Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович. Страница 34

Керенскій впал на мгновеніе в полуобморочное состояніе, что произвело, по наблюденіям присутствовавшаго Шидловскаго, на аудиторію потрясающее впечатл?ніе. Патетическія фразы, полубезсвязныя, как видим, были довольно опред?ленны по своему содержанію и достаточно демагогичны. Оратор погр?шил против истины, так как слишком очевидно, что новоявленный министр юстиціи в то время, когда Временное Правительство еще только конструировалось, не мог еще отдавать распоряженія об освобожденіи вс?х политических заключенных и, как сл?дует из соотв?тствующаго сообщенія "Изв?стій" комитета думских журналистов, распоряженіе о вызов? из Сибири членов думской соц.-дем. фракціи было, сд?лано комиссарами Временнаго Комитета Аджемовым и Максаковым до занятія Керенским поста министра юстиціи. Керенскій 3-ьяго подтвердил лишь распоряженіе своих временных предшественников через н?сколько дней, придав ему довольно крикливую форму — спеціальной телеграммой 6 марта м?стным прокурорам предписывалось лично освободить подсл?дственных и осужденных по политическим д?лам и передать им прив?т министра.

Оваціи в Сов?т? Керенскій воспринял не только, как вотум личнаго дов?рія к нему, но и как одобреніе избранной им политической линіи. Он счел, что входит во временное правительство, как тов. предс. Сов?та, т. е. в качеств? офиціальнаго представителя "рабочаго клас­са". Было около 3 час. дня, когда произошло, по мн?нію одних, "ге­роическое выступленіе" Керенскаго в Сов?т? или, по мн?нію других, совершен был им coup d'etat. По впечатл?нію героя собранія, его вы­ступленіе вызвало негодованіе у "верховников" Исп. Ком.: когда тол­па несла его на руках, Керенскій вид?л гн?вныя лица, грозившія местью. С этого момента, по его словам, началась против его вліянія в Сов?т? борьба  «sans aucun sсrupule».

Неоспоримо, Керенскій выз­вал негодованіе, может быть, у большинства членов Исп. Ком. — от­части уже самим фактом своего непредвид?ннаго выступленія. Но столь же безспорно, что по существу он мог встр?тить и сильную под­держку у н?которых членов Комитета, если бы не д?йствовал так не­подготовленно в одиночку. Каждый из мемуаристов под своим углом зр?нія воспринял атмосферу собранія. Суханов — главный как бы идеолог невхожденія представителей демократіи в министерство, у котораго Керенскій в частном порядк? уже спрашивал сов?та, конечно, был в числ? "негодующих", выступленіе Керенскаго вызвало в нем "ощущеніе неловкости, пожалуй, конфуза, тоски и злобы". Но "лиде­ры Исп. Ком. понимали, что развертывать пренія во всю ширь в дан­ной обстановк?, спеціально о Керенском, значило бы итти на такой риск свалки, неразберихи, затяжки вопроса и срыва комбинаціи, ко­торый был нежелателен для об?их сторон. На этой почв? большин­ство... не считало нужным принимать бой"... Составители "Хроники" просто говорят, что Исп. Ком. "не см?л возражать" — "протестующее голоса потонули в бур? аплодисментов и прив?тственных криков". "Бой", начавшійся в связи с докладом Стеклова, оставлял в сторон? личное р?шеніе, принятое Керенским и шумно одобренное сочувствую­щим Керенскому митингом. Вопрос шел о принятіи резолюціи Исп. Ком., хотя и отрицавшей коалицію, но говорившей о необходимости соглашенія с буржуазіей и поддержки правительства. "Л?вая опас­ность", которой боялся Суханов, но его словам, на собраніи в общем очень мало давала себя знать. Ораторы "л?вой", выступавшіе "про­тив буржуазіи вообще", были поддержаны только своими, т. е. незна­чительной частью собранія.

Впрочем, Суханов наблюдал то, что происходило в собраніи, "урывками, мимоходом, среди текущих д?л". Другой участник собра­нія, бундовец Рафес, дает н?сколько иную характеристику "л?вой опасности". Два обстоятельства, по его мн?нію, пом?шали организаціонному комитету с.-д. партіи, высказавшемуся в ночь с 1-го на 2-марта (так утверждает мемуарист) за вхожденіе членов партіи в правительство, отстаивать эту позицію в общем собраніи Сов?та. "Когда на завтра — пишет Рафес — до зас?данія Сов?та, вторично собрался Исполком для обсужденія вопроса посл? того, как представители пар­тіи уже информировались о взглядах своих организацій, оказалось, что Стеклов, Суханов и Соколов, не выжидая этого зас?данія, сообщили уже представителям думскаго комитета о состоявшемся наканун? отрицательном р?шеніи вопроса Исполкома, как об окончательном". Но "еще важн?е" было то, что "на зас?даніи Сов?та представители большевиков повели крайне энергичную атаку против поддержки буржуаз­наго правительства. Членам Исп. Ком. пришлось со всей энергіей отстаивать эту позицію, Выступленіе с предложеніем участія во временном правительств? вряд ли встр?тило бы поддержку на пленум? Сов?та, когда большинство Исполкома было против него. Оно лишь сыграло бы на руку большевикам". Историку трудно даже пов?рить, что вопрос такой исключительной важности мог быть разр?шен так, как рассказывает партійный мемуарист. Во всяком случа? постолько, насколько д?ло касалось настроенія пленума Сов?та, шумное выступленіе Керенскаго показывает, что защитники коалиціоннаго принципа могли бы при поддержк? Керенскаго без большого труда выиграть кампанію. Исключительный усп?х новаго ''кумира" толпы засвид?тельствовал и другое — не столько "интеллигентные вожаки Сов?та" должны были в своих выступленіях приспособляться к бурным стремленіям низов (запись Гиппіус 1-го марта), сколько эти интеллигенты вели за собой не опред?лившуюся еще, в общем аморфную массу, плохо разбиравшуюся в политических тонкостях. Так или иначе коалиціонисты сдали почти без боя свои позиціи, приняв вн?шній митинговый, даже "шумный усп?х" крайних ораторов (в противоположность Су­ханову, так утверждают составители "Хроники", примыкавшіе к позиціи бундовцев) за доказательство того, что "революціонное настроеніе прочно влад?ет аудиторіей". При таком "радикальном" настроеніи сторонникам коалиціи приходилось ''защищать уже не свою позицію", а говорить об "опасности для пролетаріата оказаться в изолированном положеніи на первых же порах буржуазной революціи" и отстаивать против большевиков офиціальную позицію Исп. Комитета.

В результат? сов?тскій митинг принял резолюцію Исп. Ком. вс?ми голосами против 15, т. е. формально отверг вхожденіе своих членов в создающееся правительство. Получилось двойственное положеніе, ложное в своем основаніи и чреватое своими посл?дствіями: фактиче­ски одобрив поведеніе Керенскаго, Сов?т принципіально отвергал одновременно его тактику... Сов?т едва ли отдавал себ? отчет в том противор?чіи, которое получалось. Не искушенный еще революціонной казуистикой пленум, очевидно, механически голосовал предложенную резолюцію. Вспоминая впосл?дствіи на Сов?щаніи Сов?тов выступле­ніе Керенскаго, делегат петроградскаго сов?та Кохно говорил: "Мы вс? в один голос изъявили свою полную с ним солидарность, выразили полное дов?ріе и сказали, что... всегда будем одобрять его на этом посту"... Во имя фикціи единства революціоннаго мн?нія за резолюцію большинства Исп. Ком. голосовала почти вся оппозиція, как пра­вая, так и л?вая.