Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович. Страница 133

Партія народных соціалистов, представлявшая собой в значительной степени интеллигентскую группировку, в ц?лом этого гр?ха в революціонные дни не воспріяла на себя [537], ибо ея основной практическій лозунг органически был связан с девизом, начерченном на ея политическом знамени: "все для народа, все через народ" — то было утвержденіе не только народовластія, но и до изв?стной степени пропов?дь осуществленія в жизни постулатов, освоенных народным сознаніем и клавшим преграду "революціонному правотворчеству" массовой стихіи. Идеологи "народнаго соціализма" никогда не обольщались "безсознательным соціализмом", сд?лавшимся столь модным лозунгом в мартовскіе дни, что даже демонстрація дворников в Москв? в ма? происходила под знаменем: "да здравствует соціализм". "Соціалистов" стало слишком много. Народным массам главенствующія соціалистическія партіи внушали тлетворную мысль, что подлинная демократія заключена в бытовых соединеніях соціальных категорій, представленных рабочими и крестьянами. Количественный принцип совершенно устранял естественное разд?леніе. Роковым образом исчезала категорія трудовой интеллигенціи, им?вшаяся в программ? теоретических построеній соціалистов-революціонеров [538]. Реальныя отношенія, созданныя характером революціоннаго переворота, заставили революціонных идеологов ввести третью категорію "демократіи" — солдат, при всеобщей воинской повинности, не говоря уже об условіях войны, никакой особой соціальной группы не представлявших. Соціальная логика при этом нарушалась. Ленин был бол?е посл?дователен, когда в своих начальных построеніях, игнорируя "солдатских депутатов", выдвигал лозунг — "рабочих, крестьянских и батрацких" сов?тов. Посколько. сов?ты могли разсматриваться, как революціонные клубы sui generis, постолько лишь в схем? революціоннаго строительства могли быть законно признанными сов?ты солдатских депутатов, которые в первый момент р?шительно первенствовали в предводительствуемых революціонной демократіей организаціях и накладывали на них свой не классовой и т?м самым скор?е политическій отпечаток.

Для характеристики просов?тской позиціи революціонной демократіи символистичным является выступленіе "заложника демократіи" в правительств? на Всероссійском Сов?щаніи Сов?тов, когда он вырвался из правительственных тенет, чтобы "хоть немного подышать воздухом той среды", из которой вышел. Передавая "низкій поклон всей демократіи от имени Правительства" Сов?щанію, Керенскій разъяснял (дважды) и формулу "всей демократіи" — "рабочим, солдатам и крестьянам", незам?тно демагогически триединая формула становилась в устах соціалистических д?ятелей адекватной понятію демократіи, и они, д?йствительно, сами, быть может, и "помимо собственнаго сознанія", по выраженію Плеханова, уравнивали дорогу, ведшую к ленинским воротам. Не отдавая себ? отчета впосл?дствіи лидер меньшевиков Церетелли (его называли "мозгом революціи") будет квалифицировать первый офиціальный съ?зд сов?тов (в іюн?) "полномочным парламентом революціонной демократіи", а лидер соц.-рев. Чернов пойдет дальше и назовет съ?зд сов?тской демократіи "нашим учредительным собраніем".

Народные соціалисты были чужды этому своего рода "сов?тскому психозу" и не потому, что представители радикальной интеллигенціи, вошедшіе в партію, как пытается утверждать автор "рожденія революціонной Россіи", принадлежали к групп? "промежуточной между буржуазной и соціалистической" — идеологически посл?довательные соціалисты (правда, не по формул? Интернаціонала), обосновывавшіе свою догму не на стихійной борьб? классов и выдвигавшіе интересы челов?ческой личности на первый план, вожди партіи вид?ли в сов?тском принцип? нарушеніе демократических зав?тов, угрожающее народовластію и органу его выражающему, т. е. Учредительному Собранію. И не только грядущему Учр. Собранію, но и стоявшему в ближайшей очереди демократическому общественному самоуправленію (своим параллелизмом). Поэтому, не игнорируя сов?ты, как революціонныя организаціи, стихійно созданныя жизнью, партія оставалась к ним хладной и относилась с осторожностью: когда сконструировали окончательно Петербургскій Исп. Комитет, в нем не оказалось представителей народных соціалистов — Станкевич (тогда трудовик) отм?чает, что Мякотин и П?шехонов, т. е. признанные вожди партіи, "старательно подчеркивали свою чужеродность". Это ставило партію как бы вн? сов?тской общественности. В?роятно, такую позицію надо признать тактической ошибкой, ибо партія лишалась возможности своей интелектуальной силой оказывать непосредственное вліяніе. Но бол?е серьезной тактической ошибкой являлся отказ возглавить иниціативу возрожденія в середин? марта стараго крестьянскаго союза — насл?дія того же 1905 года. Отказ мотивировался нежеланіем дробить революціонныя силы. Произошло как раз обратное тому, что разсказывает в своих воспоминаніях Суханов о "попытк?" захватить Крестьянскій Союз группой радикальной интеллигенціи, руководившей Союзом в 1905 г. и не желавшей теперь контакта с Сов?том Крестьян. Деп.. Крестьянскій Союз должен был возникнуть, как постоянная организація, а не по типу временных соединеній для "политико-революціонной борьбы" в схем? сов?тской организаціи. Он всетаки возник, попал в руки людей бол?е или мен?е случайных и неопред?ленных по своей общественной позиціи, и не получил широкаго распространенія. Между т?м при бол?е авторитетном руководительств? он мог не только им?ть ум?ряющее значеніе в противов?с крестьянским сов?там, попавшим в орбиту партіи с.-р. [539], но и сыграть самостоятельную, значительную роль при выборах в Учр. Собраніе.

Мы вкратц? остановились на народных соціалистах, потому что в дни мартовской общественности только эта группа могла выступить, как организованная единица. Впосл?дствіи вн? сов?тской общественности оказалась плехановская группа (сам Плеханов был избрав жел?знодорожниками в Сов?т, но представители группы "Единство" не были допущены), равно как вн? ея были, в сущности, так называемые соц.-дем. "оборонцы", руководителем которых сл?дует признать одного из наибол?е выдающихся идеологов и марксистских публицистов Потресова. К этим общественным подразд?леніям соціалистическаго характера надо отнести и "трудовиков", выступавших посл? революціи в качеств? самостоятельной единицы. Назвать "трудовиков" партіей в точном смысл? слова нельзя было, ибо эта группа — скор?е своеобразный политическій блок, рожденный в бытовых условіях думской работы — в сущности не им?ла еще своей ц?льной и разработанной идеологической программы и тактики, — ея думскій лидер Керенскій офиціально числился в рядах соц.-революціонеров. Народническій отт?нок трудовой группы естественно толкал ее на соединеніе с народными соціалистами. Это соединеніе и произошло в конц? іюня не без преній, ибо у этих политических группировок было в первое время разное политическое воспріятіе революціи. Трудовики оказались бол?е радикальны в программных требованіях [540] и бол?е эластичны в тактик?, приноравливая ее в основных линіях к фронту "сов?тской демократіи", в д?лах которой центр принимал живое участіе, составляя ея "правое" крыло: в петроградскій Исп. Ком. входили Чайковскій, Брамсон и Станкевич.

Вс? указанныя группировки могли создать единый общественный фронт, к которому должны были присоединиться выд?лившіеся, в конц? концов, в самостоятельную группу "воленародцы" из партіи соц.-революціонеров. Медленно происходившая в процесс? революціи диференцировка партійных группировок ко благу страны была бы ускорена, если бы революціонное правительство с перваго дня родилось в коалиціонной тог?. Вс? попытки сохраненія единаго револіоціоннаго фронта, — соединить разнородные элементы в единой партіи с.-р. и — перекинуть мостик к двуединой уже соціал-демократіи — им?ли пагубный результат уже потому, что д?лали безплодной идейную и практическую борьбу с большевизмом, порождая сумятицу в ум? неиспытаннаго в партійных тонкостях "простолюдина" [541]. Что было общаго между будущим л?вым с.-р. Мстиславским и Бунаковым-Фондаминским, объединившимся в одном партійном орган?? Что было общаго между Черновым, как дв? капли воды, похожим на Ленина, наряженнаго в "селянскій" костюм, и Авксентьевым, вошедшим в одно коалиціонное правительство? Только то, что н?когда и Потресов с Лениным сид?ли за одним партійным столом, объединяло этих общественных антиподов. Ясное расчлененіе противоестественных политических соединеній и способствовало бы выявленію того подлиннаго "колективнаго ума", который по слову культурн?йшаго апостола анархизма Кропоткина необходим в революціи, — когда-то в своей "Анархіи" он писал: "вся исторія нам говорит, что никогда еще люди, выброшенные революціонной волной в правительство, не были на высот? положенія". При настроеніях мартовских дней, сказавшихся даже на эволюціи большевицкой "Правды", существованіе договорившагося соціалистическаго блока привлекало бы к себ? людей, и это не дало бы возможности родиться противоестественному явленію, когда партія соц.-рев., по злому, современному зам?чанію Потресова, разбухла в первые м?сяцы революціи до разм?ров грандіознаго [542]. Соглашеніе с демократическими элементами партіи к. д. могло бы дать прочную основу для тактическаго блока и с цензовыми элементами, или по другой терминологіи с буржуазіей, без активнаго участія которой в революціонном процесс? при неизб?жном экономическом кризис? в стран?, которая переживала политически и соціальный катаклизм во время войны, соціалисты могли дать, как выразился позжз в зас?даніи Московскаго сов?та меньшевик Исув, "лишь уравнительный голод". Вопреки здоровому политическому разсчету жизнь пошла не по этому пути и превратила в дни существованія перваго революціоннаго правительства одну партію народной свободы в партію как бы "правительственную".