Ваш ход - Рассел Эрик Фрэнк. Страница 6

Опасения Тейлора оказались безосновательными. Гомбарийцы, твердо решив обратить его жизнь в утонченные адовы муки, позаботились о подготовке сменных игроков. Их рекрутировали из числа мелких преступников, чьи амбиции никогда не достигали уровня, награждаемого столбом с петлей. Так что после краткого перерыва появился очередной партнер. Это была личность с бегающими глазками и длинной физиономией, украшенной двойным подбородком, смахивающая на тупую, раскормленную ищейку. Чтобы связать несколько слов в стандартную фразу "я тут ни при чем, шеф", новичку приходилось совершать немалое интеллектуальное усилие. Целый месяц ушел на то, чтобы вдолбить ему правила (только один диск за один ход и никогда, никогда, НИКОГДА не класть больший диск на меньший!), но игра была продолжена.

Тупой продержался неделю. Он переставлял диски медленно и боязливо, словно ждал немедленного наказания за неверный ход, выказывая явное раздражение, когда видеоящик - не слишком часто, но регулярно - издавал тикающие звуки, означающие прямую передачу. Тейлор уяснил, что по какой-то, известной лишь ему самому причине, новый партнер не желает демонстрировать собственную внешность всему населению планеты. На седьмой день Тупой решил, что с него достаточно. Без всякого предупреждения он выскочил из-за стола, подбежал к видеокамере и очень быстро проделал целую серию странных жестов. Тейлор, разумеется, ничего не понял, но Толстобрюхий чуть не свалился со стула, а стражников, как пружиной, выбросило с мест. Они вытащили Тупого за руки и за ноги, как лягушку.

Следующим оказался свирепый субъект с квадратной челюстью. Он с размаху шлепнулся на стул, уставился на соперника и подвигал волосатыми ушами. Тейлор, не без оснований считая этот трюк одним из своих личных достижений, немедленно ответил тем же. Напарника чуть не хватил удар.

- Гнусный террианский стукач! - прорычал он, побагровев. - Он забрасывает меня грязью! Я что, должен это терпеть?!

- Прекратите бросать грязь, - распорядился Толстобрюхий.

- Я только пошевелил ушами, - оправдался Тейлор.

- Это то же самое, - загадочно пояснил арбитр. - Вы обязаны прекратить свои оскорбительные действия и сконцентрировать внимание на игре.

Игра пошла своим чередом. Диски перемещались со стержня на стержень, день заднем, партнеры появлялись и исчезали, сменяя друг друга. Двухсотый день ознаменовался тем, что из-за стола поднялся сам Толстобрюхий и принялся трудолюбиво ломать стул, выказывая намерение разложить походный костер прямо на поду. Арбитра заботливо вывела стража, и тут же появился новый. Этот оказался еще объемистей, и Тейлор немедленно окрестил его Брюхо номер два.

Он и сам не смог бы объяснить, как ему удавалось держаться. Но гомбарийцы ломались, а он держался - его ставка в игре была слишком велика. И все же ночами Тейлор с криком пробуждался от кошмаров, в которых тонул в темном, чужом океане, а диск величиной с мельничный жернов, надетый на шею, тянул его на дно. Счет дням он давно потерял, руки тряслись, как у пьяницы. К тому же время от времени тюрьму будоражили жуткие ночные вопли. Наконец Тейлор спросил у надзирателя, что это было.

- Яско отказался идти добровольно. Пришлось избить его до полусмерти,

- Его игра окончена?

- Еще бы! Глупец поставил пятерку якорей против пятерки звезд. Как только он сообразил, что наделал, то попытался прикончить партнера. - Надзиратель неодобрительно покачал головой. - Такое поведение не приносит никакой пользы, скорее, наоборот. Преступник все равно попадет к столбу, только весь в синяках, а обозленные стражники попросят палача крутить помедленнее.

- М-да! - Тейлор поспешно сменил тему. - Странно, что никто не выбрал мою игру.

- Им просто не разрешили. По новому закону допускаются только гомбарийские игры.

Когда тюремщик удалился, Тейлор растянулся на нарах, мечтая о тихой, спокойной ночи. Какая сегодня дата по земному календарю? Сколько времени он провел в тюрьме? И сколько еще осталось до того момента, когда он утратит контроль над собой и сойдет с ума? Что с ним сделают, если в безумии он не сможет продолжать игру? Много раз в мечтах Тейлор строил планы побега, но на деле в них не было никакого проку. Ну допустим, он как-нибудь выбрался бы из тюрьмы, невзирая на решетки, железные двери, запоры и вооруженную стражу. И что с того? Куда ни сунься, у него столько же шансов остаться незамеченным, как у кенгуру на улицах Нью-Йорка. Если бы существовала хоть какая-то возможность замаскироваться под гомбарийца... Но такой возможности не было. Все, что он мог сделать, - это играть и выигрывать время.

И он играл. День за днем, с двумя перерывами на еду. На трехсотый день он вынужден был признать, что ощущает себя тряпкой, побитой молью. На четырехсотый он играл со стойким убеждением, что занимается этим по крайней мере пять лет и будет заниматься до конца жизни. Четыреста двадцатый день ничем не отличался от других, кроме того, что был последним. Но Тейлор этого не знал.

На рассвете четыреста двадцать первого дня за ним никто не пришел. Прошло два часа - никаких известий. Может быть, они решили сломить его, применив тактику кошки, играющей с мышью? Не трогать, когда он ждет вызова, и вызывать, когда он совсем того не ожидает? Этакий психологический эквивалент пытки капающей водой. Наконец в коридоре появился надзиратель, и Тейлор бросился к решетке с вопросом. Тот ничего не знал и был удивлен не меньше узника.

Принесли обед. Тейлор дожевывал последний кусок, когда по коридору прогромыхал полувзвод гвардейцев, возглавляемый офицером. Они открыли камеру и сняли с него оковы. Это было уже кое-что! Сначала он позволил себе роскошь потянуться всем телом, затем засыпал пришедших вопросами, на которые не получил ответов. Вся компания смотрела на него с отвращением, словно он покусился на рубин во лбу местного золотого божка.

Его долго вели по коридорам и наконец вывели во двор. Посредине стояли шесть коротких стальных столбов, каждый с отверстием в верхней части и потрепанной циновкой - для коленопреклонения - у основания. Печатая шаг, гвардейцы направились прямо к ним. Тейлор ощутил, как его желудок перевернулся и подкатил к горлу. Полувзвод промаршировал мимо, направляясь к дальним воротам. Желудок вернулся на свое место и благодарно притих.

За воротами ожидал армейский бронетранспортер, который тронулся с места сразу же, как только все погрузились, и окраинными улицами вывез их из города к космопорту, Тейлора вывели; конвоиры построились вокруг него. Все вместе они промаршировали через контрольный пункт прямо на взлетно-посадочное поле и там остановились. На поле, примерно полумилей дальше, стоял террианский корабль.

Для боевого корабля он был слишком невелик, для разведчика - недостаточно строен и изящен.

Разглядывая его с неподдельным восхищением, Тейлор решил, что это, должно быть, спасательный бот космокрейсера. Ему хотелось пуститься в пляс, распевая во все горло, хотелось бежать к кораблю, сломя голову, но гвардейцы окружили его тесным кольцом, не давая сдвинуться с места. Так прошло четыре часа. Наконец послышался характерный визг раздираемого воздуха, из небес выскользнул еще один бот и опустился рядом со своим двойником. Из люка начали спускаться какие-то фигуры, большей частью гомбарийцы. Конвоир пихнул Тейлора в спину, предлагая двигаться вперед.

Кажется, на полпути состоялось что-то вроде официальной процедуры обмена. Мимо Тейлора, направляясь туда, откуда он пришел, проследовала цепочка мрачных гомбарийцев. На лицах тех, что щеголяли пышными воинскими атрибутами, застыла злоба генералов, разжалованных в полковники. Среди штатских Тейлор заметил Боркора и приветствовал старого знакомца энергичным шевелением ушей.

Потом заботливые руки помогли ему подняться в шлюз, и Тейлор обнаружил себя в рубке корабля, набирающего высоту. Пылкий молодой лейтенант что-то долго объяснял, но до Тейлора доходила в лучшем случае половина.

-...Сели, захватили два десятка местных и смылись с ними в пространство... пришлось объясняться знаками... к величайшему изумлению, вы еще живы... одного отпустили с предложением обмена. Девятнадцать гомбарийских задниц за одного землянина - более чем честная сделка, не так ли?