Но на юге небо оставалось голубым и чистым. Через пять минут Фаулер привел к зданию суда Холли. Молодая женщина шла медленно, выбивая своеобразное стаккато шагом здоровой ноги, чередующимся с глухим ударом костыля. Холли остановилась в дверях.

– Ричер, ответь на один вопрос, – окликнул с верхней ступени Фаулер. – Как далеко ты сможешь убежать за полчаса с поклажей весом сто двадцать фунтами на спине?

Ричер пожал плечами.

– Полагаю, не слишком далеко.

Фаулер кивнул.

– Верно. Не слишком далеко. Если через тридцать минут Холли не будет стоять здесь, мы начнем вас искать. Очертив круг радиусом две мили.

Подумав, Ричер кивнул. За полчаса со ста двадцатью фунтами за спиной он, вероятно, сможет преодолеть больше двух миль. Две мили – это самая пессимистичная оценка. Но Ричер представил себе карту на стене кабинета Боркена. Подумал о глухой, непроходимой местности. Куда бежать, черт побери? Он с показной тщательностью проверил свои часы. Фаулер пошел прочь, скрывшись за разрушенным административным зданием. Охранники закинули винтовки на плечо. Холли пригладила волосы. Подставила лицо лучам бледного солнца.

– Ты способна немного пройтись? – спросил Ричер.

– Только медленно.

Она двинулась на север по пустынной улице. Ричер направился следом.

Они дождались, когда останутся одни. Затем остановились и бросились в объятия друг друга. Костыль упал на землю. Ричер поднял Холли на целый фут в воздух. Она обвила ему шею и уткнулась лицом ему в грудь.

– Я схожу здесь с ума.

– У меня плохие новости.

– Какие?

– У этих ублюдков есть помощник в Чикаго.

Потрясенная Холли уставилась на него.

– Эта троица отсутствовала всего пять дней. Так сказал на суде Фаулер. Он сказал, что Лодера не было всего пять дней.

– И что? – спросила Холли.

– А то, что у них не было времени следить за тобой. То есть, им сказали, где ты будешь, и когда. У них был помощник, Холли.

С лица молодой женщины схлынула краска. Сменившаяся выражением шока.

– Пять дней? Ты уверен?

Ричер кивнул. Холли молчала. Напряженно думая.

– Итак, кто знал? – спросил Ричер. – Кто знал, где ты будешь находиться в понедельник, в двенадцать часов дня? Сосед по квартире? Друг?

Ее взгляд метался из стороны в сторону. Она лихорадочно перебирала все возможности.

– Этого не знал никто, – наконец сказала Холли.

– Ты не замечала за собой «хвоста»?

Она беспомощно пожала плечами. Ричер понял, что ей отчаянно хочется сказать: «Да, замечала». Потому что об отрицательном ответе страшно было думать.

– Не замечала? – повторил Ричер.

– Нет, – едва слышно промолвила Холли. – Такого дилетанта, как один из них? Даже не думай. Я заметила бы его за целую милю. К тому же, ему пришлось бы целый день околачиваться перед зданием ФБР, поджидая меня. Мы засекли бы его за долю секунды.

– То есть?

– Обедала я в разное время, – продолжала Холли. – Обеденный перерыв смещался на пару часов в обе стороны. Ничего постоянного.

– То есть? – снова спросил Ричер.

Она посмотрела ему в глаза.

– То есть, помощник был внутри. В Бюро. Другого объяснения быть не может. Сам подумай. Кто-то из наших увидел, как я выхожу, и подал сигнал.

Ричер молчал. Глядя на то, как по лицу Холли разливается отчаяние.

– Предатель в чикагском отделении, – снова заговорила она. Это был не вопрос, а утверждение. – Иначе быть не может. Проклятие, я не могу в это поверить.

Холли улыбнулась. Мимолетной, горькой усмешкой.

– Зато и у нас есть здесь свой человек. Какую шутку сыграла судьба, правда? Он мне уже открылся. Молодой парень, на лбу большой шрам. Он внедренный агент Бюро. По его словам, такие есть во многих подобных формированиях. Это сделано на всякий случай. Он вышел на связь, когда в стены моей комнаты заложили динамит.

Ричер удивленно уставился на нее.

– Тебе известно про динамит?

Скорчив гримасу, она кивнула.

– Неудивительно, что ты сходишь с ума. – Он посмотрел на нее, и вдруг его осенила новая жуткая мысль. – С кем связался этот внедренный агент?

– С нашим отделением в Бютте. Это лишь центр спутниковой связи. Наш парень связался с ним по рации. У него в лесу спрятан передатчик. Но он им больше не пользуется. Боркен прослушивает все радиочастоты.

Ричер поморщился.

– Как скоро предатель из Чикаго выдаст этого агента?

Холли побледнела еще больше.

– Думаю, очень скоро. Как только кто-нибудь догадается, что нас отвезли в эту сторону. Чикагское отделение запросит все данные, исходящие из Монтаны. То, что передал этот парень, будет числиться на первом месте. Господи, Ричер, ты должен его предупредить. Его фамилия Джексон.

Они повернули назад. Поспешили на юг через призрачный город.

– Этот Джексон утверждает, что может вытащить меня отсюда, – снова заговорила Холли. – Сегодня ночью, на джипе.